Кровная связь - Айлс Грег - Страница 6

• Предыдущая
• 6/141
• Следующая

– Есть «Сникерс». Это мой ужин.

– Ты опять на диете? – саркастически вопрошает Шон, и сразу же раздается нервный смешок. – Признавайся, допрос третьей степени тебе не грозит.

Теперь смеются уже все присутствующие, с радостью воспользовавшись предлогом разрядить напряжение.

Я поднимаюсь на ноги, и Шон обнимает меня, чтобы я снова не рухнула на пол. Детектив с внушительным животом делает шаг вперед и протягивает мне батончик «Сникерс». Я изображаю на лице глубочайшую благодарность и принимаю шоколадку, хотя у меня нет проблем с содержанием сахара в крови. За мизансценой во все глаза наблюдает восхищенная аудитория, включая капитана Кармен Пиаццу, начальника отдела уголовного розыска.

– Прошу прощения, – говорю я, глядя на нее. – Не знаю, что со мной случилось.

– Очевидно, то же самое, что и в прошлый раз, – равнодушно замечает Пиацца.

– Пожалуй. Но сейчас со мной все в порядке. Я готова.

Капитан Пиацца наклоняется ко мне и негромко говорит:

– Прошу вас пройти со мной на минутку, доктор Ферри. Вы тоже, детектив Риган.

Пиацца выходит в прихожую. Шон бросает на меня предостерегающий взгляд, поворачивается и идет за ней.

Капитан ведет нас в кабинет, расположенный за центральной гостиной. Там она прислоняется к письменному столу и внимательно рассматривает нас, скрестив руки на груди и сжав губы. Я легко могу представить, как в молодости эта женщина с оливковой кожей в форме патрульного полицейского бесстрашно смотрела в лицо вооруженным уличным панкам.

– Это неподходящее место, чтобы рассуждать о возможных осложнениях, – говорит она, – поэтому я не стану этого делать. Я не знаю, что происходит между вами двумя, и не хочу этого знать. Зато я знаю, что это ставит под угрозу проводимое расследование. Поэтому вот что мы сейчас сделаем. Доктор Ферри немедленно отправляется домой. Сегодня вечером следами укусов займется ФБР. И если Бюро не будет возражать, я потребую, чтобы оперативной группе был предоставлен другой судебно-медицинский одонтолог.

Я собираюсь запротестовать, но Пиацца ни словом не обмолвилась о маленьком эпизоде, что приключился со мною в кухне. Она говорит о том, против чего я бессильна. О том, насчет чего Шон просил меня не беспокоиться. Но почему же тогда я злюсь? Прелюбодеям вечно кажется, что они очень осторожны, но люди все равно замечают все.

В кабинет входит патрульный полицейский и опускает на пол треногу и мои чемоданчики с оборудованием. Когда это Пиацца успела отдать распоряжение собрать их? Пока я была без сознания? После того как он уходит, Пиацца говорит:

– Шон, проводи доктора Ферри к ее машине. И возвращайся не позже чем через две минуты. А завтра утром, ровно в восемь часов, жду тебя в своем кабинете. Понятно?

Шон смотрит прямо в глаза своей начальнице:

– Да, мэм.

Капитан Пиацца переводит взгляд на меня, на лице ее написано сострадание.

– Доктор Ферри, в прошлом вы проделали для нас замечательную работу. Надеюсь, вы разберетесь в том, что с вами происходит. Я бы посоветовала вам обратиться к врачу, если вы до сих пор не сделали этого. Не думаю, что обычный отпуск поможет решить эту проблему.

Она уходит, оставляя меня наедине с женатым любовником и тем кошмаром, в который, похоже, превратилась моя жизнь в последнее время. Шон поднимает мои чемоданчики и направляется к двери. Мы не можем рисковать, затеяв выяснение отношений прямо здесь.

Мы в молчании проходим квартал, и дубовые листья роняют на нас капли теплого дождя. Пока я прохлаждалась внутри, на улице пошел обычный для Нового Орлеана дождь, который не способен остудить или освежить город. Он лишь добавляет удушливой влажности и приносит больше грязи в озеро Понтшартрен. Однако в воздухе ощущается запах банановых деревьев, и в темноте улица обрела таинственный, романтический вид.

– Что стряслось на этот раз? – спрашивает Шон, не глядя на меня. – Еще один приступ острого тревожного состояния с реакцией паники?

У меня дрожат руки, но я не знаю, отчего: то ли после случившегося со мной в доме убитого, то ли с похмелья и абстиненции, то ли после конфронтации с капитаном Пиаццей.

– Наверное. Хотя не уверена.

– На тебя так действуют эти убийства? Все началось с третьей жертвы, Нолана.

В голосе Шона явно слышится беспокойство.

– Не думаю.

