Бангкок-8 - Бердетт Джон - Страница 37

• Предыдущая
• 37/81
• Следующая

— Я вам гарантирую, что у вас не будет проблем, если расскажете о том, что замышлял ваш Билли. Это поможет найти его убийц.

— Я так и знал, что ты об этом заговоришь. Но у меня и так нет проблем, поскольку я ни в чем не участвую, что бы там ни напридумывала мисс Заманчивые Шорты. Я работаю чисто. Не желаю запачкаться даже от кровного родственника. И ни при каких условиях не стану рисковать и вести дела с начинающим, даже если это мой брат. Я давал ему кое-какие советы, надеялся, что это убережет его от неприятностей. Но судя по всему, он ими не воспользовался.

— Какого рода советы?

Элайджа был не настолько пьян, как притворялся. Он поглотил уже двенадцать бутылок пива, но его настороженность от этого нисколько не убыла.

— Билл ведь умер, так? Теперь ему ничто не навредит? Он думал над тем, как безопасно переправить в Штаты наркоту. У вас тут для амфетамина есть какое-то клевое название.

— Яа-баа.

— Точно! Мне очень нравится. Надо запомнить. Билл разработал детальные планы, как провезти яа-баа через Гонконг, Шанхай и даже через Токио. Он был очень пунктуальным человеком. Считал, что понимает в этом деле лучше других, поскольку работал в посольствах и знал все, что касается дипломатической неприкосновенности. Но рассуждал как обыкновенный любитель. Возбудился, потому что обзавелся знакомыми, которые соглашались поставлять любое количество товара по бросовым ценам. Я ему объяснял: «Билли, не важно, что ты не переправляешь героин. Ты находишься в районе Золотого треугольника, где агентов ЦРУ, ФБР и Администрации по контролю за применением законов о наркотиках больше, чем в любом другом месте. Это плохая идея, Билли. Забудь о ней». Когда я понял, что он не выбросил эту дурь из головы, навел кое-какие справки. Позвонил и дал несколько фамилий и адресов людей, у которых есть опыт транспортировки наркоты. Рассказал, как все делается: «Договорись о пятипроцентной доле и не связывайся с переправкой товара за рубеж — вози его в Бангкоке из пункта А в пункт Б. За один день не разбогатеешь, но, учитывая объемы поставок, о которых ты говорил, получишь неплохой доход. И спать будешь спокойно. А через несколько лет в этом бизнесе можешь подумать о чем-нибудь более значительном». Я решил, что он усвоил урок, но, оказывается, ошибся.

— Почему вы так считаете?

— Сончай, дружище, так ведь он же погорел. Мой братик повел себя как неудачник и старый дурак — не захотел терпеливо учиться. Сиганул в яму со змеями, решив, что одним махом может поправить свои денежные дела. Мне так часто приходилось наблюдать подобные ситуации, что стало скучно. Пойми, так не бывает: дело требует организации и долгой подготовки. Я сознаю, что в подметки не гожусь «черным профессорам» в университете исправительных домов. Но как объяснить это человеку, который возомнил себя Суперменом и всю жизнь только и делал, что любовался на себя в зеркало? Предвижу твой следующий вопрос, только давай останемся друзьями: нет, я не назову тебе фамилии тех людей, о которых говорил с братом.

— Я и не собирался спрашивать, — обиженно заметил я.

Еще одна бутылка пива вылилась в глотку американца, и лишь несколько капель скатились с уголков губ.

— Да-да, разумеется, я не подумал. Извини, что задел твою профессиональную гордость. Посоветуй, где здесь можно поесть. Только без чили — я человек из Нью-Йорка.

Элайджа — реинкарнация южного плантатора. Он был добр со своими рабами, но не нашел в себе сил бороться с расизмом. Две жизни прожил афроамериканцем, и обе ничем не примечательные. Тогда он, обидевшись на систему, встал на путь преступления. Все это пронеслось у меня перед глазами, пока Элайджа уминал фаршированный картофель в закусочной на Сукумвите. Нам пришлось пересечь весь город, потому что это единственное из всех известных мне заведений, подходящее для ньюйоркца. Уже три часа двадцать минут, но благодаря разнице во времени Элайджа был свеж и полон задора. Закусочная, если подумать, совсем не напоминала нью-йоркскую: песок на полу, повсюду растения в горшках и чили в меню. Но Элайджа этого не замечал — он запихивал в рот мексиканские лепешки.

