Самсон и Роберто. Неожиданное наследство - Амбьернсен Ингвар - Страница 11
- Предыдущая
- 11/11
— А я не помню! — возразила Улли.
— Правильно, — громко подтвердил Самсон. — А потом он как-то странно себя почувствовал.
Грегор неожиданно остановился перед Самсоном и драматическим жестом протянул в его сторону лапу:
— Вот именно! Пер Вред почувствовал что-то странное. Вообразите себе эту картину: он вы ходит из комнаты, поднимается по лестнице на второй этаж. Затем он запирается у себя в номере, оставляя ключ в замке.
— И там растворяется в воздухе? — удивленно предположила Грета.
— Нет, — сказал Грегор. — И все же ты почти угадала.
— Почти раствориться в воздухе тоже невозможно! — сердито прошипел Роберто.
— Согласна, невозможно! — сказала фрекен Криллеберг.
Все с удивлением на нее посмотрели: с тех пор как фрекен Криллеберг поселилась в «Раздолье», она впервые с кем-то согласилась.
Грегор откашлялся и, сунув лапу в карман пиджака, медленно вынул оттуда какой-то предмет, похожий на маленькую бурую щепочку.
— Может ли кто-нибудь здесь сказать, что это такое? — обратился он с вопросом к присутствующим.
— Подумать только! — воскликнула фрекен Криллеберг. — Всю жизнь вела в школе уроки естествознания и не догадалась! Это же куколка! Пер Вред окуклился!
— Вот именно! — подтвердил Грегор, поощрительно кивнув учительнице. — Очевидно, выходя вечером из столовой, он еще не понимал, что с ним происходит. У него были какие-то странные ощущения, но он не сознавал, что с ним должно произойти. Я нашел эту куколку в трещине стены. Потребовалось время, чтобы отыскать ее, но я уже знал, что где-нибудь она должна там быть.
— И это при твоем-то плохом зрении! — восхитилась Грета.
— Потому и нашел, что я почти незрячий! — лукаво усмехнулся Грегор, указывая на свой нос. — Не хочу хвастаться, но должен сказать, что чутье у меня лучше, чем у всей остальной компании.
— Может быть, кто-нибудь объяснит мне, что такое куколка? — спросил Самсон. — А то я что то ничего не пойму.
— Дело в том, что Пер Вред — насекомое, — объяснила фрекен Криллеберг. — А некоторые насекомые рождаются в виде яйца.
— В точности как и ты! — подсказала Грета.
— Да, в точности так. Но если я вылупилась из яйца цыпленком, то Пер Вред сначала стал личинкой. Некоторое время он остается личинкой, а потом окукливается и превращается в эту гадость. Там, внутри этой жесткой оболочки, он превратился в жидкое вещество.
— Неужели это и взаправду так? — спросил Роберто.
— В точности так, как сказано, — заверил Грегор. — А спустя некоторое время скорлупа лопнет и появится…
— Мотылек! — выдохнула Грета. — Как романтично! Оказывается, Пер Вред на самом деле был мотыльком! А мы-то невзлюбили его!
— Вот как оно вышло! — сказал Самсон. — И что же мы будем делать?
— Уложим куколку в кровать, — сказал Роберто. — Что еще тут поделаешь? А потом он оплатит по полной стоимости каждый день пребывания в пансионате.
Так они и поступили. Осторожно уложили окуклившегося Пера Вреда на подушку и наказали Грете хорошенько за ней присматривать. Грета каждый день наведывалась в спальню по смотреть, что поделывает куколка, а когда вы давалась свободная минутка, садилась рядом и пела ей песенку или рассказывала сказку, что бы Пер Вред не соскучился, дожидаясь своего превращения в мотылька.
Шли недели за неделями. Роберто потирал лапы и каждый день высчитывал, сколько денег задолжал ему и Самсону спящий постоялец.
— Много денег! — бормотал он удовлетворенно каждый вечер перед тем, как ложился спать. — Много, много денег!
И вот в один прекрасный день пришел срок долгожданного события. Закончив уборку, Грета заглянула в номер Пера Вреда и увидала, что по скорлупке куколки пошли трещинки. Она побежала предупредить остальных, и вскоре все в напряженном ожидании собрались вокруг кровати. Роберто на всякий случай прихватил с собой счет.
— Я вся дрожу от нетерпения! — сказала Грета, которая от волнения переминалась с лапы на лапу.
— Да, волнующий момент, — согласился Грегор и погладил ее по головке.
Фрекен Криллеберг ничего не сказала. Замерев на месте, она не сводила подозрительного взгляда с трещины, которая увеличивалась на глазах.
Затем вдруг раздался отчетливый громкий щелчок, и куколка развалилась на две половинки.
И тогда перед зрителями предстал Пер Вред.
Он стоял на подушке во весь рост, потирая друг о дружку задними лапками
— Вззззззззззззз! — сказал Пер Вред.
— Какой ужас! — вскрикнула Грета. — Пер Вред превратился в толстого… И в кого же это он теперь превратился?
На этот вопрос никто не знал ответа. Все только видели, что Пер Вред превратился в какое-то невиданное преогромное и препротивное насекомое.
— Похоже, что он даже разучился говорить! — с негодованием воскликнул Грегор. — Кажется, он не помнит себя и забыл, что он был Пером Вредом!
— Это не имеет никакого значения! — кричал Роберто, размахивая своим счетом.
— Взззззззззззз! — прожужжал Пер Вред и принялся, как все насекомые, бестолково летать туда-сюда по комнате. Он натыкался головой на стены, носился из угла в угол, с жужжанием вертелся под карнизом и бился об оконное стекло.
— Но сделайте же что-нибудь! — взывала испуганная Грета. — А то он разобьется!
Самсон бросился отворять окно, и бывший Пер Вред, прозудев в последний раз на прощание свое «Вззззззззззззззззз!», вылетел в сад и скрылся из глаз, удаляясь в сторону фьорда.
Роберто выскочил следом и сломя голову с громкими воплями кинулся догонять улетающее жирное насекомое, размахивая на бегу счетом и выкрикивая какие-то угрозы. Но все было тщетно, Пер Вред забыл все, что было связано с его прошлой жизнью, когда он был ползающей по земле личинкой. Он забыл свое прежнее имя, забыл, что такое деньги и налоги. Отныне у него выросли крылья, и он мог вольно летать в широком небесном просторе.
Остальные обитатели пансионата высыпали в сад вслед за Роберто, и все вместе провожали взглядами черную точку, пока она не исчезла, растворившись в воздушном океане среди белых облаков.
Грета тихонько всплакнула:
— А ведь какой был хорошенький!
— Как был, так и остался бандитом! — с горечью сказал Роберто. — Он задолжал восемнадцать крон, хотя я сделал скидку на питание.
— Ну ничего! — утешил друга Самсон. — Зато не надо будет платить такие большие налоги, ведь правда?
Когда в саду начали сгущаться вечерние сумерки, пришел с гостинцем фон Страус: он испек для новых друзей большущий торт и всю дорогу бережно нес его на голове, поддерживая одним крылом, чтобы не уронить. Под свободным крылом он принес футбольный мяч, который заказала Грета. Грета была без ума от радости, и вдвоем с Грегором они тут же стали гонять мяч в яблоневом саду и среди кустов смородины, пока Роберто и Самсон вместе с фон Страусом, Улли и фрекен Криллеберг угощались тортом.
Причмокнув от удовольствия, Роберто облизал измазанные кремом усы.
— Ну как? Ты еще жалеешь, что переехал из города? — спросил он Самсона.
Немного подумав, Самсон осторожно ответил:
— Наверное, нет. По крайней мере сейчас.
— И не пожалеешь ни завтра, ни послезавтра, — уверенно заявил фон Страус.
— А как твое мнение? — спросил он у фрекен Криллеберг.
— Я бы сказала, что торт мягковат, — ответила фрекен Криллеберг. — Но такие неудачи, вероятно, бывают и в городе.
А потом настала ночь. Над лесами и над фьордом взошла луна. Но среди густых синих теней под деревьями сада еще долго можно было видеть, как Грета один за другим забивает угловые мячи, а Грегор, лежа на траве, любовался ею с немым восхищением.
- Предыдущая
- 11/11
