Выбери любимый жанр

Декабристы - Йосифова Бригита - Страница 33


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

33

Комендант крепости Иван Скобелев, бывший солдат, преступая иерархию военного бюрократизма, много раз напоминал императору Николаю I, что Батеньков продолжает быть замурованным в крепости. Но император оставался неумолимым.

Время от времени ему приносят по высочайшему соизволению бумагу и чернила. Батеньков пишет императору пространные, ироничные письма.

Много лет спустя об этих письмах Батеньков рассказывал Евгению Ивановичу Якушкину, сыну декабриста Ивана Якушкина, который вел подробные записи его рассказов.

«Держат меня заточенным в крепости за оскорбление царского величества, — писал Батеньков в своих дерзких посланиях. — Есть ли какой смысл в этом утверждении? Царь имеет огромный флот, многочисленную армию, много крепостей. Как я мог его оскорбить? Не мог я и флот его уничтожить, ни армии его разгромить. Как же тогда могло пострадать от меня его царское величество? Хотел бы, чтобы мне объяснили. Даже если мне скажут, что я „свинья“. Ну и как, сильно ли я оскорбил его царское величество?»

Евгений Якушкин спросил:

— Письма ваши доходили до императора?

— Доходили, — ответил Батеньков. — Это я знаю, потому как после каждого письма начальство в крепости испытывало сильное волнение. И меня держали в еще большей строгости… Помню, что после одного такого письма стали еще более строго держаться со мной. И я снова попросил бумагу, чернила и написал: «Любая строгость по отношению ко мне неразумна, и Вы ничего не будете иметь от этого. Не забывайте, что держите в крепости меня 15 лет и что Вы не имеете кем меня заменить. Помните, что Вы не найдете другого кандидата на мое место, при этих сегодняшних условиях».

Вероятно, это письмо подействовало, потому что был отменен строгий режим. Николай Павлович был уверен, что узник потерял разум, что подобные письма, особенно последнее, человек в здравом уме написать не может.

Император и его приближенные не в состоянии понять, как может этот человек шутить и иронизировать после 15 лет одиночества и терзаний в каземате Петропавловской крепости!

Это спокойствие духа, эта непреклонность были свойственны многим декабристам. Известно, как спокойно и твердо держался Павел Пестель. Когда однажды его повели из крепости (с завязанными глазами и оковами на руках и ногах) на допрос, он спокойно выслушал обвинения членов Следственной комиссии. Они кричали ему в лицо, что он цареубийца, что он поднял руку на священную особу царя.

— Я еще не убил ни одного царя, — ответил Павел Пестель, — а среди моих судей есть и цареубийцы!

Все замолчали в оцепенении. За столом следователей восседал член Комиссии генерал Голенищев-Кутузов, один из убийц Павла I…

Петропавловская крепость — сложный комплекс зданий, таинственных переходов и туннелей, подземелий, построенных в разное время и различными «хозяевами». В глубокой тайне хранились ее чертежи, никто не имел права говорить или рассказывать о внутреннем порядке в ее каменных бастионах.

Самым старым казематом в Петропавловской крепости является знаменитый Алексеевский равелин, названный так потому, что в его подземелья был брошен цесаревич Алексей, сын Петра I. Единственный вход, который ведет к равелину, — большие каменные ворота. Секретный путь к нему идет по воде, через канал, который отделяется от Невы в Кронверкский пролив.

Только раз в году петербургские жители могли бросить взгляд на Алексеевский равелин — в праздник богоявления. Тогда у стены крепости обычно устраивалось религиозное шествие. С затаенным страхом и трепетом люди смотрели на треугольное каменное здание. В нем был 21 каземат.

Намного большим является здание Трубецкого бастиона — в нем 72 каземата. Он находится за Монетным двором и скрыт от взглядов любопытных второй каменной стеной. Кроме того, в крепости были построены так называемые «куртины» — тюрьмы в тюрьме. Самыми знаменитыми среди них были Кронверкская и Невская куртины, стена последней выходила к Неве.

Декабристы были брошены в Петропавловскую крепость зимой 1825 года — через год после сильного наводнения в Петербурге, когда вся крепость была залита водой. И вода еще продолжала лить чуть ли не ручьями по стенам. Декабрист Николай Басаргин писал в своих воспоминаниях: «Мой каземат был особенно влажен. По стенам текло, его маленькие размеры не позволяли мне сделать какое-нибудь движение».

Казематы напоминали гробы. Заключенные содержались почти в полной темноте, иногда им приносили свечи, чтобы они могли написать свои показания. Басаргин тяжело заболел, стал кашлять кровью. Лекарь предупредил начальство, что если он останется в этом каземате, то непременно умрет. Решают перевести его в другой. Тот был немного просторней, но в нем также царил полумрак. Басаргин писал: «Когда вошел, не смог различить никаких предметов, которые находились там, пока не свыклись глаза с мраком».

Вся крепость была заполнена арестованными. Уже не было ни одного свободного каземата. Арестованных стали помещать в другие, наскоро приспособленные камеры. Братья Беляевы, Дивов и Гангеблов были заключены в одной камере. Когда надзиратель принес им свечу, они с ужасом увидели, что стены усеяны тараканами и жуками. Все было покрыто слоем грязи. Гангеблов в своих воспоминаниях писал: «Низкий потолок камеры был обвит паутиной, усеян множеством жуков, тараканов, сороконожек и другими невиданными гадинами…»

«Эти клетки так тесны, — писал в своих воспоминаниях Завалишин, — что едва умещалась кровать, столик и небольшая чугунная печка. Когда она топилась, клетка наполнялась непроницаемым дымом, так что нельзя было увидеть дверей на расстоянии двух аршин. Но как только закрывали печку, то от нее шел удушающий смрад, а охлаждавшийся пар лился буквально потоками по стенам, так что, бывало, за день выносили по двадцать и более лоханей воды».

Декабристы начинают болеть. Их терзает ревматизм, открываются и кровоточат старые раны…

В 1827 году, когда декабристы были уже осуждены и отправлены в Сибирь, граф Чернышев — член Следственной комиссии — направил официальное письмо коменданту крепости генерал-адъютанту Сукину.

«Стало известно, — писал он, — что в некоторых казематах Санкт-Петербургской крепости имеется много тараканов и других насекомых, которые, кроме того, что внушают отвращение, вредят здоровью содержащихся в них людей».

Далее Чернышев требовал от коменданта принять необходимые меры по очистке казематов. Комендант ответил, как и подобает главному стражнику и надзирателю. Он написал, что ни в одном из них нет «вышеуказанных насекомых». Они появляются лишь «в общей арестантской кухне, но и там они истребляются и выметаются». То же самое подтвердил в своем донесении штабс-лекарь крепости, коллежский советник Элькан, который посещал арестантов, нуждавшихся в медицинской помощи.

Скроен не по простой мерке

Декабристами были самые достойные русские дворяне-аристократы. Среди них мы видим и восторженных юношей, и видных мыслителей, незаурядных военных, экономистов, философов. Среди них был и Михаил Орлов — один из разносторонне одаренных людей. Этот видный военачальник в 1814 году принимал и подписывал акт о капитуляции Парижа. Из-под его пера вышли серьезные труды по политической экономии, по теории финансов. В то же время он был философом и литературным критиком. Дружбой с ним гордились Пушкин и Чаадаев, Герцен и Жуковский, Вяземский и другие выдающиеся люди того времени.

Еще за три года до восстания декабристов, в 1822 году, Михаил Орлов попал в опалу. Александр I отнял у него дивизию, когда был арестован и предан суду служивший в ней В. Ф. Раевский. Только стойкость Раевского не позволила следствию собрать улики против Орлова и привлечь его к суду.

Фамилия Орловых стала известна в России с 1762 года, когда гвардейский офицер Григорий Орлов и его братья Алексей и Федор возглавили дворцовый заговор против императора Петра III. С их помощью на престол вступила Екатерина II.

33

Вы читаете книгу


Йосифова Бригита - Декабристы Декабристы
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело