Выбери любимый жанр

Записки психиатра - Богданович Лидия Анатольевна - Страница 3


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

3

Но вот однажды в беседе с товарищами он заявил, что собирается строить виллу из розового мрамора недалеко от греческого Акрополя. Вечером, придя домой, он сделал бутерброд из хлеба с жидким мылом и стал его есть, уверяя жену, что от этого улучшается работа кишечника. Архитектора поместили в больницу.

В результате исследований выяснилось, что у больного прогрессивный паралич — следствие давно перенесенного сифилиса.

Какая страшная повесть! Как внимателен должен быть врач к больному.

«Внимание к больному будет моим главным правилом!»— обещала я себе.

Прежде, когда я слышала о прогрессивном параличе, мне представлялось, что это означает полную неподвижность. Теперь я поняла, что в основе лежит прогрессирующий процесс в мозгу, ведущий к слабоумию, что является результатом поражения коры головного мозга — органа сложного и тонкого, уравновешивающего организм с окружающей средой.

Мне стало понятной сущность прогрессивного паралича. Постепенно разрушаются нервные клетки и кора головного мозга. У человека утрачиваются прежде всего самые тонкие, высшие этические и моральные свойства личности, чуткость по отношению к окружающим, стыдливость, критика своих действий.

— Что же, архитектор таким и останется? — с трепетом спросила я Анну Ивановну Миронову.

— Нет, мы его начали лечить.

— А как?

Анна Ивановна улыбнулась моему нетерпению и ответила: — Таких больных лечат гипертермическим методом — высокой температурой. Мы прививаем им трехдневную малярию — берем несколько кубиков крови у больного малярией и впрыскиваем под кожу. После десяти — двенадцати приступов с высокой температурой малярию излечивают с помощью хинина, а затем проводят специфическое против сифилиса лечение, например бийохинолом. Высокая температура ослабляет возбудителей болезни, и дальнейшее специфическое лечение уже дает успех.

— И архитектор будет совсем здоров?

— Не берусь утверждать. К сожалению, болезнь запущена. Но пока что работу меньшей сложности он выполнять безусловно сможет. И такую работу мы ему найдем.

— Но разве трудоустройство больных дело врача?

— Нет, но ведь человека надо вернуть обществу не ущемленным, а бодрым.

Усталая, взволнованная пережитым, я вышла на улицу. В кармане нащупала письмо, переданное мне физиком-изобретателем. «Надо отправить», — подумала я и уже хотела опустить письмо в ящик, как вдруг обратила внимание на то, что оно адресовано на имя известного академика. Это меня смутило. К тому же было любопытно узнать, что пишет человек, которого я твердо считала здоровым. Пришлось вернуться в больницу и посоветоваться с Анной Ивановной. Она распечатала письмо и, улыбнувшись, прочитала:

«Глубокоуважаемый Ипполит Сергеевич!

Уведомляю Вас, что личные враги засадили меня в сумасшедший дом. Они думают воспользоваться моими изобретениями. Как Вам известно, я открыл способ передачи мысли на расстоянии и для этого изобрел сплав для граммофонных пластинок, благодаря которому голос с пластинки будет слышен сразу в нескольких городах. Здесь, в сумасшедшем доме, мне строят всякие козни. Сегодня ночью враги направили из отдушины инфракрасные лучи на мой мозжечок. Исчадия ада полагали расплавить его и выведать секреты. Это им не удалось, я вовремя закрылся одеялом.

Прошу, Ипполит Сергеевич, высвободить меня из этого бедлама.

Премного обязанный Вам физик-изобретатель Цирцеев».

Значит, он действительно психически больной! Мне вновь представились ясные, как у ребенка, глаза, разумная речь. Выйдя от врача, я заплакала.

Домой вернулась в полной растерянности и, кажется, в первый раз в жизни по настоящему глубоко задумалась.

…Когда я однажды потеряла деньги и горько плакала, моя старая бабушка сказала мне: «Деньги потерял — ничего не потерял, здоровье потерял — половину потерял, ум потерял — все потерял». Не сразу я поняла горькую мудрость этой пословицы. Поняла и другое: потерянный ум можно найти…

Прошел год. К моменту выбора профессии мне было ясно, что я не в состоянии оставить трудную, но увлекательную задачу — изучать психическую деятельность человека и возвращать его к трудовой жизни.

Так, время, проведенное в психиатрической больнице, определило мое будущее.

Я стала с особым чувством приглядываться к окружающим меня людям, вслушиваться в их речь. Резкие реплики, споры, недисциплинированность — все казалось мне проявлением ненормальности. Самые умные и нормальные на мой взгляд люди в разных ситуациях жизни зачастую совершали неумные, необдуманные, а иногда и ненормальные поступки. По учебнику психиатрии все укладывалось в строгие четкие рамки классификации. Живой больной с его страданием оказался куда сложнее. Вот здесь и трудно выпутаться из противоречий, которые возникают на каждом шагу. На помощь приходили книги, беседы со старшими товарищами. Это обогащало, но меньше, чем общение с больными. Лекции профессоров и врачей клиники очень много прояснили. Но все-таки окончательно разобраться в трудных вопросах помогла мне сама жизнь, практика.

Спустя два месяца после знакомства с «сумасшедшим» Цирцеевым я встретила его на улице. Он шел с видом занятого человека с портфелем в руке.

«Интересно, сумасшедший разгуливает по улицам?» — удивилась я и решила пройти мимо.

Цирцеев меня узнал, подошел и «нормально» заговорил.

«Знаю, что у тебя бред и теперь меня обмануть трудно!»— подумала я. В зачетной книжке у меня по психиатрии стояло: «отлично».

— Что вы сейчас делаете? — спросила я заинтересовавшись.

— Работаю физиком в научно-исследовательской лаборатории.

— Работаете? — вырвалось у меня.

— Конечно… Вот оттиск моей последней научной работы.

Цирцеев не спеша открыл портфель и показал мне печатный оттиск монографии.

Когда же вы успели написать?

Работу я закончил до болезни, а сейчас пришлось только немного выправить…

— А как те… которые направляли на ваш мозжечок инфракрасные лучи? Помните, вы даже передали мне письмо?

На его лице появилось разумнейшее выражение снисхождения к моей глупой бестактности.

— Надеюсь, вы тогда передали письмо врачу?

— Да…

— Очень признателен… Вам теперь должно быть понятно, что я был тяжело болен…

— И… Сейчас вас уже ничто не беспокоит?

— Как видите… Абсолютно здоров.

Очевидно, беседа со мной не доставила Цирцееву удовольствия. Он вежливо приподнял шляпу и твердыми шагами пошел вперед.

Я медленно побрела в обратную сторону, но шаги, помимо моей воли, делались все быстрее. Мысли кружились беспорядочным, но веселым вихрем: «И зачем профессор поставил мне в зачетной книжке „отлично“? Разве я „отлично“ знаю психиатрию? Конечно, нет! Но знать ее я непременно буду! Безнадежных нет! Есть ради чего жить и работать».

Свернув вправо, я оказалась перед массивной дверью психиатрической клиники. Возникла мысль поделиться впечатлениями с Анной Ивановной. Мне пришлось ее подождать. Пыл немного остыл.

Она встретила меня радушно и провела в свой кабинет. Там на диване сидел мужчина, который при нашем появлении встал и вежливо поклонился.

— Ну, значит, выписываемся? — весело спросила Анна Ивановна.

— Да, благодарю вас! — улыбаясь, живо ответил мужчина, в котором я сразу узнала архитектора.

Но что произошло? Я была живым свидетелем перерождения человека. Слово «благодарю» он произнес правильно, не пропуская букв. Лицо стало более осмысленным, хотя благодушная улыбка, может быть, и не совсем подходила к данному моменту. Поведение этого человека было вполне «здоровое». Из заключительной беседы архитектора с Анной Ивановной я поняла, что у него ослаблена память, что он еще склонен принимать невозможное за возможное, но искренне радуется своему выздоровлению и мечтает о любимой работе.

— А помните, Иван Иванович, как вы собирались воздвигнуть виллу из розового мрамора?

— Заскок, Анна Ивановна, — смущенно улыбнулся архитектор и, пожав нам обеим руки, ушел бодрый и спокойный.

— Анна Ивановна, это чудо! — не выдержала я.

3
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело