Три трупа и фиолетовый кот, или роскошный денек - Качановский Алоиз - Страница 23

• Предыдущая
• 23/36
• Следующая

— Глотни, если испытываешь охоту, — произношу я.

— Так ведь это вы хотели выпить, — говорит Пумс.

— Больше не хочу. И никогда уже не захочу. Все это киряние абсолютно лишено смысла.

— Слава Богу, вы наконец пришли к такому выводу! — восклицает Пумс. — А как долго вы сумеете удержаться?

— О, теперь мне просто незачем пить, — заявляю я и чувствую, что это правда.

— А зачем вы пили раньше?

— Ты слишком любопытна. В твои обязанности не входит всовывание носа в мои личные дела. Не обижайся, — добавляю я, заметив, что Пумс смутилась. — В последнее время у меня было множество самых неприятных неожиданностей и хлопот, но теперь все это позади, абсолютно позади, я стал совершенно другим человеком, все происходившее со мною, к счастью, было только ошибкой.

— Ну тогда за ваше здоровье! — Пумс глотает из горлышка и ставит бутылку на стол. Приближается к сейфу и ласково поглаживает его запыленный верх.

— Слушай-ка, Пумс, — говорю я, — ты должна кое-что объяснить мне. Как это вышло, что ты сумела открыть сейф? Откуда ты знала комбинацию?

— Правда, я отлично справилась с делом?

— Я спрашиваю у тебя, откуда ты знала комбинацию? Нина тебе сказала?

— Нина мне ничего не говорила.

— В таком случае, кто же? Дух святой?

— Я предпочла бы, чтобы это осталось тайной, — торжественно возглашает Пумс. (Ким Новак в «Пикнике».)

— Не придуривайся, ты должна немедленно объяснить мне, как это получилось, что ты смогла открыть сейф.

— Вы в самом деле не будете пить? — спрашивает Пумс и тянется к бутылке.

— В самом деле. Отвечай на мой вопрос!

— Я… не знала комбинацию, — заикается Пумс.

— Так как? Было тебе видение? Или догадалась случайно?

— Вот именно, случайно, — светлеет Пумс. — Это было совпадение!

— Не верю, — говорю я. — Таких совпадений не бывает! Пумс опускает голову и молчит.

— Говори, как там было, не то я рассержусь на тебя. Эта угроза оказывает на Пумс определенное воздействие. Открывает рот, закрывает, открывает вновь, зачерпывает воздух… и молчит.

— Ну так что же!? — говорю я категорическим тоном.

— Видите ли… у меня просто такая способность, — наконец роняет Пумс.

— Способность открывать сейфы? Пумс кивает головой утвердительно.

— Ты уже когда-нибудь пробовала? Вообще, какое ты имеешь отношение к сейфам? Откуда такие способности?

— Это… это у меня наследственное, — говорит Пумс тихонько.

— Как это наследственное? Кто еще в твоей семье обладает подобным талантом?

— Дядя Вацлав, — говорит Пумс. — Может быть, вы слышали о нем.

— Длинный Вацлав! — выкрикиваю я. — Длинный Вацлав — твой дядя?

— Дядя и опекун. Я воспитывалась в его доме.

— Поздравляю, — говорю я. — Теперь понятно, где ты научилась обходиться с сейфами. Ходила с ним на дело?

— Только один раз. И именно тогда мы попались.

— Сидела?

— Да, три месяца. Несколько дней назад меня выпустили.

— Откуда ты знаешь Нину?

— Она приходила в тюрьму по делу какого-то вашего клиента. А я работала как раз в канцелярии.

— Теперь я понимаю, почему Нина рекомендовала тебя как «квалифицированную силу». Действительно, прекраснейшая рекомендация!

— Вы только не сердитесь, — говорит Пумс. — Если вы не хотите работать со мною, я найду себе другое место.

— Такое, как предыдущее? А? Только учти, во второй раз тебе повезет меньше, ты уже будешь рецидивисткой.

— Я поищу работы в канцеляриях или с детьми. Я твердо решила стать честной девушкой, — произносит Пумс благородным голосом. (Майя Поляк в «Полночном напеве».)

— А помада? — спрашиваю я.

— Это было в последний раз. Действительно, помаду я взяла, но ничего подобного больше никогда не сделаю. У меня просто не было выхода. Она стоит кучу денег, а я не могла придти к вам, не приведя себя в порядок, правда?

— Постой, постой, ты что-то крутишь! Ты ведь украла помаду уже тут?

— Как это тут? — удивляется Пумс.

— Ты утверждаешь, что украла помаду, чтобы произвести на меня хорошее впечатление. В таком случае ты должна была запастись ею еще до того, как появилась в канцелярии.

— Я так и сделала. Пошла вчера в универмаг и провернула это. Последний раз, обещаю вам.

— Ты стащила помаду в универмаге?

— Так вы же сами знали, что стащила. Не знаю, откуда, но ведь знали. Даже вынули у меня из сумочки эту помаду и отдали ее туда, откуда я ее взяла. Да или нет?

— Это было не совсем так. Ты уверена, что это была помада из универмага?

— Конечно! В обычном магазине слишком пристально следят за тобою. Но вторую я себе куплю уже с зарплаты. Поверьте мне!

— Пока что возьми себе эту, — заявляю я и вынимаю из кармана цилиндрик, найденный в доме Франка.

— Вы просто ангел, — восторгается Пумс и берет помаду.

— Даже та самая фирма. Только оттенок потемней, это на вечер, — говорит она, раскручивая цилиндрик.

— Еще одно. Ты должна была знать Щербатого по связям с Длинным Вацлавом.

— Я его едва знала. Сначала мне и в голову не пришло, что наш покойник это он. Только когда вы приоткрыли ему зубы, я поняла, что это Нусьо. Не хотелось мне признаваться, что я знаю его.

Мы слышим, как открываются входные двери приемной, и через минуту в кабинет входят Франк и Ванда.

— Я решила принять участие в расследовании, — объясняет Ванда, — и встретила Франка у дома.

Я представляю им Пумс, вынимаю из ящика стола стакан, наливаю водки и подаю ее Франку, который машинально глотает ее, а потом поводит испуганным взглядом в сторону своей супруги.

— Дайте и мне, — говорит Ванда.

— Ну, что слышно? Нашел убийцу? — спрашивает Франк.

— Почти, — отвечаю я. — Недостает мне еще несколько деталей. Садитесь.

Садятся. Подхожу к телефону и набираю номер.

— Майка, — говорю я, — не помешаю тебе?

— Помешаешь. Но жениху все прощается. Что тебе?

— Запрыгни в такси и приезжай. Если поторопишься, получишь глоток водки. Если Франк за это время не выхлещет ее всю.

— Франк у тебя?

— Точно. И Ванда тоже. Нам нужно посоветоваться. Я в мерзкой ситуации.

— Буду через пять минут, — говорит Майка и откладывает трубку. Нужно признать, что для актрисы она чересчур покладиста. Набираю еще один номер. Отзывается Нина.

— Где ты шляешься? Невозможно до тебя дозвониться, — говорю я.

— О, ты звонил мне? По какому делу?

— Я хотел узнать у тебя комбинацию цифр замка нашего сейфа. Но нам уже удалось открыть его. К сожалению, он оказался пустым.

— Ты говоришь о несгораемом сейфе?

— Да. Ты знала комбинацию?

— Не знала, — отвечает Нина. — В этом сейфе никогда ничего не держали.

— Но ведь отец им пользовался?

— Пользовался очень недолго. Это ему быстро надоело. Он записывал комбинацию в блокнот, а блокноты все время терял и не мог открыть сейф именно тогда, когда это ему требовалось. В конце концов он разозлился, вынул из сейфа все, что там было, велел мне пристроить все это в других местах, а сейф закрыл и больше уже никогда не прикасался к нему. Все это произошло года за два до его кончины. Так что неудивительно, что ты ничего не обнаружил в сейфе. Интересно, а как тебе удалось открыть его?

— Это неважно. А что находилось в сейфе, когда отец освобождал его?

— Ничего особенного. Какие-то две папки с актами, которые смело можно держать на полке, там не было ничего секретного, ну и квитанции за оплату квартиры — вот и все.

— И ничего больше?

— Монти, смилуйся, это было так давно, я просто не могу все помнить! А в чем дело?

— Скажи, там не было какого-нибудь депозита?

— Чего?

— Депозита. Отец не поручал тебе перепрятать чей-то там депозит?

— Вроде бы, нет. Не помню… Подожди… Было что-то такое… Нет, я не могу сразу припомнить, нужно попытаться подумать над этим.

— Подумай. И сразу же позвони, как только у тебя посветлеет в голове. Это очень важное дело.

В момент, когда я откладываю трубку, в кабинет протискивается Гильдегарда. Заметив гостей, она останавливается у двери.

• Предыдущая
• 23/36
• Следующая