Братья Кип - Верн Жюль Габриэль - Страница 43

• Предыдущая
• 43/46
• Следующая

— Несчастные, их увидели! — воскликнул Карл Кип.

В этот момент констебли, оставив отряды заключенных, бросились к берегу. В общей суматохе братья Кип незаметно последовали за ними. Добежав до холма, они залегли и смотрели вниз, на берег.

Да, лодка приближалась, держа курс на мыс Сент-Джеймс.

— Не успеют! — сказал Карл Кип.

— Несчастные, их сейчас схватят, — добавил Питер.

— Неужели мы не сможем им помочь?

Едва услышав эти слова, Карл схватил брата за руку:

— Иди за мной!

Через минуту оба были на берегу.

Лодка уже подошла к маленькой бухточке на мысе. Несмотря на то, что офицер видел констеблей, он и не подумал остановиться, прекрасно понимая, что ирландцы уже второй день ждут его здесь. Матросы налегли на весла, они выбивались из сил, чтобы опередить констеблей.

Когда они причалили, было уже поздно. Беглецов схватили и вели к холму.

По приказу командира матросы, вооруженные кинжалами и револьверами, бросились им вдогонку. Вспыхнула ожесточенная схватка. Восемь американцев да трое ирландцев против двух десятков констеблей, не считая собак. А те, пожалуй, еще опаснее стражников. Поэтому первые выстрелы матросы направили на овчарок. Два пса упали, а остальные бросились бежать, оглашая воздух страшным рычанием.

Пока шел этот бой, беглецов волокли к холму. Как вдруг два человека преградили путь конвоирам. Карл и Питер бросились на стражников и освободили ирландцев.

Снова раздались выстрелы, упали раненые и с той и с другой стороны. И все же победа американцев была сомнительна. А если они не отобьют ирландцев, то не только беглецы, но и сами матросы станут узниками Порт-Артура за организацию побега.

К счастью, шум выстрелов и лай собак услышали и на корабле. Капитан подошел на два кабельтовых и спустил на воду вторую лодку с дюжиной матросов. В считанные минуты лодка подошла к мысу, и положение сразу изменилось.

Констебли отступили, унося раненых. Карл и Пит еще стояли на берегу, когда офицер и матросы вместе с ирландцами сели в лодку и отчалили. О'Брайн увидел их и крикнул офицеру:

— Они спасли нас!

Братья не успели опомниться, как по знаку офицера матросы затащили их во вторую лодку.

Скоро «Иллинойс» вышел из бухты, обогнув мыс, и с наступлением ночи уже шел на всех парах по Тихому океану.

Вот уже несколько месяцев, как в Хобарте вновь заговорили о деле Кип.

Не то чтобы в умах произошли изменения, не то чтобы публика поверила в то, что братья Кип не были убийцами капитана Джибсона, нет! Знали только, что мистер Хаукинс уверен в их невиновности. Теперь уже ни для кого не было секретом, что судовладелец продолжал расследование, что он не прекращал действовать в пользу братьев, обращаясь к губернатору Тасмании, его превосходительству сэру Эдварду Карригану, который охотно его выслушивал. И хотя уже раздавались голоса: «А что, если мистер Хаукинс прав?», все-таки виновность братьев не вызывала сомнений для большинства горожан. И дело это давно уж было бы забыто, если бы судовладелец не ходатайствовал о его пересмотре.

Надо сказать, что посещение Порт-Артура только усилило уверенность мистера Хаукинса. Его беседы с комендантом лагеря о поведении братьев в тюрьме, самоотверженный поступок Карла, благодаря которому их режим был смягчен, достоинство, с которым они держались во время разговора, их неослабное желание найти истинных преступников — все это лишь убеждало Хаукинса в собственной правоте. Да и не мог он забыть первую встречу с потерпевшими кораблекрушение, их поведение во время нападения папуасов и, наконец, то, что своим спасением во время бури и бунта под руководством Флига Балта корабль был обязан Карлу Кипу! Нет, ничто не сможет его поколебать! Если даже он будет единственным, кто в это верит. Он раскроет эту тайну и спасет невинных людей из порт-артурской тюрьмы.

