Головорез - Брюер Стив - Страница 16

• Предыдущая
• 16/61
• Следующая

Тихий шофер, которого Барт недавно взял на жалованье, отзвонил ему из Си-Клиффа. Услышав, что Соломон поехал к Майклу домой, главный охранник понял — что-то случилось.

Лимузин свернул на Калифорния-стрит и направился на восток. Барт напрягся, когда Велаччи проскочил на желтый свет, чтобы не отстать. Сзади истерично взревел клаксон.

— А можешь ты и их не упустить, и нас не угробить?

— Успокойся, — отозвался Велаччи. — Здесь все водилы — чайники. Ждут, пока зажжется желтый, пропускают пешеходов и надевают очки от бликов. Черт. Да они и недели у нас не протянули бы.

«У нас», то есть в Нью-Йорке, и Велаччи никому не давал об этом забыть. Без конца повторял, что жизнь там лучше и вообще бьет ключом. Кичливый жирный итальяшка.

— Ну да, конечно, — сказал Барт. — Только в Нью-Йорке и умеют водить машину. Удивительно, как весь остальной мир перемещается с места на место в автомобилях, если не знает, как это делать.

— Да ладно, расслабься. Подумаешь, кто-то посигналил! В Нью-Йорке мы постоянно друг другу сигналим, это просто знак такой. Как рукой помахать.

— Или средний палец выставить.

— Вот именно.

— Я пытаюсь сосредоточиться, — сказал Барт. — Можешь вести без своих острот?

— Конечно, конечно. Черт, да не кипятись.

Легко ему говорить «не кипятись». Он про Нигер не знает. Барт выстраивал эту сделку с тех самых пор, как поступил на работу в «Шеффилд энтерпрайзиз». Три года тайных переговоров с генералом Гомой и обхаживания Шеффилдов, только чтобы добраться до той точки, когда сделка будет вот-вот заключена. Барт работал за большой кусок этого пирога. Получит свою долю, бросит эту проклятую работу и уйдет в постоянный отпуск. И тогда не нужно будет следить за всякими придурками вроде Соломона Гейджа.

— Они сворачивают, — сказал Велаччи.

— Вижу.

Велаччи нажал на акселератор. «Форд» рванул вперед.

— Не так близко, — сказал Барт. — Господи. Он нас засечет.

— Хочешь сесть за руль?

— Нет, я хочу, чтобы ты работал как надо.

Барт со вздохом положил голову на подголовник. Закрыл глаза. Попытался вспомнить, не допустил ли какого-нибудь прокола, который мог поставить под удар день его триумфа.

Братья Шеффилды ждали от африканской сделки не только и не столько обогащения. Закрепишь за собой рынок и можешь действовать с позиции силы. Но на это Барту было глубоко наплевать. Его интересовали исключительно деньги. Пусть политические воротилы и борцы за влияние дерутся между собой. Барт будет полеживать на пляже, потягивать прохладительные и горячительные напитки и пересчитывать свои капиталы.

Однако все еще может пойти насмарку. Любая неучтенная мелочь способна сорвать всю операцию. Посмотри, что случилось, когда Эбби Мейнс раскрыла свою пасть. Проклятая наркоманка. Едва не завалила все дело. Впрочем, Соломон насторожился, значит, опасность не миновала.

Еще неизвестно, что эта пакостница наплетет в реабилитационной клинике. А что, если она оставила отпечатки пальцев в наркопритоне в Окленде? Сейчас им не хватает только копов с расспросами. Дон взбесится, заявится в город, и все пойдет прахом.

Несколько дней — вот все, что им требуется. Нельзя допустить, чтобы старик что-то пронюхал. Если понадобится кого-то убрать, что ж, ничего не попишешь.

Убить Соломона будет нелегко. Господи, как он скрутил того гиганта Мика Нилсена, никто и глазом моргнуть не успел. Но если Соломон встанет у них на пути, Барт без колебаний его устранит.

«Форд» замедлил скорость, и Барт открыл глаза. Лимузин остановился на красный свет, через две машины от них. Барт увидел, что они на Пасифик-хайтс.

— Я знаю, куда он едет, — сказал Барт.

— Да?

— У компании есть жилой дом на Сакраменто-стрит, рядом с парком Лафайет. Там не сдана одна квартира — на первом этаже. В ней жил Дон до того, как перебрался в Приют Головореза, а теперь ночует Соломон, когда задерживается в городе.

— А зачем ему сегодня задерживаться в городе?

— Вот в чем вопрос, верно? Нам лучше не спускать с него глаз.

У лимузина загорелись фары торможения.

— Остановись здесь, — сказал Барт. — Мы на месте.

Он всегда восхищался этим величественным пятиэтажным зданием с серыми каменными бордюрами по темно-синей штукатурке, втиснутым между двумя более современными строениями. На каждом этаже располагалась только одна квартира с эркерами, смотрящими на крутой травянистый склон и кипарисы парка Лафайет.

— Ты гений, босс, — с придыханием проговорил Велаччи, почувствовав, что малость переборщил с хамством.

«Форд» ткнулся в край тротуара. Они увидели, как Соломон вылез из лимузина с алюминиевым кейсом в руке и вошел в вестибюль. Лимузин отъехал.

— Найди место для парковки, — велел Барт. — Чтобы ты мог оттуда видеть вход.

Он открыл дверцу.

— А ты куда?

— У меня дела, — ответил Барт. — Я позвоню в контору. Пусть пришлют мне машину.

— А я буду просто сидеть здесь? Ждать этого парня?

— У тебя какие-то возражения?

— Да нет.

— Хорошо. Позвони мне, если он куда-то отправится.

Барт вышел из машины и огляделся. Кругом ни души. Он дошел до ближайшего угла и повернул налево, скрывшись от Соломона Гейджа за зданием, на случай если тому вдруг вздумалось бы выйти на улицу.

Барт набрал номер и, пока шел дозвон, продумывал шаги, которые он может предпринять, чтобы защитить свои вложения в нигерскую сделку. На ублюдков Шеффилдов рассчитывать не приходилось. Если сделка сорвется, они мало что потеряют. Но Барт поставил на нее слишком много. Он уж проследит, чтобы все прошло без сучка без задоринки.

И пусть пеняет на себя тот, кто вздумает ему помешать.

Соломон пересек знакомый вестибюль — почтовые ящики, фикус, лифт, похожий на позолоченную клетку, — и подошел к старинной двери со сверкающим шеффилдовским логотипом. Приготовился позвонить, но замок щелкнул и дверь распахнулась. На пороге стояла экономка — миссис Вонг. Должно быть, увидела остановившийся на улице лимузин. Мало что в округе укрывалось от миссис Вонг.

— А, Соломон. Входите, входите.

— Спасибо, миссис Вонг.

— Я уже много недель вас не видела. Вы в добром здравии?

— Конечно. — Он улыбнулся. Миссис Вонг в своей вечной роли заботливой наседки.

— Хотите чаю?

Он отказался бы, но знал, что с миссис Вонг это не пройдет. Не хотите чаю? Точно? Тогда кофе? Нет? Содовой? Пива? Может, чего-нибудь поесть? Сэндвич? Слово «нет» — не ответ для миссис Вонг.

— Чаю с удовольствием.

Она повела его на кухню. Миссис Вонг было семьдесят лет, но выглядела она на двадцать лет моложе, на круглом лице ни морщинки, а волосы черные как ночь (хотя Соломон подозревал, что они крашеные). Одета она была, как обычно, — в трикотажные брюки и свободную блузу. На сей раз черную, с узором из зеленых и пурпурных цветов и птиц.

— Миссис Вонг, вы сегодня похожи на райскую птицу.

Она улыбнулась, и Соломон спросил себя, поняла ли его китаянка. Миссис Вонг жила в этой стране чуть ли не с детства, но до сих пор не всегда улавливала смысл идиом. Соломон нередко слышал, как она разговаривает сама с собой по-китайски, занимаясь стряпней, — впечатление было такое, словно кто-то бьет кошкой по цимбалам.

Соломон сел на высокий кухонный табурет у стойки и стал наблюдать за миссис Вонг, хлопотавшей над чайником, водой и огнем.

— Ночуете сегодня здесь? — спросила она через плечо.

— Похоже, да. Возникли кое-какие дела.

— Ваше постельное белье в спальне, — сказала она. — После вашей последней ночевки я отдавала его в стирку.

— Спасибо.

— В прачечную брата. У него всегда отлично стирают.

Соломон улыбнулся. Он любил эти посиделки с миссис Вонг. Они напоминали ему о давних разговорах с матерью. Пустопорожняя человеческая болтовня отвлекала от его обычных разговоров о крайних сроках, напряженных деловых соглашениях и проблемах семьи Шеффилд. За стольким нужно уследить. Столько секретов сохранить.

• Предыдущая
• 16/61
• Следующая