Апокалипсис - Адамс Джон Джозеф - Страница 29

• Предыдущая
• 29/105
• Следующая

Мара до сих пор помнила каждый поворот и изгиб асфальтового полотна; в двенадцать лет она впервые осознала, что дорога ведет к другим городам, к другим людям.

— Мара, темнеет.

— Иду.

Кел тщательно зачехлил бинокль и спустился с вышки. Следом, стряхивая земляную взвесь с опор, потащилась Мара. Мужской силуэт темнел в быстро густеющих сумерках.

— Ты бы поговорила с матерью, она ждет.

Мара не ответила.

— Она надеется все уладить. — Кен был настойчив.

— Я решила. Уезжаю. Я ждала с двенадцати лет, не начинай…

Мара ускорила шаг. Кен не отставал. Она видела, как спутник силится отыскать новый довод и в то же время искоса оглядывает ферму. Дом и заросли зелени защищал от пыли и ветра толстый стеклянный саркофаг. Дважды Кен останавливался, чтобы осмотреть трещины на нем: крупицы пыли настойчиво пытались проникнуть за стекло.

— У них ветряк сдох. Мара, им нужно помочь. Я пообещал приехать завтра.

Она тяжело вздохнула:

— Я правда не хочу.

Кен открыл перед ней первую дверь, потопал на крыльце, подождал, пока дверь закроется, и тогда Мара распахнула вторую.

Песок и земля проникали всюду, укрывали предметы тонким слоем, несмотря на меры предосторожности. Щетки не справлялись. С тех пор как Кен уверился в их бесполезности, идею о вакуумном очистителе Мара находила все более привлекательной.

— Мне нужна твоя помощь, всего лишь на пару-тройку часов. Тебя ведь замучает совесть, если ты оставишь кого-то без электричества, я же знаю.

Кен был прав. Без ветряной мельницы ее старики долго не протянут.

— Ладно, помогу.

На столе уже ждал ужин, приготовленный на двоих. И когда только Кен успевает? Волшебные руки. Немного остывшая, еда все же была великолепна.

"Зефир" задерживался вот уже на шесть дней.

Мара взобралась на крышу к Кену, разложившему там запчасти. Ей удалось незаметно прошмыгнуть мимо отца. Но мать стояла внизу, и вид у нее был страдальческий и беспомощный.

Кен нахмурился:

— С винтом все в порядке. А вот генератор сгорел.

Просто, как дважды два. Ветряная мельница — всего лишь шарнирный пропеллер, установленный на крыше, который подсоединяют к старому автомобильному генератору. Любой источник электричества, использующийся в жилищах, заряжается от ветряка. В других регионах до сих нор полагаются на солнечные батареи, но здесь песок и пыль тут же выводят их из строя.

— Зато на свалках полным-полно генераторов. Мара начала подозревать, что просьба отца помочь — это лишь предлог, чтобы вытащить ее с фермы. Черт.

— Мара, — послышался его голос из-за края пылевого желоба. — Надо поговорить.

Мара глядела мимо, далеко вперед, на многие-многие мили за бронзовый горизонт.

— Прошу, взгляни на меня. Мы были грубы. Нам очень жаль!

— Нам очень нравится Кен! — поддакнула снизу мама. — Но ты слишком молода, тебе еще рано покидать родной очаг!

— Вернись, доченька! Нам нужна твоя помощь, но тебе не придется работать так много, как у Кена!

На лице последнего читалась боль. Мара выругалась и съехала с низкого края крыши, чертыхаясь, спрыгнула на землю. Отец закопошился, стал спускать лестницу, но Мара уже вскочила в карт, выставила парус и помчалась по песчаным разливам назад, в относительную безопасность жилища Кена, оставляя мамины жалостливые причитания за стеной клубящейся земляной пыли.

Проклятие, как она могла так попасться?! Родители такие предсказуемые! А Кен? Мара кипела от злости. Он не должен был в этом участвовать!

Даже когда он наконец вернулся и уединился на кухне, чтобы приготовить к ужину очередной шедевр, Мара пыталась не забыть, что она злится.

Но злость, как обычно, незаметно сошла на нет.

На седьмые и восьмые сутки ожидания помехи значительно уменьшились, так что удалось настроить прием телепередач из северных областей. Заряда батарей хватило на целых восемь часов непрерывного вещания, и весь день Мара с Кеном провалялись в кровати.

Мара начала задумываться, а появится ли "Зефир" вообще. Со времени прошлого визита прошло уже два года. Тогда гигантский трейлер "заплыл" в городок на день. Словно гирляндами, палубы были украшены улыбками торговцев и лотками, забитыми всякой всячиной.

Из разговоров с командой Мара поняла, что "Зефир" был одним из немногих звеньев, еще связывающих провинцию с крупными городами. С момента энергетического коллапса, когда Ближний Восток поглотило постъядерное запустение, а факел Европы едва тлел, США пытались в корне перестроить экономику, сделав ее независимой от нефтяных ресурсов.

Двумя поколениями позже усилия были; вознаграждены. Мегаполисы существовали за счет атомной энергии, там имелись даже канализационные системы, но маленьким поселениям приходилось туго. Привыкшие к благам цивилизации, но оказавшиеся за ее бортом, они как будто погрузились в Средневековье. Люди довольствовались самым малым. Ветер, вода — главные ресурсы.

Мара мечтала увидеть город, залитый электрическим светом, которым пользовались расточительно, бездумно, без оглядки… Город, изгоняющий мрак и ночь с помощью созданного человеком дня.

На десятый день Кен застал ее поспешно собирающей вещи.

— "Зефир" идет с востока. — Она закинула рюкзак за плечи.

— Ты точно этого хочешь?

— Чего?

— Уйти. Ты ведь не знаешь, что там. Странные города, странные люди. Опасности.

Мара посмотрела на него:

— Точно.

Кен опустил взгляд.

— Я думал, будто что-то есть. Между нами.

— Есть, конечно. — Мара замялась. — Но я предупреждала, что однажды уеду.

— Я надеялся…

— Кен. Не могу.

— Уходи.

Посуровевший, он скрылся на кухне. Мара присела на край кровати, едва сдерживая слезы, потом схватила сумки и со злостью хлопнула дверью.

"Зефир" неспешно катился по Мейн-стрит, предоставляя желающим возможность запрыгнуть на борт. Ребятня заполонила тротуары, торговля шла бойко. Внушительные мачты "Зефира" возвышались над скромными домишками в два-три этажа, словно четыре взмывших к небу крыла, — они и работали по тому же принципу. Воздушные массы обтекали меньшую плоскость островерхой мачты, образуя вакуумную подушку, которая толкала массивный колесный корабль вперед.

Мара присоединилась к оживленной толпе, преследовавшей корабль. На ходу кивала знакомым.

Пластиковые бусы, цена которых из-за нехватки нефтяного сырья превышала цену золотых, были развешаны над лотками, выставленными на палубах. Мара поспешила к одному из них, но внезапно путь ей преградила знакомая фигура.

— Дядя Дэн?

— Привет.

Тот с силой сжал ее руку. Мара наблюдала, как скользит мимо громада "Зефира". Она попыталась освободиться от медвежьей хватки, но не тут-то было. Отец уже проталкивался сквозь толпу.

— Пана! Что вы делаете?!

— Тебе же лучше будет, Мара, — буркнул дядя Дэн. — Ты не ведаешь, что творишь.

— Нет, знаю! — завопила она и с силой пнула его по голени.

Люди вокруг, похоже, их совсем не замечали, хотя Мара отлично понимала, что к вечеру потасовка с родственниками будет обсуждаться всей округой.

Она просила, умоляла, кричала, упиралась, царапалась и дралась. Но, похоже, отец и Дэн уже давно все решили. Они заперли ее в подвале.

— Мы выпустим тебя, когда "Зефир" уйдет, — пообещала мама.

Окон тут не было. Оставалось только представлять, как корабль чинно плывет по улицам к городской окраине и дальше, за ее пределы. Мара пыталась напустить на себя беспечный вид, но потом сдалась, забилась в угол и разрыдалась. Потом колотила в дверь, но никто, разумеется, ее не выпустил.

Подвал был довольно уютный. Его строили как бомбоубежище, так что здесь стояло несколько кроватей, а пол устилал ковер. Дверь со скрипом открылась. Мара посмотрела вверх и поняла, что наступили сумерки. По ступенькам осторожно спускался Кен.

— Мара, это я.

— Полагаю, ты с ними заодно?

• Предыдущая
• 29/105
• Следующая