Братья. История масонства в России - Мацих Леонид - Страница 51

• Предыдущая
• 51/184
• Следующая

Н. АСАДОВА: Давайте же послушаем портрет про Суворова, который написал Алексей Дурново.

«Александр Васильевич Суворов, великий русский полководец, теоретик военного дела, не потерпевший за многие годы в армии ни одного поражения. Ну, прямо скажем, это факты общеизвестные. Да и вообще, осталось ли в жизни Суворова хотя бы одно крупное событие, которое не стало бы сразу или с годами достоянием широко общественности? И надо сказать, ничего удивительного в этом нет. Почти всю жизнь Суворов посвятил армии, которой занимался не только в военное, но и в мирное время. Оно, правда, в 18 веке случалось крайне редко. А если учесть, что полководец родился в семье военного генерала-аншефа Василия Суворова, то можно сказать, что ему на роду было написано стать военачальником. Первой шаги своей военной карьеры он сделал еще при Елизавете Петровне во время Семилетней войны. Тогда Суворов не раз отличался и в крупных сражениях, и в мелких стычках, что было отмечено старшими товарищами — Фермором, Салтыковым и Румянцевым. Впрочем, это было лишь первые шаги, потому что основные успехи Суворова были связаны с именем Екатерины Второй. Императрица прониклась к 30-летнему офицеру большой симпатией, и уже на первой встрече подарила ему свой портрет. Суворов тогда сказал: «Первое свидание открыло мне путь к славе». И это была чистая правда. Всех сражений, которые дал полководец в годы правления Екатерины, не перечислить. Назову лишь основные события. Трехлетняя война с барской конфедерацией шляхтичей, приведшая в итоге к первому разделу Польши, русско-турецкая война 1768–1774 гг., подавление восстания Пугачева, руководство Крымом, когда Суворов фактически спас жителей полуострова от чумы. Позднее были еще сражения при Рымнике, принесшее Суворову титул графа, взятие турецкой крепости Измаил, захват Праги и, разумеется, итальянский и швейцарский походы. Последние два события произошли уже при Павле, с которым у Суворова отношения поначалу не сложились. Но император, как и его батюшка, был фанатичным поклонником прусской военной системы. Полководец с этим спорил и говорил, что русские войска уже много лет как превосходят войска прусские. Итогом этого спора стала недолгая опала, завершившаяся возвращением Суворова, потому что без его военного таланта армия обойтись никак не могла, и потому что Суворов всегда поступал так, как считал нужным. Самолично занимался воспитанием своих солдат и офицеров, и эта методика дала феноменальный результат. Из офицеров выросли новые полководцы, а сам Суворов никогда не узнал горечи поражения».

Н. АСАДОВА: А я хочу вас просить: осталось ли что-нибудь неизвестное в жизни Суворова?

Л. МАЦИХ: Тут, видите, какой парадокс. Внешних событий не осталось, но злая ирония судьбы в том, что нам известны практически все события из жизни Александра Васильевича Суворова, а вот внутренних подоплек, их подоснова, те побудительные мотивы, которые лежали в их основе, они для нас тайна. Среди прочего, кстати, и его увлечение масонством, и его внутренние духовные поиски. Например, напряженная религиозная жизнь, его искания внутренние. Это, может быть, у нас не лепится к образу такого железного витязя, чудо-богатыря, который у нас некоторые ура-патриоты лепят, а на самом деле Суворов был человек, глубоко внутренне расколотый, и он искал истинную добродетель всю жизнь, как он сказал на смертном одре. И эти поиски и привели его к масонству. Многие его поступки: чудачество его знаменитое, это его юродство, кукарекание, хождение босиком — они не могут быть никак объяснены без прояснения внутренних его сущностных мотивов.

Н. АСАДОВА: А вот когда он вступил в ложу, и в какую?

Л. МАЦИХ: Он вступил впервые в ложу в Петербурге, в знаменитую лозу «К трем звездам». Кстати, в такой же филиал подобной ложи вступил и Баженов, но в Париже. Это была одна из самых известных лож европейских, аффилированных практически во всех столицах. А потом он вступил — одно не противоречило другому — в 1761 году в Кёнигсберге, где он был с военной миссией, он вступил в шведско-прусскую ложу «К трем коронам». И там сохранились определенные документы, которые об этом неопровержимо свидетельствуют.

Н. АСАДОВА: Вот, кстати, заковыристый вопрос вам студент из Москвы прислал. «Если принять за истину, что Суворов 27 января 1761 года был произведен в шотландские мастера ложи «….» и значится в списке ее членов, представленных 16 марта 1761 года в ложу «Три глобуса» под номером 6 как обер-лейтенант Александр фон Суворов, напрашивается следующий вопрос. Как мог подполковник Суворов, будучи таковым на протяжении января-марта 1761 года, опустить в чине до обер-лейтенанта?»

Л. МАЦИХ: Лейтенант — это не лейтенант нынешний, скажем, не поручик царской армии. Лейтенант — это вообще название офицерских чинов. Обер-лейтенант означает обер-офицер. Вот если вы помните, Чацкий в «Горе от ума» спрашивает своего бывшего полкового приятеля, мол, чего ты скучаешь? Эскадрон дадут — ты обер или штаб? Это просто обер-офицер, это не обязательно обер-лейтенант в смысле старлей. Поэтому здесь никакого противоречия нет, ни в каких чинах он не опускался. Суворов был человеком необычной духовной конституции, я бы так сказал. Среди его чудачеств, кстати, многочисленных, его современники наиболее всего выделяли черту, которая их абсолютно потрясала и ужасала — он выписывал газет в год на 300 рублей. Тогда это было годовое содержание полковника. Огромная сумма! Вот что он в них искал, да? Он постоянно пополнял свое образование, он был исключительно любопытен, он был любознателен. Это его коренным образом отличало от подавляющего большинства его друзей и коллег по воинскому ремеслу. В принципе, офицерство это прослойка косная, и Суворов как инноватор, как революционер, он никак не мог быть там своим. Он всегда был, по большому счету, одинок. И не кажется, что масонская составляющая, она помогала ему пережить вот это вот его экзистенциальное одиночество. Ведь у него не сложилась и семейная жизнь…

Н. АСАДОВА: Ну, как… у него была жена.

Л. МАЦИХ: Была. Но, во-первых, его женили практически насильно. Ему выбрали жену, как это ни странно. Кроме того, его образ жизни вряд ли какая женщина перенесла бы с удовольствием. У него очень необычным был распорядок дня, он пытался жену к своим спартанским подвигам приучить. Но вряд ли это на молодую женщину произвело хорошее впечатление. Потом был факт измены, недоказанной, с ее стороны. Было или нет — до сих пор непонятно. И в конце концов он вообще чуждался женщин, вплоть до даже некоторых слухов о его нестандартной ориентации, неподтвержденных впрочем ничем. На самом деле, он не был гомосексуалистом, и он не был женоненавистником. Он был аскетом. И вот силы продолжать свой аскетический подвиг, свое подвижничество ему давало масонство. Он был в этом смысле очень похож на Семена Ивановича Гамалею, чьи письма он с удовольствием читал, и к чьим духовным подвигам он прислушивался. Это был человек, о котором Ключевский Василий Осипович потом сказал, что такому человеку как Гамалея более приличествует не жизнеописание, а житие в духе первых христиан. И вот Суворов на самом деле жил практически таким же образом жизни, за тем исключением, что он был в армии, ну, и, естественно, все армейские «добродетели», все были ему присущи. Вот это очень важно понять. Он был человеком, глубоко внутренне аскетичным, но не по-монашески, отнюдь. И даже не по церковному, несмотря на его религиозность. У него была очень своеобразная религиозность. Нигде, кроме как в масонстве, в то время это проявиться не могло.

Н. АСАДОВА: А до каких чинов в масонстве он дослужился?

• Предыдущая
• 51/184
• Следующая