Выбери любимый жанр

Нагиня - Бигл Питер Сойер - Страница 2


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

2

Но нищенка смело шагнула вперед и вошла в спальню с видом хозяйки, давно не бывавшей здесь, но прекрасно знающей эти покои. Царь гневно крикнул, чтобы она возвращалась, но когда гостья его обернулась (так сказал мне торговец), то увидел, что перед ним не жалкая побирушка, но великая царица, а одежда ее и самоцветы богатством много превосходят те, которыми он владел. И она сказала ему:

— Перед тобой — нагиня. Я оставила свои владения и дворец под землей из жалости и любви к тебе. Отныне — начиная с этой же ночи — ни тебе, ни мне не спать за пределами золотой башни. — И царь обнял свою гостью, ибо ее царственная краса не могла достигнуть иного; к тому же он столько лет прожил в одиночестве.

Потом, чтобы привести их радость к некоторому порядку, царь начал поговаривать о венчании, о празднествах, что продлятся не один месяц, и о том, как они вместе будут править и наслаждаться жизнью.

Но нагиня отвечала ему:

— Возлюбленный, мы уже дважды сочетались браком: в первый раз, когда я увидела тебя, и во второй — оказавшись в объятиях друг друга. Советники же, войско и всякие указы принадлежат твоему дневному миру, а не моему. Меня, моей заботы и правления требует мой собственный край, так же, как и тебя твой собственный. Однако ночью в своем уединенном мире мы будем заботиться друг о друге, и сколь радостными сделаются наши дневные труды в предвкушении ночного блаженства!..

Царь не был доволен ее словами потому, что мечтал представить своему народу долгожданную царицу и хотел, чтобы она каждый миг каждого дня находилась возле него, а потому сказал:

— Я вижу, что ничем хорошим это не кончится. Тебе надоест постоянно путешествовать между двумя мирами, и ты забудешь меня ради какого-нибудь владетельного нага, рядом с которым я покажусь метельщиком или продавцом фиников. А я пойду искать утешения от скорби у простой куртизанки, уличной певички или — хуже того — у придворной дамы и сделаюсь еще более странным и одиноким, потому что любил тебя. Неужели ты прошла весь долгий путь, чтобы наделить меня подобным даром?

Тут длинные и прекрасные глаза нагини вспыхнули, и она схватила царя за руки со словами:

— Никогда не говори мне о ревности и измене — даже в шутку. В обычае нагов хранить верность супругу всю жизнь… Можешь ли ты сказать то же самое о людях? Но, господин мой единственный, знай: если однажды настанет ночь в этой башне и ты не явишься вместе с сумерками, уже наутро ужасное бедствие поразит твое царство. Даже если ты хотя бы один раз не встретишь меня здесь, ничто не спасет Камбуджу от моего гнева. Такова природа нагов.

— Ну а если не придешь ты, если пропустишь хотя бы одну ночь, — отвечал бесхитростно царь, — я просто умру.

Тут глаза нагини наполнились слезами, и она обняла его со словами:

— Зачем терзать друг друга речами о том, что никогда не случится? Наконец-то мы вместе и дома, мой друг… муж мой.

Незачем дальше рассказывать об их счастье в золотой башне, только добавлю, что пауки, змеи и совы исчезли из нее еще до утра.

Так царь Камбуджи взял в жены нагиню, пусть она и приходила к нему лишь во тьме и только в золотую башню. Она запретила рассказывать об этом, и он молчал; но поскольку с закатом царь, забывая о всем внешнем блеске и церемониях, обо всех государственных делах, каждый вечер торопился в свою башню, слух о том, что он проводит там ночи с женщиной, распространился по всей стране.

Со временем, конечно, слухи и любопытство уступили место удивлению перед переменой, происшедшей в характере царя, потому что теперь он правил с пылкой привязанностью к своему народу; словно бы пробудившись ото сна, в первый раз осознал всю меру человеческой невинности, испорченности и страдания.

Прежде замечавший лишь собственное горькое одиночество, теперь он начал исправлять участь подданных, вкладывая в это дело те же усилия, с которыми они старались просто выжить. Не было человека в его стране, который не сумел бы принести слово царю, будь то осужденный преступник, разоренный налогами купец или побитый слуга. Все могли припасть к его стопам, зная, что жалобу услышат. Столь ревностная забота о народе обеспокоила многих, привыкших к правлению иного рода, и в стране стали не без ехидцы поговаривать: «У него ночью одна царица, а у нас днем — пять царей».

