Декабристы - Йосифова Бригита - Страница 19
- Предыдущая
- 19/104
- Следующая
— Можем рассчитывать на шесть полков…
— Детали плана действий будут определяться обстоятельствами, — заметил Рылеев.
— Мой брат Михаил дал согласие, что присоединится к восставшим войскам со своим конным эскадроном, — сообщил Иван Пущин.
И снова повторяют: полки следует вести на Сенатскую площадь; войска следует призывать не принимать присяги, а затем с оружием в руках принудить Сенат обнародовать Манифест; морские части и измайловские солдаты направятся к Зимнему дворцу, чтобы арестовать Николая I и всю его семью; Финляндский полк и гренадеры должны захватить Петропавловскую крепость.
Наступила тишина. Декабристы переглядываются. Все сказано. Все обговорено и уточнено.
С Рылеевым остается Каховский. Они имеют еще один личный разговор. Разговор с глазу на глаз.
Рылеев просит его 14 декабря явиться одетым в свой офицерский мундир еще до того, как восставшие войска соберутся на Сенатской площади, для того чтобы проникнуть во дворец или, если это не удастся, подождать Николая у выхода из дворца и убить его.
Рылеев все это высказал буквально на одном дыхании. Затем поднялся из-за стола, обнял своего друга и сказал:
— Я знаю твою самоотверженность. Ты сможешь так принести больше пользы, чем на площади. Ты сир на земле. Убей императора! Открой нам ход!
Каховский понимает, что ему предлагают стать террористом. Это убийство явится не частью революционного плана, а поступком человека, который тем самым поможет расчистить путь революции.
С тяжелым сердцем Каховский соглашается.
В ту ночь никто из декабристов не спал. Это была для каждого из них роковая, мучительная ночь. Сергей Трубецкой провел эту ночь в богатом доме своего тестя, графа Л аваля. В своих комнатах он сжег каждое подозрительное письмо, любую бумажку, касавшуюся Тайного общества. Его молодая жена во всем трепетно ему помогала и вместе с ним бросала бумаги в камин.
Оставался один-единственный листок. Это вторая часть Манифеста. Сергей Трубецкой не имеет права уничтожить этот документ. Он медленно развертывает листок и читает:
«В Манифесте Сената объявляется… уничтожение бывшего правления… уничтожение права собственности, распространяющейся на людей… равенство всех сословий перед законом… свобода печати и уничтожение цензуры, свобода богослужений и всех верований… гласность судов… уничтожение рекрутства и военных поселений».
Все это написано его, Трубецкого, рукой. Но уничтожить документ он не имеет права. Этот Манифест вместе с вводной частью, написанной Штейнгелем, утром должен быть вручен Сенату. Но пока это «завтра» еще очень далеко! Сергей Трубецкой в полнейшем отчаянии. У него не хватает духу признаться товарищам своим, что шансы на успех невелики, если на площадь не будет выведена большая часть войск. Сражение между своими, между русскими братьями, не должно иметь места и не должно быть допущено.
Зимний дворец полон людей. Здесь поселился Николай I Поселился окончательно. Он уже сидит в кабинете императора. И сам вскрывает все пакеты и письма, поступающие на имя императора.
Хотя 17 дней формально императором является еще Константин.
Междуцарствие, наступившее в России, породило беспрецедентный случай. Брат императора посмел срывать печати с корреспонденции самого государя России!
Но этот брат не только мечтает о троне. Он уже сидит на нем и решил действовать.
Николай I вызвал трех приближенных к нему, которым поручил написать манифест, провозглашающий его императором. Это были Адлерберг, его личный адъютант, историк Карамзин и блестящий государственный ум Сперанский, статс-секретарь.
Бедный, наивный старик Карамзин! Он написал манифест, который кипел восторгами, обещаниями человеколюбия, изобиловал красивыми словами о «народной преданности», «любви народа».
Николай I прочитал проект, ничего не сказал, передал его Сперанскому. Опытный сановник знал, что нужно выбросить все превосходные степени и все восторженные слова.
Манифест уже готов. Николай надевает парадный мундир и направляется в Сенат.
