Финт хвостом - Молзберг Барри - Страница 45

– Ну хорошо, в таком случае мы, наверное, можем сделать исключение, – объявила она.

Нина пообещала ей быть в Грэндж через два часа, может, раньше, если дороги будут свободны. Единственной компаньонкой, какую она взяла с собой, была брошюра о Грэндж, путеводитель теперь лежал рядом с ней на переднем сиденье. Ей хотелось вернуться домой прежде, чем Скотт придет с работы, поскольку утром она ничего не сказала ему о поездке. Решила, что лучше этого не делать.

Женщину, с которой Нина говорила по телефону, звали Лидия Хант, и она, судя по всему, сама определила себя в личные экскурсоводы Нины на все время ее визита. Нина же была разочарована. Ей хотелось побродить здесь одной, но, возможно, она надеялась на слишком многое. Прежде чем осматривать дом, они выпили в офисе Лидии по чашке кофе, за которым Нине пришлось рассказывать о своей работе. Лидия сказала, что у ее ребенка, кажется, есть книга с иллюстрациями Нины.

– Сюда и раньше приезжали люди, собирая материал для своих книг, – добавила Лидия.

Нина кивнула.

– У старых домов своя история, не правда ли? Они восхитительны. Залежи материала, какие копать и копать!

Лидия улыбнулась.

– М-да. Большинство старых легенд, на мой взгляд, преувеличены, чтобы привлечь посетителей.

– Так расскажите мне о леди Сиделл, – подтолкнула Нина, заговорщицки улыбаясь поверх чашки кофе.

– Ах да! – рассмеялась Лидия. – Я так и думала, что она вас заинтересует! – Женщина взмахнула рукой, будто отгоняя муху: уверенная в себе, привлекательная женщина, подумала Нина. – Леди Сиделл и мой любимый персонаж тоже. Она так и не вышла замуж, хотя была исключительно красивой женщиной, и, надо думать, местные кавалеры не преставали обивать ее пороги. К тому же их привлекали деньги.

– И каковы же ее секреты? Думаю, тайны-то у нее были? Или их для нее изобрели впоследствии?

– О ее брате, графе, ходило множество темных слухов. Ну, чтобы не ходить вокруг да около, он был оккультистом. – Лидия скорчила кислую мину. – Обманутый беспутный мальчишка! Это он заказал потолок со знаками зодиака для музыкальной комнаты и приказал построить в парке руины элевсинских храмов. Леди Сиделл обычно не связывают с нездоровыми занятиями брата, но после его смерти она установила провокационно загадочный обелиск в дальнем конце парка.

– Кошачий памятник, – поспешно прервала Нина. Ей казалось, что она задыхается, вот-вот потеряет сознание.

Лидия кивнула.

– На самом деле он зовется Кошкин Камень. Мы только в прошлом сезоне открыли эту часть парка, и работы там еще непочатый край. Ученые считают Камень горькой шуткой над подвигами Руфуса – комбинация мистических символов нескольких древних культур, и все как одна надписи, похоже, бессмысленные. Считается, что Сиделл скептически относилась ко всей этой мистической ерунде. Разумеется, она очень любила Руфуса и очень тяжело восприняла его смерть. И все же достаточно странный памятник брату.

– А как он умер?

Атмосфера в комнате словно начала сгущаться. Нина поймала себя на мысли о том, что в этой части дома, наверное, находились помещения для слуг леди Сиделл: во времена кризиса здесь, наверное, шептались и перешептывались. Быть может, эти шепоты все еще исходят из стен?

Лидия пожала плечами.

– Боюсь, рассказы разных людей об этом событии друг с другом не сходятся. Он сломал себе шею. Одни говорят, что причиной этому был несчастный случай на охоте, другие – что он в пьяном ступоре упал с главной лестницы. Что бы там ни случилось, он прожил еще неделю. Сиделл, судя по всему, сама денно и нощно ухаживала за ним.

– И никаких других легенд?

Лидия прищурилась.

– Так вы ищете мрачных тайн!

– Конечно, ищу! – деланно рассмеялась Нина.

– Боюсь, леди Сиделл все свои секреты унесла с собой. После смерти Руфуса она дожила до преклонных лет в одиночестве и мирно умерла во сне. Нет ни дневников, ни местных легенд. Ничего. Она была респектабельной женщиной.

– Но Камень…

– Хотите взглянуть на него снова? – Лидия встала.

