Любовные похождения князя - Сувестр Пьер - Страница 55

• Предыдущая
• 55/70
• Следующая

– Действительно, чудо, – с улыбкой согласился Жюв. – К счастью, с тех пор, как мы с тобой гоняемся за Фантомасом, мы уже потеряли счет чудесам, – добавил он насмешливо. – Так ведь, Фандор?

– Ваша правда, Жюв!

Мужчины снова обнялись, настолько велика была их радость вновь оказаться вместе.

Внезапно Жюв нахмурился. Сыщик подумал о княгине, жене князя Владимира. Припомнил вчерашнее таинственное послание.

– Кстати, – начал он, – у меня для тебя необыкновенные новости… Знаешь, от кого я вчера вечером получил письмецо?

– От кого же?

– От супруги князя Владимира!

– Чертовщина! И что же она написала?

– Что Жак Бернар сегодня будет в Дижоне.

– Жак Бернар? Помилуйте, Жюв! Ведь это я…

Жюв развел руками, затем продолжал:

– Разумеется, княгиня имела в виду не тебя. Нам предстоит догадаться, кого…

Несколько минут поразмыслив, Жюв добавил, побледнев:

– Фандор, княгиня – жена князя Владимира, а князь Владимир был союзником Фантомаса… Может быть, знатная дама хотела навести меня на след мужа?

Но в этот миг вмешался Фандор:

– А что если все это задумано с единственной целью – удалить вас от дома Фирмены?

В тусклом свете луны мужчины глядели друг на друга. Внезапно почувствовав тревогу, они смертельно побледнели. В их сознании пронеслась одна и та же мысль: ни один из них не явился на свидание, Фирмена была дома одна.

Чем был занят Фантомас, пока Жюв с Фандором гонялись друг за другом?

Может, мерзавец отяготил свою совесть новым преступлением? Сердца друзей сжались от невыразимого беспокойства.

– Мне страшно, – прошептал Жюв. – Страшно!..

– Мне страшно за Фирмену, – поддержал Фандор.

Мужчины вопросительно уставились друг на друга.

В одну секунду было готово решение.

Ах! Невзирая на дающую себя знать усталость, этой ночью им не было дано предаваться отдыху или раздумьям. Возможно, Фирмену подстерегает опасность. Надо спешить к ней на помощь, пока не поздно.

Мужчины заторопились к выходу из парка Мюет, где они встретились при столь необычных обстоятельствах.

Оставив разбитое такси на дне глубокого рва, они ринулись к ближайшей автомобильной стоянке, которую они знали, сели в машину и назвали водителю адрес:

– Улица Пентьевр, и побыстрее!

Но там они никого не обнаружили. Фирмены не было дома.

Тем же вечером, пока Жюв с Фандором тискали друг друга в объятиях, Фирмена уже в двадцатый раз глядела на висевшие в гостиной часы:

– Без десяти одиннадцать…

Девушка не смогла удержаться от восклицания:

– Господи! Как же все надоело… Честно говоря, даже не знаю, что теперь делать…

Уже долгое время Фирмену терзало беспокойство.

Этим вечером она ожидала у себя двоих посетителей: вернувшегося из Англии Жака Бернара, который звонил ей по телефону, и таинственного незнакомца, заявившегося к ней накануне в тот самый момент, когда она беседовала с Жаком Бернаром, незнакомца, так таинственно расспрашивавшего ее, казавшегося очень заинтересованным ее рассказами о Морисе…

Как первый, так и второй должны были быть в десять… и ни один не пришел!..

– Жака Бернара еще можно понять, – рассуждала Фирмена, – у него могут быть всякие осложнения, возможно, он даже не решился вернуться в Париж. Но как понимать отсутствие другого визитера?..

Чем больше молодая женщина ломала над этим голову, тем сильнее ее охватывала тоска, в ней зрела уверенность, что отсутствие ее гостей объясняется одной причиной.

Она была почти убеждена, что незнакомец был полицейским Жювом. Мог ли Жюв – в пылу азарта или вполне умышленно – арестовать Жака Бернара? Это было весьма вероятным. Даже правдоподобным… По меньшей мере…

В тиши гостиной Фирмена все глубже погружалась в размышления, все сильнее напрягались ее нервы… Выяснить что-либо у нее не было возможности, что делало ожидание еще тягостнее, еще невыносимее неизвестность.

