Хочу быть хирургом - Лукомский Генрих Ильич - Страница 10

А как же факиры-шпагоглотатели? Они вслепую проводят длинную шпагу в желудок, через весь пищевод, не повреждая его при этом! Конечно, это искусство, мастерство, но ведь выполняемое для развлечения, для потехи.

Боццини решил, что через пищевод можно безопасно провести прямой металлический предмет. Его надо сделать в виде трубки, через которую, наверно, удастся заглянуть внутрь органа. А если это выйдет, то тогда можно увидеть, что делается в просвете пищевода.

Итак, Филиппу Боццини первому пришла в голову мысль непосредственно осмотреть пищевод, обычно недоступный глазу.

В 1807 году он уже напечатал статью о своем изобретении — приборе, предназначенном для осмотра начальных отделов пищевода. Прибор этот представлял короткую металлическую трубку, на конце которой было поставлено под углом небольшое плоское зеркальце. Инструмент вводился в полость глотки. При помощи второго большого зеркала в просвет трубки направлялся пучок света от керосиновой лампы, который зеркальцем трубки отражался вниз по пищеводу, и глаз исследователя получал отражение просвета пищевода.

Так появился первый на свете прибор, родоначальник всех современных приборов для исследования полостей человеческого тела и носящих название эндоскопов.

Однако первенцу предстояло пройти еще долгий путь, пока он не стал удобным для исследования и перестал быть опасным тем, кому делается исследование.

Первый эндоскоп страдал рядом конструктивных недостатков: во-первых, освещение было недостаточным, во-вторых, длина трубки была незначительной и не позволяла хорошо осмотреть весь пищевод.

Но идея оказалась плодотворной и, как это часто бывает в науке, дала лучшие результаты совсем не там, где она предлагалась.

В течение следующих двадцати пяти лет рядом немецких, английских и французских врачей были сконструированы и стали применяться различные эндоскопические аппараты для осмотра мочевого пузыря, матки, прямой кишки. Модели этих аппаратов постепенно совершенствовались, улучшалось освещение. Совершенствовался и самый первый эндоскоп — эзофагоскоп («эзофагус» по-латыни значит «пищевод»). Однако трубка по-прежнему была слишком короткой, чтобы осмотреть весь пищевод.

Многие ученые того времени считали, что осмотр всего пищевода невозможен. Страх перед повреждением стенки пищевода был очень велик.

Теперь хирург не боится рассечь грудную стенку и, войдя в плевральную полость, обнажить пищевод и оперировать на нем.

В 70-х годах прошлого столетия в немецком городе Фрейбурге работал врач Куссмауль, занимавшийся специальным изучением болезней пищевода и желудка. Он так же, как и другие ученые, скептически относился к возможности разглядеть всю полость пищевода, и все из-за того же страха перед его повреждением.

Так, наверно, ничего бы Куссмауль и не придумал, если бы в одном из городских кабачков не выступал… опять шпагоглотатель! Последнего привели к Куссмаулю, уговорив артиста продемонстрировать свое искусство в больничной обстановке.

Внимательно наблюдая за движениями артиста во время «глотания» шпаги, врачи наконец решили рискнуть. Была заказана металлическая трубка длиной 47 сантиметров (это давало возможность осмотреть весь пищевод) и 13 миллиметров диаметром, которую сначала ввел себе артист, а потом такими же приемами трубка вводилась ему врачами. Опыт оказался удачным, и в ближайшее время его повторили на большом количестве здоровых людей.

Врачи наконец получили надежный инструмент. С его помощью можно было распознать заболевания пищевода и даже удалять застрявшие в пищеводе инородные тела, используя несложные приспособления, вводимые в просвет эзофагоскопа.

Дальше история совершенствования эзофагоскопов пошла быстрее. Вскоре к нему приспособили маленькую электрическую лампочку, освещавшую темную полость пищевода.

Врачи были довольны инструментом, который быстро завоевал признание и стал казаться почти идеальным.

Правда, стоит сказать, что, когда Рентген открыл x-лучи, способ рентгенологического (как стали называть этот метод) исследования полостей человеческого тела сначала несколько поколебал ценность эзофагоскопии.

Но оказалось, что не все инородные тела задерживают рентгеновы лучи. Например, деревянные, пластмассы. Да и, кроме того, увидеть — это еще не значит удалить. Десятки тысяч людей обязаны жизнью именно методу эзофагоскопии, при помощи которого врачи удаляли из пищевода застрявшие в нем мясные и рыбные кости, монеты, булавки, иголки, крючки, пуговицы. Самый большой в мире опыт таких операций (как мы, хирурги, говорим — бескровных) имеет знаменитый институт скорой помощи имени Н. В. Склифосовского в Москве: в нем сделано около двадцати тысяч таких операций!

К шестидесятым годам нашего столетия было уже невозможно сосчитать, сколько во всем мире было сделано эзофагоскопических исследований, да и счет уже давно потерял свое значение. Трудно было сосчитать и количество врачей, которые отлично овладели техникой этого исследования. Но… бывало, то в одной больнице, то в другой случались несчастья. Малейшее неправильное, нечеткое движение концом твердого металлического инструмента, и пищевод, представляющий мягкую трубку, состоящую из слизистой и мышечной оболочек, рвется. Возникают при этом тяжелейшие осложнения: человек начинает плохо, с трудом, дышать, появляется нагноение из-за проникшей из пищевода инфекции, и, несмотря на самое хорошее лечение, человек может погибнуть. У врачей есть такой закон: исследование никогда не должно быть опаснее самой болезни. А тут получается явное нарушение этого ответственного закона.

Как же этого избежать? Врачи давно уже понимали, что надо сделать эзофагоскоп мягким, что «шпага», хоть и медицинская, не лучший вариант для такого исследования. Даже пытались еще в прошлом веке сделать сгибающиеся эзофагоскопы, которые были более безопасны, чем те, которые мы описали. Но сразу ухудшались условия освещенности. А в темноте что можно разобрать? Увеличилось количество ошибок при исследованиях. Отсюда прямой путь к неправильному лечению.

Сложная система зеркал, которыми старались изобретатели снабдить сгибающиеся трубки эзофагоскопа, к сожалению, практически дела не улучшали, не говоря о том, что изготовить такой эзофагоскоп стоило неимоверных трудов. И эти попытки были довольно быстро оставлены.

Сейчас мы говорим, что развитие техники того времени не могло помочь медикам получить удобный и безопасный эзофагоскоп в течение многих десятков лет. Вот здесь, наверное, вы начинаете понимать, как врачи часто зависят от уровня развития техники. Врачи-то ясно представляют, что им надо в идеальном виде, а техника выполнить не может.

Около десяти лет назад промышленность освоила выпуск нового вида эзофагоскопа, который стал гибким благодаря эластичной фибровой оболочке, внутри которой заложено множество светопроводящих нитей стекловолокна.

Современный фиброэзофагоскоп — это очень сложный аппарат, который позволяет выполнять очень много разных манипуляций. Внутри тела прибора проходят трубки для промывания полости пищевода и удаления жидкости из него, через особую трубочку проходит приспособление, выпускающее на конце эзофагоскопа специальные щипчики, ими можно откусить кусочек ткани из пищевода и, вынув, послать на микроскопическое исследование.

Окуляр, через который исследователь смотрит в прибор, имеет приспособление, позволяющее увеличивать или, наоборот, уменьшать резкость изображения (как в фотоаппарате!), и, наконец, специальные вводы позволяют производить фотографирование и киносъемку того, что видит врач в пищеводе.

А главное — исследование стало безопасным благодаря точным анатомическим исследованиям пути введения эзофагоскопа и постоянному зрительному контролю.