– Да. – Поставив кофейную чашку, Нина последовала за Лидией к двери. – Могу я посмотреть комнаты Сиделл?

– Если хотите, хотя она не оставила в них особого следа. Мебель – конца якобинского периода, и после ее смерти в покоях жили другие люди. Ее спальня – часть экскурсионного тура, без сомнения, вы ее уже видели, но если хотите, я могу показать ее гостиную. Она доступна только по предварительной договоренности.

– Почему?

– Жена нынешнего графа использует ее под офис. Но семья никогда не бывает в поместье, когда Грэндж открыт для посетителей.

К тому времени, когда они с Лидией вышли в сад, Нина совсем пала духом. День был тусклый, только сочная зелень разгара лета не поддалась давлению хмурого неба. Эта слишком яркая зелень поражала, казалась какой-то кислотной, едкой. В парке ощутить атмосферу прошлого было легче, чем в самом доме. Нина ничего не почувствовала ни в одной из комнат, показанных ей Лидией. Там не задержалось ни следа Сиделл.

Обе женщины не спеша прогулялись до обелиска. Нина забрала из машины блокнот для набросков, намереваясь набросать несколько эскизов, даже несмотря на то что ее впечатления от памятника могли оказаться обманом воображения. Лидия говорила о том, что ведутся жаркие дебаты, стоит ли расчищать эту часть парка.

– Нет, ее не стоит трогать! – воскликнула Нина.

– Согласна, – отозвалась Лидия. – Здесь так приятно гулять.

Прохладный ветерок трепал листву над головой, в самом воздухе словно повисло тревожное смятение. Они завернули за угол, и впереди показался памятник.

«Он здесь! Вот он! – подумала Нина. – Дух этих мест! Я не ошиблась».

– К осени памятник восстановят, – бросила Лидия.

Нина поднялась по ступеням, спросив себя, одобрит ли это ее экскурсовод, и коснулась камня.

– Мне он нравится как есть.

Лидия подалась вперед, рассматривая иероглифы.

– Жаль, что часть надписей повреждена. Вот это была, наверное, самой интригующей.

– Что тут говорится? Вы знаете?

– Ее еще можно прочесть, правда, едва-едва, если знаешь, как толковать символы. Насколько я понимаю, она гласит что-то вроде «чем можно владеть от кошки, кроме ее кожи».

– Как верно, – пробормотала Нина, запоминая слова.

Лидия поглядела на нее как-то странно. Может, она начинала думать, что ее посетительница слегка не в себе.

– Ну, теперь я, наверное, дам вам поработать? Загляните в офис перед отъездом, и мы с вами выпьем еще кофе. – Она глянула на небо. – И не оставайтесь здесь, под деревьями, если дождь пойдет!

– Спасибо, – отозвалась Нина.

Лидия помедлила, как будто собиралась сказать что-то еще, но, так и не заговорив, ушла по тропинке. Несколько минут Нина стояла без движения, давая невидимым шторам сомкнуться за удаляющейся фигурой Лидии. Потом она отошла от памятника, чтобы взглянуть на кошку. Наверное, стоило привезти с собой видеокамеру. Животное выглядело так, как будто чего-то ждало. Пальцы Нины быстро перелистнули страницы блокнота. Она намеревалась нарисовать непредвзятое изображение обелиска. Но ее то и дело тянуло дорисовать мрачную фигуру женщины, стоящей прямо за черным камнем. Кожу ее покалывало. Она чувствовала, что фигура вот-вот явится перед ней. Леди Сиделл, опирающаяся рукой на хладный камень своего самовыражения.

«В чем твоя тайна, – прошептала Нина. – Открой мне». Она чувствовала, что ответ крайне важен для ее собственной жизни. Не случайно, нет, не случайно она набрела на это место.

Нина упивалась атмосферой поляны. Это было все равно что кататься и кататься в мехах. Когда хлынул дождь, она, завернув блокнот в жакет, воздела руки к небу, позволяя быстрым тяжелым каплям падать ей на голову и плечи. Дождь стучал по листве вокруг. Слышался отдаленный гром. Поежившись, Нина глянула на часы. Что она делает? Если она не уедет поскорее, Скотт вернется еще до нее. Куда исчез весь день?

Времени на кофе с Лидией Хант уже не оставалось, но Нина заглянула в офис, чтобы поблагодарить экскурсовода за помощь.