Известный историк и художник А. Н. Оленин, заседавший в Сенате, в связи с этим сделал такую запись в своем дневнике:
«Приблизившись к столу, Николай сказал: „Я исполняю волю моего брата Константина Павловича“ — и затем начал читать манифест о восшествии на престол. Так началось долгожданное ночное заседание Сената, во время которого великий князь стал императором и которым завершилось междуцарствие. Когда закрылось это заседание, император сказал: „Сегодня я вас прошу, а завтра буду приказывать“. И тем самым предельно кратко изложил свое понимание верховной власти, ее священный долг».
Наступила неспокойная и напряженная ночь. В ушах дворцовых сановников все еще звучат надменные слова: «Сегодня я вас прошу, а завтра буду приказывать».
Эта бессонная ночь явилась преддверием первого в России революционного вооруженного восстания против самодержавия.
Наконец забрезжил рассвет. Было холодно. Термометр показывал восемь градусов мороза. Слежавшийся снег скрипел под ногами прохожих.
Никогда еще в Зимнем дворце на вставали так рано. Новый император подавал пример: в семь часов утра он уже в полной парадной форме и принимает офицеров. В
просторной приемной его ждут начальники дивизий, бригад, отдельных полков и батальонов гвардейского корпуса.
Николай I принимает их поздравления. Затем решительно приказывает:
— Идите принимайте присягу и выводите войска для присяги. Вы отвечаете своими головами за спокойствие в столице. Что же касается меня, то, если я буду императором хоть один час, я покажу, на что способен.
Высшие и приближенные офицеры слушают в полном недоумении, они глубоко потрясены. Таким языком еще никто не разговаривал с ними. Император Александр I никогда не позволял себе таких грубостей.
И военачальники спешат. Кареты и сани-возки летят от Дворцовой площади к казармам.
В расположение Финляндского полка приехал его командир генерал Н. Ф. Воропанов. Он вышел перед строем подчиненных войск и поздравил солдат и офицеров с вступлением на престол нового императора. Затем вынул из кармана сложенный вчетверо листок. Медленно и торжественно развернул его и зачитал перед полком сообщение, в котором Константин заявлял об отречении от престола. Прочитал также завещание Александра I, в котором тот назначал Николая наследником престола. И наконец, зачитал царский Манифест нового императора Николая I.
Перед строем полка вышел поручик барон Андрей Розен. По всем правилам он отдал честь и спросил генерала Воропанова:
— Если все эти документы соответствуют оригиналам их, в чем нет никаких причин сомневаться, то почему же тогда мы не присягнули на верность Николаю еще 27 ноября, а дали тогда присягу императору Константину?
Генерал остолбенел от столь неожиданного вопроса.
— Вы неправильно рассуждаете, — говорит наконец он. — Об этом уже думали и размышляли люди гораздо опытнее и повзрослее вас. Соблаговолите, господа, отправиться по своим батальонам, чтобы принять присягу.
Но в Московском полку события развивались совсем по-другому.
В девять часов утра в полк приехал Александр Бестужев. Он думал, что уже безнадежно опоздал. Но генерал-майор барон Фредерике только еще огласил официальные документы из дворца. На престоле, втолковывал он, уже не Константин. Через 17 дней на престол взошел его брат Николай…
Офицеры отправились по ротам, чтобы объяснить солдатам, что надо принести еще одну присягу на верность императору.
Александр Бестужев предельно взволнован. Он хорошо знает, что этот полк особенно «трудный», что его бунтарские слова здесь могут встретить в штыки!
Александр Бестужев ищет своего брата Михаила. Он выходит перед строем одной роты и начинает речь, обращенную к солдатам. Те жадно его слушают. Александр Бестужев рассказывает, что им лгут, их обманывают. Нельзя больше терпеть все это! Откажитесь присягать, подымите голос протеста. Слушайте своих офицеров, которые начали борьбу за справедливость. Идите за ними, и настанет новое время. Сбросим каторжное крепостничество в царской армии! Новое время гарантирует солдатам сокращенную службу. Теперь вы служите 25 лет, этот срок будет сокращен по меньшей мере до 15 лет…
- Предыдущая
- 19/104
- Следующая
