Меч обоюдоострый - Архиепископ (Рождественский) Никон - Страница 42

Не все крутиться в вихре сует: хоть на денек, хоть на часок, хоть сердцем и мыслью вернемся назад за 40 лет, и если уж нельзя обратиться в тех пылких юношей, какими вышли тогда из под крова родной семинарии, то постараемся пробудить в себе хотя бы те чувства, какими волновалось молодое сердце на пороге школы, спросить себя: а сбылась ли хоть одна заветная мечта юности, мечта чистая, добрая, Богу приятная? Осуществилось ли хоть одно доброе, твердое намерение — послужить Богу и ближнему, быть полезным, иметь счастие послужить Церкви Божией?..

Ныне в обычае праздновать разные юбилеи; сорок лет — не юбилей еще, а уже близко к тому... Также священное число. Московский первосвятитель, без сомнения, благословит нас собраться для молитвы и братского общения в храм родной семинарии, как его бессмертный, незабвенный предшественник святитель-миссионер митрополит Иннокентий благословил наше исшествие из стен этой семинарии...

Усердно прошу доставить и мне, вашему однокашнику, великое утешение своим откликом: на первый раз — кто хочет принять участие в этом празднике воспоминаний нашей юности? Когда и как нам удобнее устроить этот праздник? Чем отметить его в нашей памяти, чтобы нынешним духовным потомкам, извлечь для себя полезный жизненный урок?

Пишите мне в Петербург, в Невскую лавру.

Перенесемся мыслью за 1600 лет назад. Поставим себя в самом средоточии тогдашнего мира — в Риме, в том Риме, который был в то время владыкою мира, покорившим себе почти все народы земные.

Что мы видим тогда?

Церковь Божия зело страждет. Уже тринадцать гонений пережила она на протяжении 280 лет после своего основания — после того, как вознесся во славе ее Божественный Создатель. Кровь святых мучеников лилась рекою. Если бы, говорит один писатель, собрать все потоки ее, пролитые во времена лютых гонений, то образовалось бы новое «море чермное», не меньше того, какое перешли израильтяне под водительством Моисея. Христиане укрывались в горах, пещерах и пропастях земных, а в окрестностях Рима больше всего их было в «катакомбах», в этих подземных галереях, которые тянутся на несколько сот верст, в несколько ярусов... Тут собирались они на молитву, совершали общественное богослужение, тут и погребали своих страдальцев-героев веры, святых мучеников. До 300,000 почивает их тут!..

Да, тяжелые времена переживала тогда святая Церковь Христова. Тяжелые, но зато и воистину поучительные на все последующие времена! Поучительные особенно для нашего дряблого, погруженного в земную суету, в земные, скорогибнущие интересы, времени! Небо, то небо, где Ангелы Божий славославят Господа немолчными песнями, где святые Божии, предстоя престолу Вседержителя, благоговейно созерцая совершенства Его, склоняются пред величеством славы Его, — это небо было так близко к земле, что верующие были в постоянном благодатном общении с ним. И в темницах святых мучеников озарял свет небесный: и под мечом палача они видели небо сие для них уже отверстым; и на кострах их уже освежала роса райского блаженства. В самой смерти своей они торжествовали уже победу над смертью, славя Господа среди ужасных мучений и радостно переходя в горний мир...

Но вот, судьбами Божиими, в 313 году от Рождества Христова, в Медиолане, нынешнем Милане, властно раздается царственный голос, как пасхальный благовест: «отныне каждый, решившийся соблюдать богослужение христианское, пусть соблюдает его свободно и неуклонно, без всякого затруднения!»

То был голос молодого императора Константина, которого потом история наименовала Великим, а Церковь возвеличила титулом Равноапостольного. Так гласил его эдикт, по нашему — высочайший указ, повеление всем начальникам областей великой Римской империи, указ, обнародованный всюду и всем, закон, незнанием которого никто уже не имел права отказываться.

Как это случилось? Откуда такая милость?..

Это — милость Царя царствующих и Господа господствующих; это веление судеб Божиих, сия измена Десницы Вышнего!..

Константин, тогда еще язычник, непросвещенный св. крещением, воевал с захватившим римский престол Максентием; войска у Константина было немного и вот, он обратился с крепкою молитвою к Богу, небом и землею обладающему, к Богу, Которого почитают христиане, и с верою просил Его даровать ему победу над Максентием. И услышал его молитву Господь и во время самой молитвы, когда он поднял свой взор к небу, он увидел там дивное зрелище: на небе сиял лучезарными звездами изображенный крест Господень, а над ним надпись: «сим побеждай»!

Крест у язычников был в презрении и почитался недобрым предзнаменованием, но Господь явился Константину Сам в сонном видении, снова показал ему знамение креста и сказал: «устрой такое изображение и прикажи носить пред войсками: тогда не только Максентия, но и всех врагов твоих победишь».

Император Константин исполнил волю Господню, и Максентий не только был побежден, но и погиб: когда он бежал от Константина, то под ним обрушился мост чрез реку Тибр, им же построенный, и он потонул в волнах этой реки...

Нужно ли говорить, как ликовали тогдашние христиане, когда этим знаменательным указом царя Константина раз и навсегда был положен конец страшным гонениям и дана свобода не только открыто исповедывать, но и проповедывать язычникам веру Христову?

Шестнадцать столетий протекло с тех пор. Христова Церковь, это — царство не от мира сего, стало царством превыше всего мира. Нет уголка на земле, где не слышно было бы проповеди о Христе Спасителе. На наших глазах сбывается пророчество Господне: «и проповедано будет сие Евангелие царствия по всей вселенной» (Мф. 24, 14). И другое Его слово: «когда Я вознесен буду, то всех привлеку к Себе (Иоан. 12, 32)». Крест Христов и ныне влечет к себе души, алчущие и жаждущие правды Божией. У его подножия находят себе упокоение все труждающиеся и обременные.

Но не дремлет и тот, бывший князь мира, которого изгнал из мира Христос. (Иоан. 12, 31) И особенно в наши дни, он яко лев рыкая ходит, иский кого поглотити (Петр. 5, 8). Не хочет он признать себя побежденным. Он снова и снова пытается овладеть миром, из которого изгнан. Он ищет и — увы — находит себе союзников и сотрудников даже в среде именующих себя христианами. И эти лжехристиане помогают ему усердно...

Но и это провидел Всеведущий и предсказал, и предостерегает нас — и в том наше утешение... Слышите Его отеческий предостерегающий голос во св. Евангелии: «берегитесь, чтобы кто не прельстил вас. Ибо многие придут под именем Моим и будут говорить: я — Христос, и многих прельстят... И многие лжепророки восстанут и многих прельстят. И по причине умножения беззакония во многих охладеет любовь» (Матф. 24, 4. 5. 11. 12).

Как будто все это сказано именно о наших временах! Все чаще появляются у нас и лжепророки, и лжехристы, и многие идут за ними, за всеми этими «братцами» и лжеучителями, и покидают матерь — Церковь Христову... И множится, без конца множится всякое беззаконие, и иссякает, высыхает в наших сердцах христианская любовь...

Во дни, когда история минувших судеб Церкви Божией напоминает нам о древних христианах, о той свободе служить Христу Богу нашему открыто, жить по-христиански и молиться по православному, свободе, данной Царем Константином — в эти дни — оглянемся на себя, спросим себя: а что, если бы вдруг восстали бы из гробов своих все эти мученики, во дни гонений за Христа кровь свою пролиявшие, все эти преподобные, свободу свою Христу во всецелом послушании отдавшие, — что, если бы они посмотрели в наше сердце: чем оно занято? Как мы пользуемся тою свободою, которую и наш Государь дал нам, следуя примеру Великого Константина?.. Узнали ли в нас истинных христиан, своих духовных потомков?.. О, как многие из них вместо того, чтобы уподобляться святым Божиим — уподобились скотам несмысленным! Как многие бегут от чистых источников учения церковного к кладенцам сокрушенным разных самозванных учителей и пьют там отраву вместо пития жизни благодатной!.. И все ссылаются на свободу... Но когда человек свободный сам бежит в расставленные ему врагом его сети; когда он под видом свободы попадает в рабство хотя бы своим же собственным страстям; когда, пользуясь свободою, один поработил себя низким страстям: пьянству, сладострастию, любостяжанию; другой — более тонким: тщеславию, гордости, властолюбию; третий — блуждает по распутиям своего убогого смышления — что это как не рабство, не плен, самый жалкий плен под видом свободы?..