Он наконец бросает на меня взгляд.

– Тогда все дело в нас, Кэт?

Разумеется. В ком же еще?

– Я не знаю.

– Я же говорил, что мы с Карен подумываем о консультации с адвокатом. Но дети, понимаешь… Мы…

– Не начинай сначала, хорошо? Только не сегодня. – У меня перехватывает дыхание, во рту появляется кисловатый привкус. – Я оказалась в таком положении, потому что сама так захотела.

– Я понимаю, но…

– Пожалуйста. – Мне приходится сжать правую руку в кулак, чтобы она не дрожала так сильно. – Договорились?

На сей раз Шон замечает истерические нотки в моем голосе. Когда мы подходим к «ауди», он берет у меня ключи, отпирает дверцу и опускает мои чемоданчики на заднее сиденье. Потом он оглядывается назад, на дом ЛеЖандра – наверное, чтобы убедиться, что Пиацца не следит за нами. У меня сердце разрывается на части, когда я вижу, что он ведет себя так даже сейчас.

– Скажи мне, что происходит, – заявляет он, снова поворачиваясь ко мне. – Я чувствую, ты что-то от меня скрываешь.

Да. Но я не собираюсь устраивать сцену прямо здесь. Не сейчас. Я не хочу, чтобы все было вот так. Даже я иногда верю в сказку, а здесь, на этой мокрой улице, где совсем недавно произошло убийство, ей не место.

– Я не могу тебе рассказать об этом, – отвечаю я. Это все, на что я способна.

В его зеленых глазах вспыхивает немая мольба. Иногда они – я имею в виду его глаза – бывают очень выразительными.

– Мы должны поговорить, Кэт. Сегодня же вечером.

Я не отвечаю.

– Я приеду так скоро, как только смогу, – обещает он.

– Хорошо, – соглашаюсь я, зная, что это единственный способ убраться отсюда. – Вон там капитан Пиацца.

Шон резко поворачивает голову налево.

– Где?

Еще один удар ножом в сердце.

– Мне показалось, я только что видела ее. Тебе лучше вернуться.

Он пожимает мне руку, потом открывает дверцу «ауди» и помогает мне забраться внутрь.

– Смотри, поезжай осторожно, не попади в аварию.

– Не волнуйся за меня.

Вместо того чтобы уйти, он просовывает голову в раскрытую дверцу, берет меня за левое запястье и заявляет с подкупающей искренностью:

– Я действительно беспокоюсь о тебе. Что случилось? Я знаю, что-то произошло. Проклятье! Скажи мне!

Я запускаю мотор и медленно отчаливаю от тротуара, не оставляя Шону иного выбора, кроме как отпустить мою руку.

– Кэт! – кричит он мне вслед, но я закрываю дверцу и уезжаю, а он остается на мокром тротуаре и смотрит на хвостовые стоп-сигналы моей машины.

– Я беременна, – говорю я наконец. Правда, уже слишком поздно.

За две мили от своего дома на озере Понтшартрен я вдруг понимаю, что не хочу ехать туда. Я боюсь, что стены начнут смыкаться вокруг меня, как удушающие объятия, и я как сумасшедшая буду метаться по сжимающимся комнатам до тех пор, пока в гараж не заедет Шон и не опустит дверь пультом дистанционного управления. И каждое слово, которое он мне скажет, будет доноситься до меня сквозь тиканье часов, неумолимо отсчитывающих время, оставшееся до того момента, когда ему придется возвращаться домой к своей жене и детям. А сегодня ночью я решительно этого не вынесу.

Обычно, отработав свое на месте преступления, я останавливаюсь у магазина и покупаю бутылку водки. Но только не сегодня вечером. Крошечное сосредоточение клеток, растущее внутри меня, – единственная чистая вещь в моей жизни, и я не намерена причинять ей вред. Даже если альтернативой станет белая горячка и комната с обитыми резиной стенами. Это единственное, в чем я уверена в данную минуту.

Поначалу я решила резко и навсегда завязать с выпивкой, небезосновательно полагая, что так будет лучше для ребенка. Через двадцать часов после совершения этой чудовищной ошибки меня трясло так, что я не могла расстегнуть «молнию» на джинсах, чтобы сходить в туалет. Еще через пару часов мне начали повсюду мерещиться змеи. Маленькая гремучая змейка в углу кухни, свернувшаяся смертельным клубком. Толстый водяной щитомордник, свисающий с папоротника в декоративной кадке в гостиной. Королевский аспид безумно яркой раскраски, нежащийся на солнце за стеклянными дверями в спальню. Все они смертельно опасны, все хотят бесшумно подползти ко мне, вонзить зубы в мою плоть и не отпускать до тех пор, пока последняя капелька яда не попадет в мою кровь.

• Предыдущая
• 6/141
• Следующая