Миссис Хаукинс разделяла взгляды мужа и все время подбадривала его, не обращая внимания не только на общественное мнение, но и на позицию Ната Джибсона, который был совершенно убежден в виновности братьев Кип. Как ни уважал он судовладельца, как ни считался с ним, но все же отдавал предпочтение фактам, а не рассуждениям, основанным на моральных соображениях. Поэтому, когда Хаукинс высказал ему свои соображения в отношении Флига Балта и Вэна Мода, Нат сказал только:

— Мистер Хаукинс, деньги и оружие, которым отец был убит, все нашли в сундуке братьев Кип. Стало быть, надо доказать, что Флиг Балт и Вэн Мод их туда положили, а это недоказуемо.

— Кто знает, мой бедный Нат, кто знает?

Как ни пытался мистер Хаукинс, ему так и не удалось убедить молодого человека, ибо не было у него главной улики против Вэна Мода. Он так и не доказал, что тот наведывался в трактир, где жили братья. А ведь мистер Хаукинс много раз беседовал с трактирщиком. Но тот не помнил даже, была ли занята соседняя комната, когда братья Кип жили у него. Никто никогда не видел Вэна Мода в этом трактире.

Таково было состояние умов, и таковы были шаги, предпринимаемые мистером Хаукинсом с такой настойчивостью, которая напоминала навязчивую идею. И вот утром седьмого мая неожиданная новость распространилась по городу.

Начальник Порт-Артура сообщал телеграммой, что из Порт-Артура совершен побег. Двое политзаключенных и один констебль, их соотечественник, совершили побег при помощи американского парохода, присланного их друзьями. В то же время два других каторжника, воспользовавшись суматохой, бежали вместе с ними. Эти двое были уголовные преступники — голландцы Карл и Питер Кип.

Братьев, конечно, узнали, когда во время схватки они прибежали на помощь ирландцам. Но кто мог поверить, что они не были в сговоре с фениями при организации побега? Нет, это казалось невероятным. Именно так расценили происшедшее констебли и сам комендант лагеря, о чем он и сообщил в своем рапорте. Рапорт немедленно направили его превосходительству Эдварду Карригану.

Не описать эффект, произведенный этой новостью в Хобарте и во всей Тасмании. Мистер Хаукинс узнал о ней одним из первых. Когда на приеме у его превосходительства он прочитал депешу, она выпала у него из рук. Когда к нему вернулся дар речи, он воскликнул:

— Они… да! Я их понимаю… я понимаю, что они хотели получить свободу. Друзья пришли им на помощь… они подготовили этот побег… более того, я это одобряю!

— Что вы такое говорите, дорогой Хаукинс, вы забыли, что речь идет о врагах Англии!

— Да, это правда, это правда, я не должен был говорить этого в вашем присутствии. Но фении, будучи политзаключенными, не могли ожидать никакого помилования! Они пожизненно были отправлены в Порт-Артур, в то время как Карл и Питер Кип… Нет, они не могли присоединиться к этому побегу! Может быть, это ошибка?

— Нет, это совершенно точно.

— Но ведь Карл и Питер Кип знают о том, что я предпринимаю для пересмотра дела! Что ваше превосходительство интересуется ими, что я посвятил всего себя этому делу!

— Разумеется, мой дорогой Хаукинс, но они, видимо, решили, что вам ничего не удастся, а тут представилась возможность побега.

— Но фении, очевидно, тоже не считали их уголовными преступниками. Они никогда не протянули бы руки убийцам. И капитан американского корабля не взял бы на борт убийц капитана Джибсона!

— Я, право, не знаю, как это объяснить, — ответил его превосходительство. Может быть, мы позже узнаем что-нибудь… Но что совершенно определенно, так это то, что братья Кип бежали из Порт-Артура, и вам незачем больше ими заниматься, дорогой Хаукинс.

— Наоборот…

— Даже после побега вы еще верите в их невиновность?..

— Абсолютно, — ответил Хаукинс непоколебимо. — Да, я понимаю… вы скажете, что я сумасшедший, что я отказываюсь принять очевидное, что этот побег есть формальное доказательство их вины, что они не могли рассчитывать на пересмотр дела, потому что виновны, что они предпочли бежать, как только представился случай…

• Предыдущая
• 43/46
• Следующая