Канцлер Империи - Величко Андрей Феликсович - Страница 46
- Предыдущая
- 46/71
- Следующая
После похорон я поехал с величествами в Зимний — помянуть генерал-адмирала в узком кругу. И там я услышал от Гоши, что, если я и дальше буду только работать, а не отдыхать, то (тьфу-тьфу) и у меня может нервное истощение произойти, если не что-нибудь похуже, каковое развитие событий было бы ему, Гоше, весьма неприятно.
— Ты же с четвертого года не то что без отпуска — без выходных пашешь! — открыл мне глаза император. — Только собрался в свою деревню съездить, так и то смог пробыть там всего один день. Что я? Я все-таки каждый год на неделю к семье в Крым езжу, да и по воскресеньям далеко не всегда торчу на службе… Вроде сейчас обстановка спокойная, может, возьмешь отпуск на недельку-другую? На лыжах где-нибудь покататься или на снегоходах.
— В Куршавеле, — невинным тоном предположил я.
— М-м-м, — вынужден был согласиться Гоша, — ты прав, не выйдет. Без охраны тебя туда не отправишь, а с охраной получится натуральная оккупация Швейцарии, что кое-где могут неправильно понять. А если на Канары? Ты же вроде дачу там собирался строить, так съезди, подбери участок, вообще на место посмотри и на соседей… Ты там вообще-то хоть раз был?
— Нет, не довелось. В том мире как-то не особо позволяли финансы, а здесь все времени постоянно не хватает.
— Вот и замечательно! Так как ты у нас ветеран и японской, и черногорской, то дорога к месту отдыха у тебя за государственный счет. Так что собирай курортный чемодан, выход в море на днях. В том мире тебе ничего не нужно — водный мотоцикл там, или трусы какие-нибудь особенные?
— Да полно у меня и трусов, и мотоциклов. Постой, а что отплывает-то?
— Первая АУГ. Состав ты знаешь или дать тебе шпаргалку с перечнем?
Вот таким образом я и оказался в отпуске. Обошлось без бюрократии — заявления я не писал, отпускных не получал… Жена, которую я пригласил с собой, отказалась. Мол, без Насти я не поеду, а ей среди тамошних дикарей делать совершенно нечего. Ты там, главное, не бери пример со своих подводных адмиралов, и все будет хорошо. Сувенир привези, бумеранг или череп чей-нибудь, я даже и не знаю… В общем, езжай, и побыстрее, а то у меня что-то глаза слегка заслезились, — напутствовала меня супруга. И я, написав список — что надо срочно запихнуть в контейнер и доставить на АУГ, сам по-быстрому собрал чемоданчик, погрузился в «Кошку» и полетел в Либаву. Там сел на катер и вскоре был на крейсере «Коршун», выбранном мной в качестве места обитания во время отпуска. Ближе к вечеру мы отчалили.
Весь вечер АУГ собиралась в кучу, то есть в походный ордер, а с утра поплыла (или, по-морскому, пошла) к выходу из Балтийского моря. Погода испортилась, начался ветер с мокрым снегом, и я, посмотрев в иллюминатор, решил, что просыпаться было не лучшей идеей. Но снова завалиться в спячку мне не дали — пришел командир корабля и пригласил меня на завтрак. Мои возражения — мол, я ничего не делал, и поэтому никак не мог нагулять аппетит — он отмел. И сослался на ее величество Марию Федоровну, которая, оказывается, звонила ему и просила лично проследить, чтобы я питался три раза в день.
— А больше вас ни за чем проследить не просили? — с подозрением спросил я. — Например, чтобы к самолетам не лез или еще чего?
Оказалось, что нет. То есть я вполне мог по своему усмотрению летать, встревать во что душе угодно и так далее — но не забывая при этом про завтрак, обед, ужин и как минимум семь часов сна ежесуточно.
За завтраком я поинтересовался у капитана первого ранга:
— Григорий Павлович, а мы с вами раньше не встречались?
— Один раз, мельком, — кивнул капитан, — в Артуре в четвертом году — я тогда командовал канонерской лодкой «Кореец».
— Да, — вспомнил я, — неплохо вы тогда поддерживали огнем оборону перешейка. Ну, а «Коршун» — как он вам?
— Отличный корабль! — просиял каперанг. — И, несмотря на то, что совсем новый — практически никаких недоделок.
