Тимур и его «коммандос» - Верещагин Олег Николаевич - Страница 2

• Предыдущая
• 2/47
• Следующая

Правда, люди вокруг выглядели вполне обычными. Да и не шляться же тут, в самом деле, террористам? После успешных действий русских войск они и у себя-то прячутся, а уж за пределами Кавказа давно ничего не взрывали…Данила бездумным взглядом проводил высокого мужчину в полувоенном, широко прошагавшего на перрон по центру вокзала. Мужчина был похож на отца.

Мальчик вздохнул. Он скучал по отцу, хотя временами начинал его ненавидеть за развод, на котором именно отец настоял, когда Даниле было шесть лет, а Люська ещё не воспринималась, как разумное существо. Жили они тогда плохо, всё шло наперекосяк, и отец ушёл. Но одновременно Данила страшно гордился отцом. Как-то перебирая в библиотеке подшивки журналов для школьного реферата, он обнаружил большую статью с фотографией отца и фамилией, вынесенной в заголовок рваными красными буквами. Статья была о русских добровольцах на Балканах и командире отряда. Фамилия стояла чужая, но отца Данила узнал сразу, а журнал спёр самым наглым способом. Можно было заказать ксерокопию, только не оказалось нужных денег…

И всё-таки он не захотел встретиться с отцом, когда тот в прошлом году приехал на Мальту, где Серёгины отдыхали. Приехал, как сказала Светлана Александровна, чтобы

3.

встретиться с сыном.

Данила не вышел к нему.

Мальчишка подумал, что зря отказался от мороженого.

— Парень.

Данила обернулся. Звали явно его. Рядом стоял мужчина лет 30 — темноволосый, небритый, одетый в старый камуфляж, вытертые джинсы и раздрызганные кроссовки. Водкой от него не пахло, но и симпатий незнакомец не вызывал совершенно. Через плечо у мужчины висел армейский рюкзак.

— Да? — настороженно спросил Данила.

— Ты проездом? Москвич? — настойчиво спросил незнакомец. Мальчишка покосился на двоих сержантов, стоявших совсем недалеко, возле газетного киоска, и ответил:

— Вам это зачем, извините?

Он давно усвоил, что с незнакомцами лучше не разговаривать, а уж если заговорил — держаться вежливо, но неопределённого тона. Поболтать можно, а что-то рассказывать — зачем?

— Да ты не бойся, я не бандит и не маньяк, — мужчина подвигал челюстью и улыбнулся: — хотя конечно, это ведь каждый может сказать-то.

— Именно, — подтвердил Данила, улыбнувшись в ответ.

— Я сразу допёр, что ты из центра, — добавил незнакомец и вдруг спросил, понизив голос, но прямо: — Слушай тебе оружие нужно?

— Оружие? — вырвалось у мальчишки. — Какое оружие? — он снова огляделся. Сержанты никуда не ушли — стояли, лениво посматривая по сторонам, держа руки на коротких автоматах. — какое оружие? — Повторил Данила.

— Хороший пистолет, — торопливо сказал мужчина. — Слово, очень хороший! Тэтэ, настоящий польский, не китайский. Восьми зарядка. Патроны _ не дефицит, их завались…Ещё сменная обойма и полста патрон к ней. Я б не продал, но… — он со страдальческим видом махнул рукой: — Короче бабки нужны. Завис, как люстра под потолком.

Данила никогда в жизни не делал ничего противозаконнее кражи того журнала и подбрасывание петард в почтовые ящики особо вредным соседям. Но ПИСТОЛЕТ?! Как и все мальчишки, Данила обмирал при одном виде оружия. А уж иметь его — СВОЁ СОБСТВЕННОЕ?! Это была даже не мечта, а сон. Тщательно культивируемая жизнью в большом городе осторожность ещё что-то шептала…но одновременно с этим еле слышным шепотом он услышал свой собственный голос:

— Покажите.

Мужчина кивнул и, присев на лавку, поставил рядом рюкзак. Распустил горловину лениво и неспешно, словно решил просто покопаться в своих вещах. Данила присел рядом.

Прямо сверху на каком-то барахле лежал пистолет. Почему-то при виде его Данила тут же пришло в голову определение "боевой"- ничто другое к увиденной вещи не приходило. Это был определённо ТТ-"Тула-Токарев", прославленный пистолет времён Великой Отечественной и — увы — любимое оружие сегодняшних "братков". Его сразу же хотелось взять в руки — большой, длинный, с насечёнными щёчками рукояти из зернистой пластмассы, вытертом на округлом курке, спуске и мушке воронением.

— Не палёный? — бывалым тоном спросил Данила. Продавец хмыкнул:

— Ну…Ты что, на малине его покупаешь? Убивать из него убивали. Но там, где это было, палёного оружия не бывает. Там война. Берёшь?

В кармане джинсов Данилы лежали почти три тысячи рублей — часть из тех денег, которые он заработал, разнося рекламу. Эту работу ему устроила мама, хотя она и карманными деньгами снабжала Данилу довольно щедро — желание сына подработать ей

4.

понравилось. Для Москвы деньги это были небольшие, но здесь?..

— Сколько? — спросил он небрежно. О ценах на такое оружие ему ничего не было известно, но он знал, что "макаров" стоит в коммерческом исполнении двести долларов — почти вдвое больше, чем у него было.

— Две триста, — назвал мужчина странную, некруглую цифру — и Данила подумал, что он, кажется, честный: запрашивает, точно подсчитав, сколько ему нужно, а не от балды, чтобы бабки срубить с пацана. — За весь комплект — с патронами и обоймой, и продавец помялся и извиняющимся тоном добавил: — Дешевле не могу. Я потому к тебе и подошёл — у нас просто так никто не купит, а с теми, кто может, связываться неохота. Вижу — парень из Москвы, ну, думаю, рискну… Есть сколько?

На ощупь, ориентируясь по знакам для слепых на купюрах, Данила отсчитал четыре пятисотенных и три сотни, потянул из кармана.

— Есть?! — мужчина, следивший за его манипуляциями, откровенно просиял: — Куда тебе скинуть-то?

— Данила поднял с чемоданов и расстегнул свою спортивную сумку — легкую, из синтетики, с эмблемой компании " BRITISH AIRWAYS".

ГЛАВА 2

Поезд Воронеж-Ростов-на-Дону проходил через Горенск-Колодезный — город у границы с Украиной, куда и ехали Серёгины. Данила не отходил от окна в коридоре — тут было удобнее смотреть, чем в купе, где мешали столик и активно лезущая под локоть Люська.

Он и представить себе не мог, что существуют на свете такие просторы! До Воронежа за окнами поезда тянулись леса, из них внезапно выскакивали города, деревни, сёла, дороги, развертывались вдоль поезда ленты речек, открывались голубые глаза озёр. Потом шли участки, степи, рассечённые заградительными полосами, лесов стало меньше, а иногда подолгу тянулись зеленеющие поля. Поезд проскакивал небольшие станции, на которых останавливались лишь электрички и пригородные дизели — и Данила наблюдал за кусочками жизни совершенно ему незнакомых людей, подсмотренными из окна купейного вагона. Это было интересно и странно: вот ты видел мальчишек на велосипедах, вот мужчина курит на крыльце — а в следующую секунду всё увиденное осталось где-то далеко позади. Даниле нравилось немного подумать, пофантазировать, чем занимаются увиденные мельком люди сейчас, когда между ними и поездом — уже несколько километров. У каждого из них своя жизнь — и может быть, они тоже думают об увиденном в окне прогрохотавшего "скорого" парнишке… Данила несколько раз прошептал про себя, запомнившиеся строчки из любимого кинофильма "Брат-2": "Я не знал, что у меня есть огромная семья…" Потом прошла мимо проводница, покосилась недоуменно, и он, смутившись, больше ничего не шептал, а просто смотрел. Ему, привыкшему либо к Москве, либо к ленивой многолюдности дачного посёлка, либо к дальним курортам, эта бесконечная завораживающая ширь за окном казалась сказкой. Вон, над небольшой речушкой — белая крепость, как из буклетов "Золотого Кольца России". Здорово. И почему-то впечатляет больше, чем Кремль. Мальчишки загорают у подножия стен, над обрывом — с уроков, наверное, умотали. Тут уже можно загорать…

Дверь купе была открыта, и Данила видел, когда заворачивался, широкие листы "Воронежского курьера" с заголовками передовицы "Задолженности по зарплате будут выплачены!" — и ниже мелким шрифтом: "Встреча мера с представителями профсоюзов".

• Предыдущая
• 2/47
• Следующая