Замри, умри, воскресни - Кайз Мэриан - Страница 9
- Предыдущая
- 9/126
- Следующая
Если я запорю эту свадьбу, меня посадят в ТК (Темную Комнату, это у них такой вариант карцера) и скажут, что я их очень разочаровала. После чего, как бы вдогонку, уволят. Будучи супругами, они без конца хвалятся, что у них семейный бизнес. Уж конечно, они знают, как сделать из меня провинившуюся школьницу, а вообще, призывают менеджеров по работе с клиентами (я — одна из них) состязаться с коллегами в духе братского соперничества (знающие люди говорят).
Ну да ладно.
— Так что, попросить миссис Келли прийти?
Мама погрузилась в молчание.
Потом она открыла рот. Сначала ничего не последовало, но я знала, что что-то будет. Потом откуда-то из глубин поднялся и вырвался наружу тонкий обиженный вопль. Он был похож на ультразвук, с неприятными частотами, различимыми человеческим ухом. Леденящий вопль. Уж лучше пусть каждый день бьет посуду.
Она остановилась, перевела дух и начала заново. Я тронула ее за руку и сказала:
— Ма-ам. Мам, ну пожалуйста!
— Ноуэл ушел. Ноуэл ушел. — Тут звук прекратился, и она безудержно разрыдалась, как в то утро, когда мне пришлось давать ей успокоительное. Но больше таблеток не было; как же это я в аптеку не сходила, была же возможность. Может, завалялось где-нибудь снотворное?
— Мам, я попрошу кого-нибудь побыть с тобой, пока я сгоняю в аптеку.
Ноль внимания. Я рванула к миссис Келли. Увидев, в каком я состоянии, она сразу подумала, что пора месить тесто и чистить яблоки для начинки.
Я объяснила, в чем дело, она подсказала, где аптека.
— В десять они закрываются.
Было без десяти десять. Придется нарушить правила. Я жала на педаль, как сумасшедшая, но к аптеке все равно подъехала в одну минуту одиннадцатого. По счастью, внутри еще кто-то был. Я стала изо всех сил барабанить в стеклянную дверь, и человек невозмутимо открыл.
— Спасибо. Господи, большое вам спасибо. — Я ввалилась внутрь.
— Приятно ощущать себя полезным.
Я сунула ему мятый рецепт.
— Только не говорите, что этого у вас нет. Мне очень нужно!
Он расправил бумажку и сказал:
— Не волнуйтесь, это у нас есть. Присядьте пока.
Он скрылся за белой стойкой, а я опустилась в кресло, пытаясь отдышаться.
— Вот это правильно, — похвалил он из-за прилавка. — Дышите глубже. Вдох — выдох, вдох — выдох…
Он вышел, держа в руках лекарство, и заботливым тоном произнес:
— Вот, пожалуйста. И не забудьте: когда их принимаете, за руль садиться или управлять какой-либо техникой нельзя.
— Отлично. Спасибо. Большое спасибо. — И, только сев за руль, я сообразила, что он решил, что таблетки нужны мне.
Обычно литературных рецензий я не читаю, поэтому я не сразу отыскала этот раздел в субботних газетах. Пробежав глазами критические заметки о книге биографий каких-то английских генералов и о монографии по Бурской войне, я уже стала подозревать, что Коди, в кои-то веки, ошибся. И тут сердце мое так всколыхнулось, что стало больно груди. Коди не ошибся. Вот она, рецензия. И все-то он знает.
УСПЕШНЫЙ ДЕБЮТ
Лили Райт, «Колдунья Мими». Изд-во «Докин Эмери»
«Первая Лили Райт — не столько роман, сколько пространное предание, но она нисколько от этого не проигрывает. Колдунья по имени Мими негласно появляется в небольшой деревушке (местонахождение которой не называется) и начинает заниматься ворожбой на свой лад. Пошатнувшиеся было браки крепнут, а разлученные влюбленные воссоединяются. Звучит слишком благостно? Оставьте свой цинизм и плывите по течению. Автор сумела сделать свою пронизанную мистицизмом книжку очаровательной комедией нравов с горькой иронией в адрес нашего общества. Эту книжку проглатываешь с таким же удовольствием, как горячие гренки с маслом студеным вечером — и так же не можешь оторваться».
Я с дрожью отложила газету. Кажется, книжка понравилась. Глубокий вдох, задержать дыхание, медленный выдох, глубокий вдох, задержать, выдох. Господи, я ревную. Так ревную, что у меня кровь в жилах кипит и зеленеет.
