Встреча в Зазеркалье - Антонова Анна Евгеньевна - Страница 8

• Предыдущая
• 8/24
• Следующая

– В погоню не пустятся, – успокоил он. – Но мы на всякий случай выйдем через калитку в лес.

Так вот что он там делал, когда я пыталась на лыжах покататься, – дорогу разведывал! Однако озвучивать свою догадку я не стала во избежание неуместных ассоциаций. Вдруг накатила радость – мы с Витькой убегаем из лагеря и едем в музей Чуковского! На месте я, конечно, не запрыгала, но рот сам собой разъехался до ушей. Я даже испугалась, что Витька заметит мою идиотскую улыбку, и поспешила стереть ее с физиономии. Правильно Лиана сказала: детский сад, штаны на лямках. Или что-то в этом роде.

Мы благополучно выбрались через калитку и по тропинке прошли к автобусной остановке. В лесу нам встретилось немало лыжников, которые проводили нас недвусмысленными взглядами и ухмылками. Но мне было все равно. Пусть смотрят!

Едва мы устроились на мягком кожаном сиденье старенького дребезжащего автобуса, Витька доложил:

– Я вчера домой ездил. Родители позвонили, сказали, Тузик заболел. Я и отпросился.

Все разъяснилось самым простейшим образом, и я лишь спросила:

– Кто такой Тузик?

– Кролик наш.

– И что, без тебя бы не справились? – Я чувствовала, что становлюсь бесцеремонна, но уже не могла остановиться. – У тебя ведь родители ветеринары!

– Они в цирк вечером ушли, – просто пояснил он. – А я не хотел, чтобы Тузик один оставался.

– А вечером-то они что там делают? – удивилась я.

– Я же рассказывал – зрителей с животными фотографируют.

– Цирковыми?

– Нет, – вдруг отчего-то смутился Витька, и я безжалостно уточнила:

– С Тузиком?

– У нас еще лиса живет и питон.

– Да не может быть! – не поверила я. – Правда?

– Ну да, правда.

– А их как зовут? – спросила я, будто это самое важное.

– Питона никак не зовут, – бодро начал Витька. – А лису... – он замешкался и умолк.

– Алиса, – со вздохом ответила за него я.

Недаром я сразу, как про лису услышала, какой-то подвох почувствовала!

– Алиса, – со смущенным смешком подтвердил он.

– Что ж так банально-то, – подколола я.

– Первое, что родителям в голову пришло, – развел руками Витька.

Я решила сменить скользкую тему:

– А питона почему никак не зовут?

– Да он все равно имени своего не знает и к людям не привязывается.

– Мозгов маловато, – перевела я. – Глупое земноводное.

– О, какие мы слова знаем, – ехидно заметил он.

– А что? – удивилась я. – Чай, не с необитаемого острова, тоже в средней школе обучаемся.

– Да, но обычно никто ничего не помнит, – махнул рукой Витька. – А уж тем более про какой-то там класс земноводных...

– Тип – класс – отряд – семейство – род – вид – особь, – послушно перечислила я классификацию живых существ, которую мы учили на биологии еще классе в шестом.

– Ты и это знаешь, – поразился он.

– Да ладно тебе, – засмущалась я. – Подумаешь...

Доехав до конечной, мы вышли из автобуса и отправились на станцию – искать кассу. Витька купил нам билеты, хотя я все порывалась отдать деньги, и мы погрузились в подошедшую электричку – почти пустую по причине несезона.

– А кролика почему Тузиком зовут? – спросила я, когда мы устроились на жесткой деревянной скамейке.

– Не знаю, – пожал плечами Витька. – Просто по приколу – кролик Тузик. Смешно же?

Я согласно кивнула – смешно.

– Следующая станция Переделкино, – объявил скрипучий голос.

Так быстро доехали, что я даже не заметила!

Витька спохватился:

– Наша! – вскочил с места и вопросительно посмотрел на меня.

Мне ничего не оставалось, как последовать за ним, хотя до станции было еще ехать и ехать.

Мы стояли в тамбуре возле самого стекла и смотрели на пробегающее за окном белое полотно с редкими узорами черных веток. Нехитрое зрелище завораживало, и говорить ни о чем не хотелось. Возникло странное чувство, что мы так и будем ехать и ехать, глядя на бесконечный заснеженный лес...