Это «Коршун» был одним из трех тринклер-электрических крейсеров-пятитысячников, входящих в состав Первой АУГ. Кроме них, там были два эскортных авианосца на той же основе, линейный крейсер «Измаил» и флагман — ударный авианосец «Сириус». Кроме того, эскадру сопровождали плавмастерская и госпитальное судно. Это был первый выход только что сформированного подразделения в открытый океан, планировавшийся совершено независимо от моего отпуска. Ну, а тут просто пришлось взять еще одного пассажира c десятком охранников на «Коршун», а десантную роту на «Сириус», и самую малость изменить маршрут.
…Вот только я пока не видел своими глазами, насколько эффективны эти ваши ракеты, — продолжил тем временем каперанг, — а артиллерийское вооружение у крейсера слабовато.
Действительно, «Коршун» имел четыре шестидюймовых пушки и восемь трехдюймовых, но основным его оружием были крылатые ракеты. Пока у нас имелись только телеуправляемые — то есть ракета имела телекамеру, и оператор наводил ее, пялясь в экран двухцветного монитора.
— Так в чем дело, скоро посмотрите, — пожал плечами я. В отличие от своего собеседника, я уже не раз видел эти ракеты в деле — правда, пока мы их запускали исключительно с берега.
На следующий день мы проходили через Ла-Манш. Погода была столь же мерзкой — снег утих, но появился редкий туман. Поначалу я пытался рассмотреть хоть какой-нибудь берег, но это мне быстро надоело, и я уже совсем было собрался что-нибудь почитать, как объявили воздушную тревогу.
И кому это дома не сидится по такой погоде, — подумал я и, перекинув через плечо сумку с аккумуляторами и кое-чем еще, пошел на мостик. Командир был уже там.
— Два самолета вроде наших «Тузиков», но с английскими опознавательными знаками, произвели облет «Измаила», — сообщил мне каперанг, — и улетели.
— Ничего, скоро обратно прилетят, — буркнул я, прислушиваясь, и сунул руку в сумку. Вскоре из тумана действительно вынырнули два самолетика и полетели прямо на нас, причем очень низко, метрах на пятидесяти.
— Нехорошо людей пугать, — прокомментировал я, доставая из сумки свою тюнингованную лазерную указку, — а вдруг они действительно испугаются и чего-нибудь сотворят?
И нажал кнопку. Вспыхнул красный луч, отлично видимый благодаря клочьям редкого тумана. Я покачал этим лучом по курсу переднего самолета, и то ли пилот был от природы впечатлительным, то ли уже читал про инженера Гарина, но шарахнулся он от луча так, что чуть не чиркнул колесами об воду. Второй ушел вверх крутой горкой и скрылся из виду.
— Это гиперболоид? — пораженно спросил меня каперанг.
— Он самый, — безмятежно ответил я, пряча свое изделие обратно в сумку, — только маломощный, корабль таким не разрежешь. Даже и с самолетами я не уверен, что хорошо получилось бы.
— Выиграл! — возрадовался Григорий Павлович, — мы с моим старшим офицером, прочитав книжку господина Толстого, поспорили — правда это или вымысел? Игорь Иванович мне все объяснял, что это невозможно — мол, тут нужен точечный, да еще и монохроматический источник света.
— Так он у меня такой и есть.
— Вот-вот, и я ему то же самое говорил. Теперь с него обед в приличном ресторане, а за обедом я еще раз с удовольствием его аргументацию послушаю.
Выйдя из Ла-Манша, наша эскадра разогналась до двадцати узлов, и к вечеру следующего дня мы уже подходили к Гибралтару. Тут, а точнее в Танжере, предполагалось задержаться почти на сутки, ибо как раз сейчас этот город посещал кайзер, и было бы просто невежливо проплыть мимо, не поздоровавшись.
Наконец-то достроенный «Арий» совершал свой первый поход, и Вилли не удержался от того, чтобы проплыть на нем от Киля до Танжера.
На рейде Танжера уже толпилось достаточно много разноплановых посудин, но спутать с чем-нибудь «Арий» было совершенно невозможно. На его фоне даже «Сириус» казался мелковатым!
Примерно около часа сближающиеся эскадры совершали сложные телодвижения во имя морского этикета — поднимали и опускали какие-то флажки на веревках, немного постреляли холостыми, потом еще что-то… Наконец мне сказали, что можно грузиться в катер и плыть к «Арию». Неужели это нельзя было сделать двумя фразами по радио?
- Предыдущая
- 46/71
- Следующая