Я уже видела, как все будет: Лили Райт станет знаменитостью первой величины. О ней будут писать газеты, все станут ее любить. Несмотря на ее плешь, о ней все равно напишут глянцевые журналы. Все до единого. Она разбогатеет, сделает себе накладные волосы на темечко, как у Берта Рейнольдса, и ее станут любить еще больше. Она займется благотворительностью и получит литературную премию. Купит себе лимузин. И огромный дом. И спортивный самолет. Она все себе купит!
Я взяла газету и перечитала рецензию, выискивая что-нибудь критическое — хоть одно слово. Что-то ведь должно быть! Но сколько ни вчитывалась, я лишь убеждалась, что это не рецензия, а сплошные дифирамбы.
Я резко отшвырнула газету. Почему в жизни все так устроено? Почему одним достается все? Лили Райт достался красивый мужчина — мой. Хорошенькая дочка — тоже наполовину моя. А теперь еще и блистательная карьера. Это несправедливо.
Зазвонил мобильник. Я схватила трубку. Коди.
— Видела? — спросил он.
— Видела. А ты?
— Да. — Он помолчал. — Ее оценили по достоинству.
Коди ходит по узенькой тропочке между мной и Лили. Когда случился великий раскол, он отказался принимать чью-то сторону и никогда не поддерживал моего возмущения в адрес Лили, хотя в обычной ситуации он умеет постоять за Ирландию. (Жаль, что это не олимпийский вид.) Однажды у него даже хватило наглости предположить, что Лили не меньше моего переживает, что увела у меня Антона. Нет, честное слово! В принципе я могу понять его позицию, ему-то Лили ничего не сделала, но временами, как сегодня, меня это очень достает.
Была суббота. Пять дней, как ушел отец. Пять дней, а он так и не вернулся. Я была уверена: к выходным он будет здесь. Эта мысль помогала мне держаться, я считала, что это лишь временные трудности, не более; что ему в голову кровь ударила, да еще эта проблема с «Ти-рамису», но он быстро придет в себя.
Я ждала, ждала, ждала. Ждала, как повернется в замке его ключ, как он вбежит в гостиную и закричит, какую он совершил ошибку, ждала, что кончится весь этот ад.
В четверг я четыре раза звонила и просила его вернуться, и всякий раз он отвечал одно — что он очень сожалеет, но назад не придет. Тогда я решила, хватит ему звонить, лучше нам с мамой на несколько дней умолкнуть, может, это приведет его в чувство.
Неделю. Я бы дала ему неделю. Через неделю явится. Как миленький. Потому что обратную ситуацию невозможно и представить.
В четверг и пятницу я на работу так и не пошла. Не могла же я оставить маму в таком состоянии. Но я работала из маминого дома — делала звонки, рассылала факсы и электронную почту, отдавала распоряжения касательно свадьбы. Мне даже удалось вклинить пару посланий в Сиэтл, в которых я излила душу Сьюзан и согласилась с ней, что могло быть и хуже, если бы на отце был замшевый пиджак с бахромой.
Утром в пятницу приехала Андреа с бумагами, и мы весь день работали над списками. Приготовления к свадьбе Давинии Вестпорт включали бесконечное количество списков: список гостей с указанием времени прибытия; список водителей, которые их привезут; список размещения прибывших и список их особых пожеланий.
(Я обожаю списки, а иногда даже в начале работы я составляю список уже сделанного только затем, чтобы потом красиво перечеркнуть его надписью: «Сделано».)
Затем были графики. Все было расписано по часам — во сколько поставят шатер, во сколько привезут километры атласа, во сколько настелют пол, установят свет и обогреватели. Мы уверенно продвигались вперед, пока в пятницу не позвонила Давиния и не сказала, что ее друзья Блу и Сиена расстались и их нельзя сажать за один стол. После этого на два часа пришлось отложить всю другую работу и заново составлять план рассадки — один-единственный разрыв оказался чреватым для всего предстоящего мероприятия, поскольку все в этой компании, похоже, друг с другом переспали. Каждое перемещение имело последствия: Сиену нельзя посадить за четвертый столик, потому что там сидит новая подружка Блу — Августа. За пятый столик ее не посадишь, поскольку там уже сидит ее бывший кавалер Чарли. За шестым столом — бывшая приятельница Блу, Лия, которую он оставил ради Сиены. За седьмым столом… и так далее и тому подобное. Если же мы пробовали устранить препятствие — например, переместить Августу за другой столик, та непременно оказывалась лицом к лицу с кем-то, кого она бортанула или с кем спала. Это было похоже на кубик Рубика.
- Предыдущая
- 9/126
- Следующая
