Бангкок-8 - Бердетт Джон - Страница 46
- Предыдущая
- 46/81
- Следующая
— Новый «БМВ» такой модели стоит не меньше тридцати тысяч долларов. Но в качестве товара секонд-хэнд пойдет тысяч за двадцать. Такие здесь цены? Следовательно, за десять минут работы, которую мы наблюдаем, фонд вдов и сирот полицейских пополнился на сорок тысяч зеленых. Недурно. Он ведет бухгалтерский учет?
— О нет!
— Но его могут обвинить в мошенничестве!
— Он нас не обманывает.
На удивление, Джонс тут же согласилась:
— Вероятно, не обманывает, — и добавила: — Вернемся в город, Сончай. Моя образовательная кривая сегодня утром взлетела круче обычного.
Когда я прибыл в участок, приемная была полна разношерстной публики. Первыми в очереди сидели три монаха, затем несколько нищих, торговка наркотиками, девчушка лет четырнадцати, выглядевшая среди этого убожества немыслимо юной и яркой, и более полусотни мужчин и женщин разного возраста в одежде, ненамного лучше лохмотьев. Каждый пришел со своей проблемой и терпеливо ждал. Я спросил у конторки про Адама Феррала. Оказалось, что о нем никто не слышал. А сержанта Руамсантиа вскоре после моего ухода срочно вызвали на дорожно-транспортное происшествие, и он до сих пор не возвращался. Я сверился с часами — Руамсантиа посадил американца в яму более десяти часов назад.
Яма — это именно то, о чем говорится: круглое углубление позади полицейского участка. Ее когда-то вырыли для сантехнических нужд или иных строительных целей, но потом забраковали. А Руамсантиа устроил в ней открывающийся люк и залил дно цементом. Тот, кто находился в яме, полностью зависел от небольшого количества воздуха, проникавшего через кое-как сделанное вентиляционное отверстие. Мне потребовалось несколько минут, чтобы обнаружить ключ от люка и, воспользовавшись помощью коллег, вытащить парня наружу. Я с облегчением обнаружил, что Адам Феррал мог держаться на ногах. Но только тот, кто теперь обитал в его теле, был уже не Адамом Ферралом. Он сделал несколько неверных шагов, я обнял его за плечи, проводил в здание и вывел в приемную зону. Но там, прежде чем я успел его поддержать и усадить на свободный стул, он налетел на конторку, затем на монахов. И внезапно громко разрыдался. А я не нашел ничего лучшего, как похлопывать его по спине и ждать. Лишь немногие из сидевших в приемной посмотрели в нашу сторону и тут же отвернулись, словно не происходило ничего необычного. В конце концов, это же Восьмой район. Через десять минут рыдания утихли. Феррал потянул за булавку, вытащил из брови и подал мне.
— Не стоило этого делать, — пробормотал я.
— Я делаю это не для вас и не для сержанта. — Голос американца стал на удивление сильным и твердым и, насколько я помнил, совершенно не напоминал тот голос, которым он говорил утром. — Пока я сидел в вашей чертовой яме, я пообещал Христу, Господу, Кришне, Магомету, Зевсу, Будде и всем, кто готов был меня слушать, что если выберусь оттуда в своем уме, то избавлюсь от всего этого. Мой старик ненавидит эти штуковины, называет уродством. А я его мучил целых два года. Но гвоздик в носу я все-таки оставлю.
— Вам удалось вступить в контакт с целым сонмом божеств.
— Не только вступить в контакт. Я разговаривал с ними все эти десять долбаных часов. Они мне здорово помогли. Вы меня понимаете?
— Да, — ответил я.
— Вы сами-то бывали в таких ситуациях?
— Бывал.
Феррал похлопал меня по руке.
— Будда — потрясающая личность. Бесподобное чувство юмора. Он развлекал вас своими шутками?
— Боюсь, я с ним не настолько близок.
Американец покачал головой:
— Раздавили меня. Буквально раздавили. Спасибо за опыт.
— Буду с нетерпением ждать рассказа обо всем в Интернете.
