Первопоселенцы суши - Акимушкин Игорь Иванович - Страница 1
- 1/51
- Следующая
Игорь Акимушкин
Первопоселенцы суши
Паук — пионер во многих делах на планете Земля. Он первым (на паях со скорпионом) заселил сушу, и эта пара последней, кажется, с неё уйдёт (так как радиации не боится). Он первым без крыльев полетел. Он первым сеть сплёл. Он первым изобрёл беспроволочный телеграф, дверь на петле и водолазный колокол. Он ввёл на земле обычай дарить свадебные преподношения, жестикулировать и барабанить серенады и брачные танцы плясать. Жизнь пауков полна чудес невероятных, как легенда, но удостоверенных, однако, фактами. Разве не стоит паук того, чтобы написать (и прочитать!) о нём книгу?
Всюду пауки!
Их приблизительно 30 тысяч видов. И они всюду: в лесах, полях, степях, пустынях, в горах, низинах, пещерах, в тундрах, тайге, джунглях тропиков… Легче назвать места, где пауков нет, чем даже кратко перечислить обитаемые ими земли и ландшафты.
В общем нет их только в вечных снегах Арктики, Антарктики и заоблачных высокогорий. Впрочем, в горах живут они у самых снегов, а порой — на снегу. Самая высокая точка на Земле, где был пойман паук, — 7300 метров. Одна из экспедиций на Джомолунгму (Эверест), к удивлению своему, обнаружила на высочайшей горе мира, куда люди с трудом забрались, паука-скакунчика из рода ситтикус.
Растительность — лесная, травяная, болотная, всякая — одно из главных экологических условий, необходимых для жизни пауков. Где ее нет, там пауков мало, либо совсем они здесь не живут. Но и это правило — только для многих, но не для всех из них. Обитающие среди камней пауки населяют и совершенно бестравные и бездревесные ландшафты пустынь и гор. Пещеры, где тоже нет никаких растений, и темные углы человеческих жилищ и построек приютили немалое число всевозможных пауков.
Были бы насекомые — пауки обнаружатся почти в любой экологической и зоогеографической зоне. Разумеется, сухопутной, ибо пауки — животные наземные. Однако и в воде живут! Многие, очень многие, даже тяжеловесный тарантул, отлично умеют плавать, нырять, бегать по воде и собирать попутно на ее голубых просторах дань с водного населения — ловят, проще говоря, всяких насекомых в стихии, им, казалось бы, совершенно чуждой и враждебной.
Но по-настоящему водяной паук — один на весь мир. Серебрянка! Обычный житель наших прудов (с ним ближе мы скоро познакомимся) серебрянка — паук пресных вод. Но и соленые воды морей для некоторых пауков не представляют непреодолимой преграды в их жизненной экспансии. Многие пауки-волки и некоторые другие на морских побережьях всех широт мира бегают по сырым выбросам моря, устилающим литораль, и, случается, отсиживаются в углублениях между камнями, когда прилив зальет их водой. А паук эрегоне, более других приспособившийся к жизни в соленой воде, плотной сетью, непропускающей влагу, жидкость, заплетает все входы в какую-нибудь щель среди камней и под защитой паутины дожидается под водой отлива.
Едва ли где-либо ещё природа представляет нам столь однообразную в своей биологической основе группу животных, способную, как пауки, жить в самых разных условиях внешней среды. Сухопутные по всем адаптивным свойствам, заселили они тем не менее и водную стихию (разумеется, лишь местами). Даже воздух над планетой в известные периоды жизни пауков ими обитаем. До высот в несколько тысяч метров взмывают в небо на паутинных нитях юные пауки.
Ну а на суше нет ни одной зоогеографической области, от высшего до низшего ранга, где бы не водились пауки. От Заполярья (от 81 градуса северной широты на территории Гренландии) до тропиков и дальше, до Огненной Земли, во всех ландшафтах мира, в листве, в травах, под корой, на земле и под землей, в климатах холодных, умеренных и жарких — всюду живут пауки. Иные — невзирая на изменчивую влажность, освещенность и температуру среды; другие — с определенными требованиями ко всем этим и прочим экологическим факторам, о чем речь впереди…
В заключение надо упомянуть о пользе, которую приносят пауки человеку. Прежде всего они уничтожают огромное количество мух — переносчиков болезнетворных микробов. Не будь пауков — мухи заполонили бы всю нашу планету. Во-вторых, ученые, изучая жизнь и анатомию пауков, находят ответы на многие загадочные вопросы происхождения и становления жизни на Земле, ее развития и удивительного приспособления живых существ к переменчивым условиям внешней среды.
Человек и паук
… Вход в пещеру был заткан паутиной, и, когда Брюс выходил, липкие нити повисли у него на лице и кольчуге. Он провел ладонью по щекам и взглянул на то, что осталось от лагеря его армии: слабо тлевшие в тумане костры — слишком мало костров; безмолвные солдаты — слишком мало солдат; понурые лошади — слишком мало лошадей.
Он вернулся в пещеру. Когда входил, лицо опять опутали нити паутины.
— Проклятая тварь, — проворчал он, выискивая глазами паука.
Брюс бросился на солому и долго лежал, обхватив голову руками. Никто не шел к нему. Сейчас гаснут костры, и те, кто сеял ужас, тихо, как воры, уходят по горным тропам.
Он сел, но прежде, чем убедился, что огней стало меньше, увидел: вход в пещеру сверху вновь заткан паутиной.
— Паук хочет меня похоронить в этой грязной яме! — Брюс схватил меч, металл рассек воздух, и паутина исчезла.
Сколько он просидел в оцепенении? Паутина вновь золотилась над входом от мерцания только трех костров. Он осторожно снял ее рукой и сказал, обращаясь к пауку:
— Когда не останется ни одного костра, ты можешь хоть замуровать меня здесь, чтобы и памяти обо мне не осталось в Шотландии, отданной в рабство…
И он лёг головой в глубь пещеры, чтобы не видеть, как будут гаснуть костры. Когда поднялся, костров тлело перед ним только два.
А паутина вновь висела!
— Ты упрям, — сказал Брюс, снимая ее. — Мои люди не так упрямы.
Он сел и с интересом смотрел за работой паука и не заметил, когда погас ещё один костер. Теперь полноту тумана рассекала одна красная метка на сером теле мглы — дрожащая и неверная.
— Видит бог, когда погаснет и этот, я не трону твоей паутины, — прошептал Брюс, вновь уничтожая сделанное пауком.
Он не отрывал взгляда от огонька, а огонек мерцал. Новая паутина золотилась, костер горел.
Он горел и в ночи казался ярким и сильным.
— Постой, приятель, надо узнать, кто там остался…
Брюс поправил меч и шагнул из пещеры.
Услышав шаги, сидевшие вокруг костра поднялись, и он увидел озаренные лица.
— Милорд, мы ждем приказаний, — сказал кто-то. Брюс молчал.
Лица дрогнули в свете пламени, готовые потупиться, — лица верных людей, красные от огня.
— Я семь раз сорвал паутину, и паук семь раз ткал ее.
Все молчали.
— Я семь раз… — снова начал Брюс, и голос его загремел, — я семь раз сорвал паутину, и паук семь раз ткал ее!
Эхо подхватило его слова и пошло катать по ущельям и вершинам: «Семь раз… Семь раз…»
— Мы поняли, сэр…
- 1/51
- Следующая