Поезд притормозил, мы вышли, спустились с платформы и оказались в заваленном снегом и абсолютно безлюдном дачном поселке.

– А ты уверен, что тут музей есть? – поежилась я.

– Сейчас все будет, – пообещал Витька, разворачивая какой-то листок.

Это оказалась распечатка из Интернета – адрес музея и план, как до него добраться. Со вчерашнего вечера, что ли, готовился? А если бы я не согласилась?

– Туда, – сверившись с картой, указал направление Витька, и мы зашагали по узкой тропинке между сугробами.

Задавать свои провокационные вопросы я, конечно, не стала, продолжила предыдущую тему:

– А все эти звери в цирке живут?

– Нет, у нас дома.

– Дома? – ужаснулась я. – Где же они помещаются?

– Питон в террариуме, – пояснил Витька. – А кролик и лиса в клетках.

– Бедные, – пожалела я зверьков.

– Кролику все равно, – пожал плечами он. – Лишь бы корм был. А лису мы иногда выпускаем побегать. Я с ней даже гулять хожу.

– Гулять? – хихикнула я. – С лисой? На поводке, что ли?

– Ну да, она же у нас ручная. Особенно зимой хорошо. Она так радуется, бегает, в снегу валяется... А однажды собака охотничья прибежала – так хозяин еле оттащил. Сказал: как взбесилась, неслись из другого района, никак не мог остановить.

– Добычу почуяла? – усмехнулась я.

– Конечно. Собака в квартире живет, но инстинкты никуда не денешь. Лису унюхала и – на охоту!

– Гулять с лисой на поводке, – хихикнула я. – Как на тебя люди-то смотрят?

– Да сначала даже не все понимают, она ж у нас чернобурка, – усмехнулся Витька. – Принимают за собаку. А потом, конечно...

Слушая эти диковинные байки, я думала: надо иметь немалое мужество, чтобы гулять по городу с лисой. И очень сильно любить эту самую лису...

– Смотри, указатель, – обрадовалась я.

Мороз был небольшой, но я уже начала подмерзать, и погреться совсем не помешало бы.

– Смотри! – снова завопила я, едва мы вошли в калитку. – Чудо-дерево!

У входа и правда росло раскидистое дерево, увешанное детскими башмачками, сапожками и сандаликами.

– Это из какой сказки? – не понял Витька.

– Не помню, – пожала плечами я. – Но где-то у Чуковского было дерево, на котором всякая обувь росла.

– Ну и фантазия, – хмыкнул он.

– Это еще что, детский сад! Помнишь из «Бармалея»:

– Да уж! А в детстве даже не задумываешься, – озадачился Витька. – Как будто так и надо...

– Я читала в одной статье: детьми его стихи воспринимаются нормально, – тоном лектора сообщила я. – Потому что дают выход детской жестокости.

– Внутрь пойдем? – поторопил меня он. – Холодно же!

И я первой пошла к входу, слегка обидевшись на такое пренебрежение моими энциклопедическими познаниями.

Как и следовало ожидать, мы оказались единственными посетителями музея.

– Здравствуйте, проходите, пожалуйста, – засуетилась женщина, кутавшаяся в теплый пуховой платок. – Раздевайтесь, я вам все покажу.

– Что это она нам покажет? – забеспокоилась я, когда мы снимали куртки и вешали их в крохотном гардеробе.

– Направление, – пожал плечами Витька. – Знаешь, в музеях обычно стрелочки стоят: «Начало осмотра», «Продолжение осмотра».

– А здесь стрелочками работает тетя? – хихикнула я.

Он оглянулся на дверь:

– Тише ты.

– Вы находитесь в доме-музее Корнея Ивановича Чуковского, где вся обстановка сохранена такой, какой была при его жизни, – начала тетя, когда мы снова вышли в прихожую. – Как известно, это псевдоним, на самом деле писателя звали Николай Васильевич Корнейчуков. Он разбил свою фамилию на две части, получив из нее имя и фамилию псевдонима...

Мы переглянулись – для нас двоих будут проводить экскурсию, хотя мы заплатили за билеты смешную сумму в двадцать рублей?

• Предыдущая
• 8/24
• Следующая