Так молодая женщина провела долгие минуты, затем в половине двенадцатого, не выдержав, убедив себя, что гости уже не придут, решила отправиться спать…

«Наверняка завтра мне принесут письмо, – думала она, – если не от так называемого Жюва, то хотя бы от Жака Бернара».

Фирмена поднялась, бросила на кушетку книжку, которую листала, задула лампу и направилась к дверям гостиной.

Чтобы добраться до спальни, ей надо было пересечь темную переднюю. Открыв дверь, молодая женщина сильно вздрогнула. Ей померещилось, – ведь она знала, что в квартире одна, абсолютно одна, – что кто-то прошел рядом с ней, совсем рядом… за ее спиной…

Меж тем как Фирмена изнывала от беспокойства в своей гостиной в ожидании Жака Бернара и незнакомца, иными словами – Жюва с Фандором, в ее прихожей творились загадочные вещи, по поводу которых она пребывала в полном неведении!

В одиннадцать двадцать входная дверь медленно, беззвучно, так, что смазанные петли даже не скрипнули, отворилась, и в нее прошмыгнули две черные тени, незаметные, неразличимые.

– Нас никто не слышал! – шепнул один зловещий призрак другому.

– Верно, никто! – откликнулся тот.

– Вы ручаетесь за план квартиры?

– Голову даю на отсечение… Она обязательно пройдет здесь.

– Прекрасно!.. Помните инструкции?.. Главное, не поднимать шума.

– Знаю! Наверняка все будет в порядке…

Призраки скользнули в глубину прихожей и неподвижно застыли у дверей гостиной, где Фирмена проводила последние свои мгновения.

Придерживая открытую дверь, Фирмена резко остановилась – ей почудились чьи-то шаги.

– Кто здесь? – прокричала она в тишине квартиры.

Но ни звука, ни шороха не донеслось ей в ответ.

«Почудилось, – подумала молодая женщина. – Нервы совсем развинтились!..»

Убедившись, что ошиблась, и приободрившись, она сделала шаг вперед…

Один-единственный шаг, поскольку не успела она выйти из обитых дубовыми панелями дверей, как ее, обезумевшую от страха, не успевшую даже крикнуть, с невиданной грубостью, немыслимой стремительностью сбили с ног, скрутили и заткнули рот.

Краем сознания Фирмена чувствовала, как ее хватают за плечи, накидывают на лицо тряпку, вяжут веревками…

Ее уши наполнил гул, перешедший в колокольный звон. Ей казалось, что ее сердце останавливается, голова пошла кругом, и она лишилась чувств.

Над распростертым посреди прихожей телом склонились таинственные тени. Одна из них почтительно прошептала:

– Мадам довольна? Кажется, никто ничего не слышал?

Другая тень отвечала странным, глухим, осипшим голосом:

– Да!.. Да!.. Хорошо, но ради Бога, давайте же быстрее. Ах, какой ужас! Какой кошмар! Мне страшно, страшно!

Затем говорившая продолжала, овладев собой:

– Нет! Не слушайте меня! Давайте! Поскорее! Так нужно!

– Жашом, хотите я вас порадую? Этот чертов май – самый холодный месяц в Париже.

– Ну что вы, бригадир!.. Не питай я уважения к вашим нашивкам и не будь вы выше меня по званию, я не преминул бы заметить, что вы повторяете это из месяца в месяц! Вы постоянно зябните. Вас послушать, все едино, что май, что апрель, что февраль! Черт побери, бригадир, вам когда-нибудь бывает тепло?

– Никогда, Жашом!.. Никогда! В этом Богом забытом Париже вечно стоит холодрыга!

– Жалеете, что уехали из Пиренеев?

– Да, Жашом…

– Зачем же вас понесло в Париж?

– Черт меня знает!

Двое охранников, дежуривших у въезда в Сюресн, беседовали в будке, ставшей им укрытием в эту, кстати говоря, довольно прохладную ночь.

Работы у них было немного; в полночь они замкнули решетку, до пяти утра, деревянные ворота в эти поздние часы стояли на запоре.

Это были добрые малые: Жашом – бригадир, Парисет – простой охранник, доблестные служаки города Парижа, которые, будучи полными противоположностями, – первому было холодно, когда второму жарко, первому было грустно, когда второму весело, – как никто другой находили общий язык, если в силу обстоятельств им выпадало вместе нести службу.

• Предыдущая
• 55/70
• Следующая