Роза и щит - Беннет Сара - Страница 41

– Такой мужчина, как вы, сэр рыцарь, наверняка знает, что более всего нравится женщинам. Именно поэтому я выбрала вас – я достойна самого лучшего.

Свет свечи уже не падал налицо Гуннара, но Розе показалось, что он улыбнулся, словно ее слова позабавили его.

– Я уже была замужем, так что знаю, как ведут себя мужчины, – продолжала Роза. – Мне нужен лишь любовник, возможно – на одну ночь. Так что не надейтесь, что сможете с моей помощью осуществить свои честолюбивые планы, каковы бы они ни были. Имейте в виду: я не стану делать вам дорогие подарки и не поспособствую получению высокой должности. Все, что сейчас произойдет, – это наше с вами личное дело, и сколько бы ни продлились наши отношения – ночь или дольше, – мы не станем говорить о них за пределами этих стен. Вы обещаете мне это?

Викинг смотрел на нее, не произнося ни слова, а его лицо казалось совершенно непроницаемым. «О чем он думает?» – спрашивала себя Роза. Она отвернулась от него и в волнении прошлась по комнате. Затем уселась в кресло у окна и снова посмотрела на наемника. Может, он сейчас уйдет? Может, рассмеется ей в лицо? Роза вспомнила, как долго Гуннар раздумывал, когда старик просил разрешения открыть ворота. Возможно, он и сейчас обдумывал, какую выгоду сулит ему эта сделка.

Тут он наконец кивнул и тихо сказал:

– Да, обещаю, госпожа.

Внезапно Олафсон снова к ней приблизился, и теперь он возвышался над ней огромной черной тенью. Роза подняла голову, пытаясь разглядеть его лицо, а Гуннар вдруг протянул руку, и Роза почувствовала, как он коснулся ее щеки. «Какие у него нежные пальцы, – удивилась Роза. – Но будет ли он так же нежен, когда уложит меня в постель и когда возьмет меня?»

Ошеломленная этой мыслью, Роза поднялась с кресла и отступила на шаг. Гуннар же молча наблюдал за ней, и его молчание вселяло страх. Действительно, почему он молчит? И почему медлит? Ведь она ждала его, она желала его…

Судорожно сглотнув, Роза проговорила:

– Я приказываю вам снять одежду, сэр рыцарь.

Викинг не двинулся с места. Может, он собирается отказать ей? Может, в гневе выйдет из спальни? Розе вдруг захотелось, чтобы так и произошло. Потому что только тогда она снова сможет дышать свободно, сможет снова стать самой собой.

И вновь останется в одиночестве…

– Ваш приказ совпадает с моими желаниями, – ответил Гуннар, и Розе показалось, что его дыхание обожгло ее кожу, словно раскаленные угли.

А затем – о небеса! – он начал медленно раздеваться – демонстративно медленно. Сначала он снял с себя пояс с прикрепленным к нему мечом. Потом стал осматриваться в поисках подходящего места для своего оружия. Наконец, аккуратно положив меч и ножны на пол возле кресла, он принялся снимать тунику – развязал тесемки и, стащив ее через голову, небрежно бросил на пол.

Теперь на нем оставались лишь штаны, кожаные сапоги и льняная белая сорочка. Сорочка оказалась такой поношенной, что сквозь нее просвечивала загорелая грудь. Когда же тесемки сорочки были развязаны, Роза охнула в восхищении, увидев, как перекатываются на широкой груди викинга могучие мускулы.

Роза попыталась поплотнее запахнуть на себе халат – словно он был кольчугой, способной защитить ее от стоявшего перед ней мужчины. На самом же деле Розу защищало лишь ее положение хозяйки замка, и до тех пор, пока она будет держать голову высоко, Гуннар, возможно, и не догадается, насколько она слаба и ранима.

«Не позволяй себе любить, – говорила ее мать. И в карих глазах матери была беспредельная боль, когда она отдавала своей дочери тот единственный совет, который могла дать. – Не позволяй себе желать. А если вдруг возжелаешь… не позволяй, чтобы мужчина узнал об этом. И всегда помни: только мужчины наделены властью в этом мире».

Тут Гуннар стащил с себя рубашку и швырнул ее на пол, Роза тотчас же забыла предупреждение матери – как если бы его стерли вдруг из ее памяти.

Гуннар Олафсон был сложен как бог – сплошные мускулы, обтянутые золотистой кожей. А еще – широкие плечи, сильные руки и могучая грудь. Глядя на него, Роза с трудом удерживалась от стона. И ей ужасно хотелось дотронуться до Гуннара, хотелось погладить его великолепную грудь, а затем, прильнув к ней, прижаться губами к его губам.

А Гуннар тем временем скинул сапоги, после чего принялся развязывать тесемки на штанах. Когда же он наконец стащил их, у Розы перехватило дыхание. Она смотрела на красавца викинга, не смея пошевелиться – словно вдруг окаменела. Теперь возбуждение Гуннара было совершенно очевидным – его восставшая плоть чуть подрагивала, и Розе вдруг вспомнилось, как он рассмеялся, когда она с удивлением уставилась на фигуру Оттара. А потом ей вспомнился обнаженный Эдрик. О, Эдрик был не такой огромный… Ей даже в голову не приходило, что мужчины могут быть такие, как Гуннар Олафсон. Впрочем, он, наверное, был один-единственный. Но сможет ли она выдержать?

Роза со страхом смотрела на стоявшего перед ней мужчину, но вскоре страх ушел, уступив место восхищению. Гуннар Олафсон был прекрасен, и до сего момента Роза даже представить не могла, что на свете существует подобное совершенство. Гуннар был из тех мужчин, к которым женщины тянутся, сами того не желая. Неудивительно, что все служанки Сомерфорда таращились на него. Роза не могла винить их за это, ведь и она сама стала жертвой тех же чар.

Но Гуннар Олафсон был не просто красив, он обладал какой-то магией, он завораживал, околдовывал, и Розе не только хотелось дотронуться до него – она желала им обладать. Увы, именно это желание делало ее положение опасным, чрезвычайно опасным.

– Не думаю, что я… Боюсь, что я не могу… – проговорила Роза с дрожью в голосе.

Внезапно Гуннар оказался рядом с ней, хотя ей казалось, что он не сделал ни шага. Роза ощущала исходивший от его тела жар и вдыхала его терпкий запах. Медно-рыжие косы всколыхнулись, когда Гуннар немного наклонился и вопросительно посмотрел на нее своими пронзительными голубыми глазами. Голос же его прозвучал неумолимо.

– Нет, госпожа, сможете, – ответил он.

Сердце Розы подпрыгнуло в груди и замерло. Она открыла рот, собираясь что-то сказать, но тут Гуннар впился поцелуем в ее губы, и она забыла обо всем на свете. Он целовал ее и раньше, но совсем не так, как теперь. Теперь в поцелуе было гораздо больше страсти и решительности. И одной лишь силой своей страсти он заставил забыть обо всех страхах и сомнениях. Прильнув к нему, она всецело отдалась этому чудесному поцелую.

Внезапно рука Гуннара нашла ее грудь и пальцы сдавили сосок. Роза глухо застонала, и по телу ее пробежала дрожь. Гуннар же вдруг прервал поцелуй и, распахнув халат, крепко прижался бедрами к ее бедрам. Из горла Розы снова вырвался стон, и она, на мгновение прикрыв глаза, запрокинула голову. А он, еще крепче прижимаясь к ней бедрами, принялся целовать ее плечи и шею.

Роза тихонько вскрикнула, и в тот же миг ей почудилось, что комната закружилась в бешеном танце. В эти мгновения Роза уже не помнила о том, что она хозяйка Сомерфорда, а Гуннар Олафсон – всего лишь наемник, выполняющий ее приказания. Она забыла обо всем, кроме своего неистового желания. Твердая мужская плоть упиралась ей в живот, и Роза, опустив руку, прикоснулась к ней пальцами. И тотчас же из груди викинга вырвался стон, а плоть его, казалось, еще больше увеличилась в размерах.

Обуреваемая любопытством, Роза принялась осторожно поглаживать нежную шелковистую кожицу. Гуннар снова застонал, на сей раз гораздо громче. Изумленная его реакцией, Роза замерла. А через несколько мгновений она услышала его хриплый шепот:

– Госпожа, что прикажете теперь? – Заглянув ему в лицо, Роза увидела, что вены у него на лбу вздулись, а в глазах теперь была мольба. – Говорите быстрее, леди Роза, потому что я уже не в силах сдерживать себя.

Роза в изумлении смотрела на викинга. Неужели такой человек, как Гуннар Олафсон, может утратить самообладание всего лишь из-за одного легкого прикосновения? Возможно ли такое? Он никогда не терял самообладания, а теперь… Но если так, то ей следует проявлять осмотрительность.