— Понимаешь, я дитя шестидесятых, — говорил он. — В те далекие дни черные с самой ранней юности должны были сделать выбор: спорт, религия, джаз или преступления. Брат Билли родился на пять лет позже, когда положение стало меняться. В то время меня задевало то, что мой младший братишка — патриот. Я по-прежнему не видел ничего криминального в своем способе зарабатывать на жизнь. Разве я убивал? Нет. Только удовлетворял спрос. Не моя вина, что современный человек готов был любым способом бежать от действительности, особенно это касалось белых яппи. Билли смотрел на ситуацию по-другому, и когда я второй раз угодил в тюрьму, он перестал со мной разговаривать. Я рос на старых добрых американских традициях, а он развивал в себе менталитет черной силы. Всегда отличался тем, что плохо соображал. Кажется, даже намеревался стать черным мусульманином. И возможно, стал, только не сказал мне, так как знал, что я не люблю мусульман. И мама тоже — она была доброй негритянской прихожанкой.

Элайджа взял куриную ножку и несколько секунд смотрел на нее.

— Он рассказывал вам о нефритах?

Американец отхватил большой кусок мяса от бедра, быстро прожевал и проглотил.

— О нефритах? Драгоценные камни из Лаоса или Бирмы? Да, как-то упоминал. У него это было нечто вроде хобби. Но сильно не распространялся, поскольку я не разделял его интереса к побрякушкам. Ниггер может носить золото, жемчуг — все, что угодно, если считает, что это ему идет. Но Билли увлекался украшениями с молодости. Глупо. Ты понимаешь, о чем я говорю? Из разряда тех глупостей, которые я не одобрял.

— Вы знаете, кто такой Сильвестр Уоррен?

Обгладывая кость, Элайджа мотнул головой:

— Миллиардер. Ювелир и торговец драгоценностями. Знаком с президентами. Раз в месяц приезжает сюда.

Лицо американца ничего не выражало. Он снова покачал головой и, принявшись за начос,^[24] проговорил с набитым ртом:

— У нас много миллиардеров, которым приходится куда-нибудь уезжать, чтобы оттянуться. В Штатах теперь не так, как раньше. Пресса, пронырливая полиция, электронные средства слежки. Белый, вроде вашего парня, что знает президентов, не может косо посмотреть на собственную секретаршу. У белых не та широта взглядов, что у нас, ниггеров. Совсем задурили себе головы. Неудивительно, что этот Уоррен каждый месяц прилетает сюда. Он был знаком с Билли?

— Переписывался по электронной почте.

— Думаешь, это он его убил?

Я пожал плечами:

— Не вижу мотива.

Вилка с картофельным салатом застыла у рта Элайджи.

— Я тоже. Давай порассуждаем. Билли всю жизнь стремился стать крупной шишкой, но в итоге остался мелюзгой. Сержантишкой морской пехоты, который снимал дешевых кисочек из стрип-баров третьего мира. Невелика персона, чтобы его ухлопал богатый белый.

— Скажите мне вот что: сильно ли ваш брат боялся змей?

— Не думаю. В Гарлеме каждый черный боится змей. Африканские джунгли были давно — несколько поколений назад. Конечно же, он боялся змей, так же как мы все. Я его еще пугал: «Вступишь в армию, тебя отправят в Юго-Восточную Азию, там удавы ползают на свободе». Подтрунивал, а выходит, попал в точку.

— Вы собираетесь мстить за брата, мистер Брэдли?

Вопрос, на мой взгляд, совершенно естественный, озадачил американца. Он положил вилку, отодвинул немного стул и уставился на меня.

— Вендетта? — Он почесал затылок. — Единственный раз мне пришлось убрать конкурентов, когда те встали у меня на пути. Это бизнес, а в бизнесе выбирать не приходится, но, если честно, я до сих пор сожалею об этом. Я не кровожадный человек. Когда я достиг своей величины, мне редко когда требовалось прибегать к насилию.

— Вы его не любили?

— He знаю. Билли был моим братом, но мы не были близки. Я приехал, чтобы разобраться с его имуществом. У меня такое впечатление, детектив, что мы с тобой по-разному смотрим на вещи. В Штатах только сицилийцы практикуют вендетту. А черные полагаются на закон. Как ты поступишь, когда их найдешь?

• Предыдущая
• 37/81
• Следующая