Меч генерала Бандулы - Булычев Кир - Страница 18

• Предыдущая
• 18/51
• Следующая

В коробке лежало много писем и документов. Они были такими старыми, что даже не были напечатаны на машинке, а написаны от руки, писцами.

Игорь смотрел, как бабушка перебирала эти бумаги.

– Как-нибудь в другой раз, – сказала она наконец. – Тут чтения на целый месяц. Загляни-ка, Игорек, еще поглубже. Там должен сверток быть.

На дне сундука лежали два свертка. Один длинный, другой круглый и мягкий. Игорь достал оба.

– Вот этот, – сказала бабушка и взяла круглый сверток, – давно собиралась в музей отдать, да все некогда было в сундук забраться.

Она развернула сверток. В нем лежали старая выгоревшая тельняшка и бескозырка с неровной надписью «Упорный».

– Твоя? – спросил Игорь, и у него даже дух перехватило.

– Нет, – ответила бабушка. – Я одного парня любила, матроса нашего. Он погиб на Двине, когда мы с белыми дрались. Его когда хоронили, в новое переодели, а мне тельняшку на память дали. Он с Балтийского флота был. Господи, как быстро время бежит!..

Бабушка расстелила тельняшку на столе и пригорюнилась. Игорь не был с ней согласен, что время бежит очень быстро. Бабушка вон сколько лет на свете прожила, раз в семь больше, чем Игорь, можно устать столько жить. Он не стал приставать к ней с вопросами, а примерил перед зеркалом бескозырку. Бескозырка ему шла, только была велика. Если бы бабушка не собиралась отдать ее в музей, он бы обязательно ее выпросил себе и устроил музей у себя дома. Вот бы ребята на дворе лопнули от зависти! Потом Игорь снял бескозырку и развернул второй сверток. В нем оказалась прямая сабля, вернее, меч в серебряных, очень красивых ножнах. На них люди в незнакомой одежде мчались на конях за оленем и размахивали такими же мечами. Игорь потянул за рукоять, и меч легко вышел из ножен. Его лезвие было покрыто узорами.

– Сабля, – сказала бабушка довольно равнодушно. – Ты чего ее из ножен вынимаешь? Еще обрежешься.

– А откуда она у тебя? – спросил Игорь.

– Да давным-давно лежит. Дед твоего деда, а может, дядя его какой в матросах служил, вот и привез из дальних стран. Может, из Африки. Так и хранится в доме. Умру – тебе перейдет. А пока рано, заколешь кого. Положи на место.

Игорь с сожалением завернул меч обратно в тряпку, а бабушка между тем продолжала:

– Я когда молодая была, еще только Гражданская начиналась, пошла на пристань к нашим наниматься. Оружия-то дома нет никакого, вот я вспомнила про эту сабельку, достала ее из сундука потихоньку от матери и пришла в штаб. А там меня на смех подняли. «Куда, говорят, девка, пришла с таким вооружением? Ты, может, Добрыню Никитича обобрала? Лучше его на картошку сменяй». Но взяли все-таки. Поварихой. А саблю я обратно домой отнесла. Ну что, будем обратно складывать?

Игорь тогда дня два думал об этом мече, а потом как-то закрутился – дела были, – ну, и забыл про меч. И вот теперь вспомнил. Конечно же, у бабушки в Великом Устюге хранится бирманский меч. И, конечно же, прапрапрадедушка Игоря уже побывал в Бирме, и это именно он нарисован на картине в доме у старика! Вот это открытие!

Игорь вскочил с кровати и босиком побежал вниз, рассказать об открытии маме. Но мамы не было дома. Они с Шурой Шурыкиной уехали в магазин. Аппалсвами не поймет, Наташа тоже. Игорь подумал даже, не броситься ли ему к старому бирманцу, но он не помнил к нему дороги.

Ничего не делать в такой знаменательный момент было нельзя. Необходимо было что-то предпринять. Но что же? И Игорь придумал. Он достал из ящика стола мамину авторучку и сел писать письмо к бабушке в Великий Устюг.

«Дорогая бабушка! – написал он. – Как ты поживаешь? Мы живем хорошо и скоро вернемся домой. (Это он написал, чтобы бабушка не очень скучала.) Здесь жарко, но не очень скучно. Папа работает, мама тоже скоро начнет работать на строительстве чертежницей. Я хожу в школу. Бабушка, ты помнишь, как мы с тобой лазили в твой старый сундук? Мы тогда нашли там старый меч, с которым ты ходила в штаб революционеров. Этот меч оказался не африканский, а бирманский. И он очень важен для науки. Может быть, мой предок побывал здесь и сражался за бирманцев. Мне очень важно узнать все, что касается этого меча. Если можешь, пожалуйста, отнеси его сфотографировать и пришли фотографию мне. Это очень ВАЖНО!!! Дорогая бабушка, посмотри, пожалуйста, в старых письмах, нет ли там чего-нибудь связанного с этим мечом. Он относится к 1825 году. Если найдешь, пришли, пожалуйста. Целую. Игорь».

Игорь запечатал письмо и написал адрес. Он знал, что ночью из посольства уезжают дипкурьеры и, если послать письмо с ними, оно дойдет быстрей. А вечером Зеленко обязательно поедет в посольство играть в бильярд и письмо захватит с собой.

Игорь положил письмо на стол и снова вышел на улицу. В тот день в школе продолжалась дезинфекция, и спешить было некуда. Жалко, что Бригитты нет или Миши Богданова. Но ничего, он им завтра все расскажет. Тут он вспомнил, что как раз вчера решил заниматься английским языком и для этого познакомиться поближе с соседом Джонни.

И Игорь пошел к Роджерсам.

Игорь подошел к забору и заглянул в просвет между кустами. Джонни сидел на полянке перед домом, в тени осыпанной белыми цветами корявой магнолии, и колдовал с банками и бутылками. Игоря давно подмывало узнать, что он с ними делает, почему все свободное время связывает их по-разному и приделывает к ним какие-то дощечки.

Игорь раздвинул кусты пошире и сказал:

– Доброе утро, Джонни.

Тот вскочил от неожиданности и так и остался стоять на полусогнутых тонких ножках. Он никак не мог сообразить, откуда раздался голос. В руке у Джонни была грязная банка, и он прижимал ее к груди, будто боялся, что ее отнимут.

– Доброе утро, – повторил Игорь. – Это я.

– Здравствуй, – сказал Джонни. Он очень удивился, что Игорь с ним заговорил. – Что тебе нужно?

– Да так. Думал, может, придешь к нам в гости, – сказал Игорь. – У нас попугаи есть.

«Наверно, неудобно говорить ему, – подумал Игорь, – что я хочу разговаривать с ним, чтобы изучать английский язык».

– Спасибо. – Джонни продолжал стоять на месте, прижимая к груди банку.

Помолчали. Потом Игорь сказал:

– Что это у тебя?

– Да так, ничего.

– Может, ты не хочешь со мной разговаривать?

– Нет, хочу. Очень хочу, – сказал Джонни. – Ты приходи ко мне. Лезь через забор. А то мне не перелезть.

– А можно? – спросил Игорь.

– Конечно, – сказал Джонни. – Я тебе помогу.

Он поставил банку на землю и побежал к Игорю. Вот уж этого Игорь не мог вытерпеть. Это чтоб ему помогали? Он подпрыгнул, поставил ногу на перекладину и перемахнул на соседний участок. Правда, прыжок получился не очень красивым, потому что Игорь зацепился штанами за какой-то сук и чуть было не разорвал брючину.

– Ты очень ловкий, – одобрил Джонни.

Игорь подумал, не смеется ли он, но Джонни был очень серьезен. «Ну что ж, – подумал Игорь, – может, я и в самом деле неплохо перепрыгнул».

Они подошли к банкам и дощечкам.

– Ну, расскажи.

Игорь почувствовал, что Джонни очень хочет ему понравиться, и потому перестал стесняться.

– Ты не будешь меня дразнить? – спросил Джонни. – А то я рассказал об этом Сараму Сингху, и тот надо мной смеялся.

– Не буду, – пообещал Игорь.

– Я строю вечный двигатель, – сказал Джонни и пригладил жесткие черные волосы. У него был очень унылый вид и длинный нос.

Но Игорь не стал смеяться.

– Зачем ты его строишь? – спросил Игорь.

– Ну как – зачем? Он будет всегда крутиться, и я его продам. У отца много долгов. А еще можно будет подвести к нему электромотор.

Игорь мало знал о вечных двигателях, хотя читал в книжке Перельмана, что вечный двигатель построить нельзя.

• Предыдущая
• 18/51
• Следующая