Книги Великой Альты - Йолен Джейн - Страница 25

• Предыдущая
• 25/93
• Следующая

– Гончего Пса я видела, – сказала Дженна спокойно, стараясь отогнать от себя воспоминание о мертвеце, скрюченном в своей могиле. – Что скажешь об остальных?

– Бык очень силен, как и положено быку, и столь же туп. Руки ему заменяют голову. Он может работать весь день без устали. Я видел, как он вращал мельничный жернов вместо настоящего вола.

– А Медведь?

– Он волосатый и такой же здоровый, как Бык, но поумнее, Ненамного, впрочем. Волосы у него до плеч, а спина и грудь поросли шерстью.

– Красавец, да и только, – краем рта усмехнулась Дженна.

– Кот – вот кого следует опасаться. Он мал ростом и легок на ногу. Однажды он перескочил через пропасть, а стая королевских гончих, которые гнались за ним, разбилась насмерть. Они ужасно выли, падая вниз, – я несколько недель слышал их во сне. – Карум щурил глаза против солнца, и Дженна не видела, что в них. – И хотя он вполовину меньше своих братьев, я боюсь его больше всех.

– Больше, чем лорда Каласа?

Карум только плечами пожал – видимо, этих двоих он боялся одинаково.

– Так расскажи же мне об этом страшном лорде Каласе, чтобы я и его узнала, когда встречу.

– Лучше тебе с ним не встречаться. Он высок и до того худ, что, как говорят, и тени-то не отбрасывает. Его дыхание отдает сладкой гнилью пиджи.

– Пиджи?

– Это дурманное зелье, неведомое беднякам.

– Мы не бедные, – заметила Дженна.

– Значит, бедные, раз не знаете, что такое пиджи.

– Если ученые прибегают к таким доводам, то я рада, что прочла всего одну книгу! – Дженна рассмеялась и ущипнула Карума за руку. – Что еще ты можешь сказать о Каласе?

– О лорде Каласе, – поправил Карум, сделав вид, что не заметил щипка, хотя его щеки слегка порозовели. – Тем, кто урезает его титул, он урезает головы.

– Милый же он человек. Что еще?

– Он рыжий, и борода у него рыжая.

– У Гончего тоже была рыжая борода, – вспомнила Дженна. – У вас что, все негодяи рыжие?

– Рыжие волосы встречаются у нас не чаще, чем у вас в хеймах – белые.

– Ты прав. У меня одной такие волосы. И мне очень неприятно так отличаться от других. Я хочу быть такой же, как все – а меня обзывают деревом, затеняющим цветы внизу.

– Ты и правда высокая. Но мне это нравится. А твои волосы – просто чудо. Обещай, что никогда не острижешь их.

– Придется, когда я приму обет. Воительница не может идти в бой с длинными волосами.

Карум на некоторое время задумался и затем заговорил, будто припоминая:

– Было одно племя – воинами в нем были мужчины, а не женщины – на востоке, за морем, около… – Он прикусил губу и улыбнулся. – Около семи веков назад. Они убирали свои длинные волосы в косы и вплетали туда скальпы, снятые с убитых врагов. Когда требовалось действовать в тишине, они душили этими косами своих противников. Так пишет историк Локутус, добавляя: «Таким образом, они никогда не бывали безоружны». Они назывались… – Карум снова умолк. – Забыл. Но я еще вспомню.

– Как много ты натолкал в свою голову, отправляясь в путь, – улыбнулась Дженна.

– Вот, госпожа моя, – Карум склонился в поклоне, помахав рукою перед собой, – превосходное определение ученого мужа: мешок познаний, плотно упакованный в дорогу.

Они расхохотались, и Пинта со своей вышины осведомилась:

– Чего это вы?

– Просто так, Пинта. – Дженна с улыбкой смотрела на Карума и не видела, какое выражение мелькнуло на лице подруги.

– Не хочу больше ехать верхом, – спешившись, заявила Пинта.

– Тогда я поеду. – Карум положил руки на луку седла и легко вскочил в него.

– Как ему это удается? – с восхищением воскликнула Дженна.

– И охота ему? – буркнула Пинта.

Они дошли до края луга к тому времени, как солнце стало прямо над головой. Оглянувшись на Море Колокольчиков, Дженна вздохнула.

– Надо бы подкрепиться, прежде чем идти дальше.

– Хорошо, поищем еду, – поддержала Пинта.

– И объясним моему желудку, что мне покуда еще не перерезали глотку. – Карум слез с коня и пустил его на луг пастись. Пинта и Дженна тем временем заспорили, и Карум услышал, как Пинта сказала:

– А я тебе говорю, его надо бросить.

Карум заставил себя улыбнуться и сказал весело:

– Не надо меня бросать: я знаю короткую дорогу в Ниллский хейм.

– Откуда ты знаешь, что мы идем туда? – спросила Пинта.

– Не будь дурочкой, Пинта. Разве тут поблизости есть другие хеймы? – Дженна повернулась к Каруму, теребя свою косу. – Спасибо. Карум, но мы знаем дорогу. Она у меня в голове. Тебе все равно не позволят войти в хейм. Мужчин туда не пускают.

– Знаю – но мне с вами по пути. Я иду в место, куда пускают только мужчин. Это святилище, куда даже Братья и Калас…

– Лорд Калас, – поправила Дженна, проведя пальцем по горлу. – Помни о своей голове!

– Куда даже лорд Калас не смеет вторгаться силой, – усмехнулся Карум. – Там я буду в безопасности. Вот провожу вас и…

– И воспользуешься нашей охраной! – вставила Пинта.

– «В опасности трое лучше, чем один», – беззлобно ответил Карум. – Так, во всяком случае, говорят у нас.

– У нас тоже, – сказала Дженна. – Странно, правда?

– Значит, я могу идти с вами? – нетерпеливо спросил он.

– Сначала поедим. Только не оставляй лошадь на виду. Если мы не заметили Братьев, это еще не значит, что они потеряли наш след. – Карум кивнул, – Теперь разойдемся в разные стороны, но так, чтобы слышать друг друга, и поищем съестное.

Когда Карум привязал коня к невысокому дубку, девочки уже скрылись в лесу. Он огляделся, нашел широкую оленью тропу и пошел по ней так тихо, как только мог.

Не прошло и часа, как они все снова сошлись около лошади и высыпали свою добычу на разостланный Дженной платок. Пинта набрала несколько дюжин грибов – не больших дождевиков, которые так любила, а темных, имевших ореховый вкус. Дженна нашла орехи, припрятанные белкой, и набрела на заросли папоротника, но не стала его рвать: папоротник надо варить, а дым от костра при ясной погоде сразу выдал бы их. Карум набил карманы ягодами.

– Ягоды! – фыркнула Пинта.

– «Ягоды по весне либо красят, либо в гроб кладут», – пояснила Дженна. – Так говорят у нас в хейме. Съедобные ягоды еще не поспели, а эти все ядовитые. Хотя если вот эту, птичью, – Дженна коснулась черной, твердой, как камень, ягоды, – долго вымачивать в кипятке, получится сильное слабительное. А вот эта, – Дженна указала на большую ярко-красную, – называется у нас «не тронь меня», и она идет на мазь от ожогов.

– Ягоды, – снова засмеялась Пинта.

Карум потупился.

– Да тише ты, Пинта. Карум знает куда больше, чем мы с тобой, просто к лесу он непривычен.

– Что же он такое знает?

– К примеру, он знает про воинов, которые душили косами своих врагов, – именно так я и поступлю с тобой, если не замолчишь. – Дженна сложила свою белую косу петлей и бросила на Пинту зловещий взгляд.

– Аластеры! – торжествующе усмехнулся Карум.

– Чего? – резко повернулись к нему Дженна и Пинта.

– Так называлось это племя: аластеры. Я знал, что вспомню рано или поздно.

Дженна присела на корточки и запихнула в рот разом два гриба.

– Ты, главное, свои ягоды не ешь, ученый, – проговорила она с набитым ртом.

Наскоро поев, они уничтожили все следы своего завтрака. Карум отвязал коня.

– Веди-ка его сюда, – сказала Дженна.

Карум повиновался.

– Хочешь проехаться?

– Нет, больше мы на нем ехать не будем. Надо отправить его через луг – вон туда. – Дженна указала на юг. – Он оставит за собой широкий след и уведет наших преследователей в другую сторону.

Карум с тревогой оглянулся через плечо.

– Разве за нами гонятся?

– Если бы гнались, – засмеялась Пинта, – не торчали бы мы с тобой на открытом месте. Ты уж нам поверь.

– Но искать будут непременно – не тебя, так Гончего Пса. Сам знаешь. Я все утро думала, правильно ли мы поступили, взяв с собой коня, – наверное, и вы тоже. Но теперь, если Альта захочет, он поможет нам запутать следы. – И Дженна порывисто перекинула правую косу через плечо.

• Предыдущая
• 25/93
• Следующая