Гнев орка - Калашников Максим - Страница 36
- Предыдущая
- 36/136
- Следующая
Опора на право силы и на социальную систему, в которой прав тот, кто силен, кто «первым выхватит кольт», — вот страшная болезнь США.
Все фильмы Голливуда за последние двадцать лет, равно как и выступления Р. Рейгана с его провозглашением СССР «империей зла» и последними программными выступлениями Дж. Буша-младшего с его обзыванием ряда стран «мировой осью зла», построены исключительно по одной модели.
Есть добро и есть зло. Есть люди — и есть враги. Люди борются с врагами, добро побеждает зло. Хочешь быть победителем — будь силен и нападай первым.
Буш уже несколько раз высказывался в том плане, что, если «Зло однажды еще раз захочет нас поразить…» (that if the evil ones try to hit us again, that we've done everything we can, physically, and that there is a spiritual shield that protects the country), и, судя по всему, сам президент и поддерживающие его речи американцы и партнеры по антитеррористической коалиции действительно относятся ко «Злу» как к конкретной персоне.
А вот как описывает эту умопомрачительную риторику зла редактор «консервативной» газеты «Национальное обозрение» Рич Лоури:
«Bush, I suspect, sees himself as a spiritual warrior. At a town-hall meeting in California a few weeks ago, Bush was asked what people could pray about, both for him and for the country. Bush said they should pray „that there's a shield of protection, so that if the evil ones try to hit us again, that we've done everything we can, physically, and that there is a spiritual shield that protects the country.“ A few months ago that statement would have elicited guffaws from the press corps. This time it went basically unnoticed. Bush's answer showed that he believes the war on terrorism doesn't just have military, diplomatic, and financial dimensions, but also a spiritual dimension. The war, then, is his most important faith-based initiative. Bush says over and over that the war on terrorism is a fight between good and evil. He means it, not just in the sense that it is a battle between things we like and things we don't, but in an even deeper Tolkienesque sense. For Bush, this is a battle between light and darkness that we almost don't have a public vocabulary for anymore. Although Bush is trying to revive a part of it. As John J. Miller points out, Bush used the word „evil“ last night five times. If I were to pull out one phrase that was the moral and intellectual heart of the speech it would be „evil is real“
Риторика Буша определенно вводит сознание слушателей в состояние «священной войны» — куда эта сакрализация заведет мир?
При такой социальной модели странно уже не то, что в любой ситуации стреляют, а то, что, описывая ужасы, к примеру, регулярно происходящих в американских школах расстрелов одноклассников, удивляются тому, как это вдруг такое могло случиться.
Американец Буш предложил миру возврат к системе ценностей древнеперсидской религии — манихейства. В этом манихействе зло в сущности равно добру. Некоторые же манихеи приходили к выводу, что зло гораздо полнокровнее, гораздо ярче добра (помните, к примеру, уныло-безлично-доброго Бэтмана и мгновенно запоминающегося Злодея в исполнении Джека Николсона?). Манихейство президента Буша еще интереснее: он предлагает различать добро и зло с позиции своих интересов и силы. Мол, добром можно считать лишь то, что выгодно могучей Америке. Добро — это сила, у нее и право, т. е., стало быть, у кого право и сила — тот и добр.
А за этим видением везде «Зла» стоит, как известно, военная машина.
У нас, к сожалению, плохо знают известный на Западе тезис бывшего президента США Рональда Рейгана, с которым он, уже после распада СССР, выступал перед студентами Оксфорда: «Зло по-прежнему шествует по планете. В этой ситуации я считаю необходимым предложить бархатную перчатку, надетую на стальной кулак военной силы» (Evil still stalks the planet. What I propose is nothing less than a human velvet glove backed by a steel fist of military force… — Might and Right After the Cold War/ Can Foreign Policy Be Moral? // Edited by M. Cromartie, 1993).
А все остальное — сомнения, традиции, милосердие или правда — это все нерациональные категории, за которыми стоит сознание либо неразвитое, либо «идеологизированное, имперское и т. п.», как блестяще формулирует уже цитировавшийся нами «экономист» Е. Гонтмахер.
Примечательно, что сходная болезнь, похоже, охватила еще одну страну. Уже на следующий день после 11 сентября эта риторика мистического «Зла», появления «империи зла», которая «есть терроризм», и необходимость беспощадной борьбы со «Злом», прозвучала в редакционной статье израильской газеты «Иерусалим Пост».
В этой статье тем американцам и израильтянам, которые начинают переживать и искать вину в случившемся в самих себе, дается ясная установка: «Америка была атакована не потому, что она сделала что-то не так, а потому, что как раз все, что она делает, является правильным, и потому, что Америка является надеждой всего человечества».
«Some Americans, like some Israelis, may be tempted to think about what they have done wrong, what they might have done to cause people to take so many lives along with their own. The answer is that America has been attacked not for what it has done wrong, but for what it has done right, and for being the hope of the entire world.
Concepts such as good and evil have long gone out of fashion, but we must relearn how to think in these terms. We have become used to rounding the corners off everything, so that what used to be a chasm between good and evil has been whittled down to a matter of opinion. But the fact that there are people in this world who would crash an airplane full of innocent people into a building full of innocent people should revive the concept of evil.
There is a new «evil empire» — the empire of terror.
When confronting evil, the appropriate emotions are anger and determination, not understanding and moderation. The terrorists were evidently thinking as big as they could; the American response should be no less ambitious»
В этой ветхозаветной риторике мести и собственной непогрешимости, своей безусловной избранности «Добру», помимо явной опасности впасть в манию величия, проскальзывают еще, кстати, и знакомые газетные штампы времен холодной войны. Так и чувствуется, что писал эту и подобные ей статьи какой-нибудь бывший работник советской «Правды» или советских «Известий».
Только понимают ли эти «борцы со Злом», что их риторика привязана к крупнейшей в истории военной машине, которая по своей природе настроена на профессиональное уничтожение стран и народов?
Или сила всегда права?
Сила же — это владение наибольшими ресурсами. Самая главная мировая сила — это владение самыми главными в мире ресурсами. Поэтому там, где главные ресурсы мира, — там и приоритетные интересы США.
Поэтому, читатель, Россия, эта сокровищница природных ресурсов и необъятный кладезь сохранившихся экологических систем, совершенно неизбежно становится объектом захвата агрессорами Пятой мировой войны. Отсидеться мы никогда не сможем. В покое нас никогда не оставят. Нам даже нельзя рассчитывать на добровольную сдачу и милосердие захватчиков. Ибо мы как лишнее и нерентабельное население приговорены к ликвидации.
Ресурсное отступление: Великая нефтяная война
- Предыдущая
- 36/136
- Следующая