Но народ неспешно, не понимая причин подобного пыла, начал отвечать любовью царю, и поговаривать стали уже о том, что если бы вселенная не ведала правосудия, то его непременно придумали бы в Камбудже.

Причин для подобного изменения, как прекрасно знал сам царь, было две: во-первых, он был счастлив — впервые за всю свою жизнь — и хотел, чтобы все остальные разделяли его радость; во-вторых, ему казалось, что, чем усерднее он трудился, тем быстрее проходил день, приближая его к вечеру и встрече с царицей. В свой черед, как она и обещала ему, счастье, которое он черпал в их любви, делало радостным даже часы разлуки… Так освещает нашу ночь давно закатившееся солнце, прибегнув к доброй помощи луны. Так научается человек ценить день, ночь и сумерки вместе со всем, что умещается в них.

Быстро летели годы. Царь не провел ни одной ночи вне золотой башни, а это означало — помимо всего прочего, — что в Камбудже во время его правления прекратились войны, и нагиня всегда встречала любимого, называя его тайным именем, которое дали ему при рождении жрецы и которого никто более не знал. В ответ она открыла ему то имя, которым зовется среди нагов, однако отказалась явиться в том истинном обличье, которое принимала среди своего народа.

— Здесь с тобой я такая, какова моя истинная природа, — говорила она. — Мы, наги, вечно переходим из воды в землю, из земли в воздух, из одного облика в другой и скитаемся между мирами, между желаниями и мечтами. В нашей башне я такова, какой ты знаешь меня, не более и не менее, и мне не нужно знать, в каком обличье ты сам восседаешь в суде, решая, жить или нет человеку. Здесь мы оба свободны, словно и ты не царь, и я не нагиня. И пусть все останется так, как есть, дорогой мой.

Царь отвечал:

— Пусть будет так, как ты говоришь, только знай: многие нашептывают ныне, что ночная царица нашей страны — на самом деле нагиня. Земля сделалась необычайно изобильной, дождя выпадает именно столько, сколько нужно… кто, кроме нага, может послать людям такую удачу! Многие в нашей стране уже не первый год полагают, что именно ты и правишь Камбуджей. И, по чести говоря, мне трудно спорить с ними.

— Я никогда не советовала тебе, как надо править страной, — отвечала она. — Как правитель ты не нуждаешься в моих наставлениях.

— Неужели? — отвечал он. — Но я не был настоящим царем, пока не встретил тебя, и мой народ понимает это не хуже меня.

Иногда он говорил ей:

— Когда-то давно я сказал тебе, что умру, если однажды ты не встретишь меня здесь; лицо твое при этом вдруг изменилось, и я понял, что в словах моих было больше правды, чем мне казалось. Теперь я знаю — столь мудрым сделала меня любовь, — что однажды вечером ты действительно не придешь, и я умру. Но я спокоен: пусть приходит смерть, ведь я знал тебя. А значит — жил.

Но нагиня никогда не позволяла царю продолжать подобные речи, со слезами обещая ему, что такая ночь никогда не настанет, а потом уже царь до рассвета утешал ее. Так жили они вместе, а годы шли.

Но среди двора начали поговаривать — все громче и громче, — что царь не дал наследника трону и после его смерти раздоры двоюродных братьев раздерут на части страну. Они жаловались на то, что царь попал в полное рабство к своей нагине и более не интересуется ни славой, ни величием своего царства. И хотя ничего справедливого в их словах не было, тем не менее отлично известно, что долгая бездеятельность лишает людей покоя, наделяя желанием последовать за всяким, кто посулит бурные изменения ради них самих. Так бывало даже в Риме.

Кое-кто пытался предостеречь царя относительно положения дел при дворе, но он предпочел не обращать внимания, полагая, что все вокруг находятся в столь же безмятежном настроении, как и он сам. А потом сонное безмолвие полдневного часа разлетелось кровавыми брызгами — под крики и лязг мечей; и даже припав спиной к двери тронного зала, защищая собственную жизнь, царь обнаружил, что не готов к подобному повороту событий. И если бы лучшая треть его войска, составленная из ветеранов славных битв, не сохранила верности своему владыке, схватка закончилась бы в первые же несколько минут.

2

Вы читаете книгу


Бигл Питер Сойер - Нагиня Нагиня
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело