Дон Жуан - Гнедич Татьяна Григорьевна - Страница 81
- Предыдущая
- 81/135
- Следующая
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:
81
132
И вдовы проявляли нетерпенье;
Перевалив уже за сорок лет,
Матроны выражали удивленье,
Что массовых насилий вовсе нет.
Но так или иначе, без сомненья
Уставшие от грохота побед,
Солдаты в развлеченьях не нуждались,
И вдовы, вероятно, не дождались.
133
Суворов в этот день превосходил
Тимура и, пожалуй, Чингис-хана:
Он созерцал горящий Измаил
И слушал вопли вражеского стана;
Царице он депешу сочинил
Рукой окровавленной, как ни странно
Стихами. «Слава богу, слава вам!
Писал он. — Крепость взята, и я там!»
134
Двустишье это, мнится мне, страшнее
Могучих слов «Мене, Мене, Текел!»,
Которые, от ужаса бледнея,
Избранник Даниил уразумел,
Но сам пророк великой Иудеи
Над бедствием смеяться не посмел,
А этот рифмоплет — Нерону пара!
Еще острил при зареве пожара.
135
Как страшно эта песенка звучит
Под музыку стенаний! Негодуя,
Пускай ее потомство повторит
Я возглашаю: камни научу л
Громить тиранов! Пусть не говорит
Никто, что льстил я тронам! Вам кричу я,
Потомки! Мир в оковах рабской тьмы
Таким, как был он, показали мы!
136
Нам новый век узреть не суждено,
Но вы, вкушая радость мирозданья,
Поймете ль вы, что было так темно,
Так мерзостно людей существованье!
Да будет навсегда погребено
Презренных этих лет воспоминанье!
Забудьте кровожадных дикарей,
Кичившихся жестокостью своей!
137
Пускай же разукрашенные троны
И все на них сидевшие царьки
Вам чужды, как забытые законы,
Как тайных иероглифов значки
На древних обелисках фараона,
Как мамонтов огромных костяки;
Вы будете глядеть в недоуменье
Могли ли жить подобные творенья!
138
Итак, читатель, все, что обещал
Я в первой песне, — выполняю честно!
Я все теперь подробно описал;
Любовь, и шторм, и битвы. Как известно,
Эпической поэму я назвал,
И разрешил задачу я чудесно
Назло моим предшественникам; Феб
Мне помогает, волею судеб.
139
Уже не раз на лире сей болтливой
Певучую струну он поправлял
И продолжать рассказ мой прихотливый
Мне так или иначе помогал.
Но надоел мне грозный бой шумливый,
Так сделаем же маленький привал,
Пока Жуан в столицу поспешает,
А Петербург депешу предвкушает.
140
Такая честь оказана ему
За то, что он держался и гуманно
И доблестно. Герою моему
Об этом повторяли неустанно.
«Владимиром» по случаю сему
Украсили отважного Жуана,
Но он не им гордился, а скорей
Спасеньем бедной пленницы своей.
141
И в Петербург турчаночка Леила
Поехала с Жуаном. Без жилья
Ее одну нельзя оставить было.
Все близкие ее и все друзья
Погибли при осаде Измаила,
Как Гектора печальная семья.
Жуан поклялся бедное созданье
Оберегать — и сдержит обещанье.
ПЕСНЬ ДЕВЯТАЯ
1
О Веллингтон (иль Villainton[47] — зовет
Тебя и так двусмысленная слава;
Не победив тебя, не признает
Величья твоего француз лукавый
И, побежденный, каламбуром бьет)!
Хвала! На пенсию обрел ты право.
Кто смеет славы не признать твоей?
Восстанут все и завопят о Ней.
2
Неладно ты с Киннердом поступил
В процессе Марине — скажу открыто,
Такой поступок я б не поместил
На славные вестминстерские плиты.
Все остальное мир тебе простил,
И нами эти сплетни позабыты:
Хоть как мужчина ты и стал нулем,
«Героем юным» мы тебя зовем.
3
Мы знаем, после славного похода
Тебе даров немало принесли
За то, что, Реставрации в угоду,
Ты спас легитимизма костыли.
Испанцам и французскому народу
Они прийтись по сердцу не могли,
Но Ватерлоо заслуженно воспето,
Хоть не дается бардам тема эта.
4
Но, что ни говори, война — разбой,
Когда священных прав не защищает.
Конечно, ты — «головорез лихой»;
Так сам Шекспир подобных называет;
Но точно ль благороден подвиг твой
Народ, а не тираны, пусть решает.
А им — то лишь одним и повезло:
Им и тебе на пользу Ватерлоо.
5
Но я не льщу, ведь лестью ты упитан!
Устав от грома битвы, так сказать,
Герой, когда имеет аппетит он,
Скорее оды предпочтет глотать,
Чем острые сатиры. Все простит он
Тем, кто его способен называть
«Спасителем» народов — не спасенных,
И «провиденьем» — стран порабощенных.
вернуться
47
Дурной тон (франц.).
81
- Предыдущая
- 81/135
- Следующая