Феррал отшатнулся от меня так, словно я совершил святотатство. Поднялся на ноги и, шатаясь, побрел на улицу. Булавка осталась в моей ладони. Я смотрел ему вслед не без чувства зависти. Почти за два десятилетия медитации Будда не осчастливил меня ни одной своей шуткой. Остается лишь надеяться, что впереди для смеха целая вечность.
Возвратившись домой, я включил Пайсита. Ведущий пригласил в студию свою любимую женщину-профессора. Она отвечала на типичный вопрос слушателя: как профессия проституток влияет на их психическое состояние и какие из них получаются жены для тех белых, которые вступают с ними в брак?
— Проституция старит женщин, хотя они до поры этого не сознают, — говорила профессор. — В этом повинен, разумеется, не сам половой акт, который является вполне естественным и полезным упражнением, а эмоциональный стресс, вызванный постоянным обманом. Клиент притворяется всего перед одним человеком, стараясь убедить, что в его действиях существует некий смысл. А именно перед собой. А девушка обманывает каждую ночь, и подчас не одного мужчину. От этого у нее грубеют мышцы лица, и оно приобретает характерный для проституток ожесточенный вид. Но главное не в этом. Она начинает копить в себе обиду. Первое, что делает девушка, когда появляется мужчина, который хочет о ней заботиться, — расстается со своей ролью богини секса, а иногда и со своим очарованием. И при этом неизменно совершает ошибку. Мужчина, ничего о ней не зная, женится на собственной фантазии. Затем происходит изменение внешнего облика, что влечет иногда трагические последствия. Многие девушки принимают гормоны для увеличения объема груди, хотя врачи предупреждают, что этим нельзя заниматься больше года, поскольку появляется угроза развития раковых опухолей. И еще, в Бангкоке нет ни одной шлюхи, которая бы ходила на каблуках ниже шести дюймов. Возвращение к обычной жизни способно вызвать потрясение: от высокой полногрудой порнозвезды к плоскогрудой карлице. Нет, из проституток, как правило, не получается хороших жен, но дело не в их неверности. Никто из них не стремится к внебрачным связям, чтобы на стороне снова сыграть роль богини секса. Они борются за право стать такими, как все, и проигрывают сразу, как только начинают игру.
— Значит, подобные браки не могут продлиться долго?
— К сожалению, это так. Большинство девушек, вышедших замуж за своих клиентов, в течение двух лет снова оказываются в барах.
Я подумал о нем. Перед моими глазами возник человек в разорванной форме, на рукавах кровь, одну сторону лица обезобразил серпообразный шрам. Он шел в бар в Пат-Понге. Искал отдыха от мук войны в пиве и женском обществе. Чистюля-американец, он никогда не спал с проститутками, даже во время пребывания в городе. Но накануне погибли несколько его приятелей. Это предел, который способен выдержать человек. Он молод — Господи, пусть он будет молод! — двадцати двух лет (никак не больше двадцати пяти). Восемнадцатилетняя девушка в баре не только красива, она обладает тем, что он, сам того не сознавая, искал: живостью. Только ее жизненная сила и способна облегчить гнетущее чувство потери. Им движет инстинкт самосохранения, а не вожделение. Он платит за нее пеню и уводит в гостиницу. Как и любая женщина, она может сыграть роль богини секса, но в ту же секунду, как он вошел в бар, она ясно понимает, что нужно этому сломленному парню. Ему требуются не фантазии, а здоровье. И она использует свою удивительную силу, чтобы исцелить его, пока он вдруг не сознает, что не может обходиться без нее. Их таинственные и священные отношения требуют результата. И они решают завести ребенка. Меня.
Они были людьми не того сорта, о которых рассказывала профессор. Шла война, и эти события происходили тридцать два года назад. Я выключил радио, решив, что Пайситу и его гостье нельзя верить. И в тишине стал думать о Фатиме. Ее призрачная жизнь показалась мне очень похожей на мою. Трудно было придумать человека, который больше, чем Брэдли, подходил на роль ее отца.
- Предыдущая
- 46/81
- Следующая
