Воздушная деревня - Верн Жюль Габриэль - Страница 45

• Предыдущая
• 45/46
• Следующая

Так или иначе, а правда заключалась в том, что бедняга лишился разума. Вот почему он не обратил внимания на чужаков в деревне и не признал во французе и американце людей своей расы, столь отличной от вагдийской.

— Нам остается только одно, — сказал Кхами. — Мы не можем рассчитывать на вмешательство этого психа, чтобы нам вернули свободу!

— Конечно нет! — согласился Джон Корт.

— А эти твари ни за что нас не отпустят! — воскликнул Макс Губер. — Коль такое дело и нам выпадает счастливый шанс для побега, то бежим немедля!

— Сию же минуту! — подхватил Кхами. — Воспользуемся ночной темнотой…

— И состоянием, в котором пребывают сейчас эти полуобезьяны, — добавил Джон Корт.

— Идем, — сказал Кхами, — направляясь в первую комнату. — Попробуем спуститься по лестнице и бросимся в лес.

— Решено, — поддержал Макс Губер, — но доктор…

— Что доктор? — переспросил Кхами.

— Мы не можем оставить его в этом полуобезьяньем царстве! Наш долг — освободить его.

— Ну, разумеется, мой дорогой Макс, — одобрил Джон Корт. — Но ведь несчастный невменяем… еще станет сопротивляться… А если он откажется следовать за нами?

— Сделаем попытку, по крайней мере, — сказал Макс Губер, подойдя к несчастному.

Этого увесистого мужчину и так нелегко было сдвинуть с места, а уж если он воспротивится, то как его выдворить из хижины?

Кхами и Джон Корт, помогая Максу Губеру, подхватили доктора под руки. Но он, все еще очень сильный, оттолкнул их и распластался во всю длину, дрыгая ногами, как перевернутый на спину краб.

— Черт возьми! — воскликнул Макс Губер. — Да этакого кабана и втроем не осилишь…

— Доктор Йогаузен! — в последний раз отчаянно воззвал Джон Корт.

Вместо ответа Его Величество Мсело-Тала-Тала почесался совершенно по-обезьяньи.

— Ей-богу, — в сердцах проговорил Макс Губер, — от этого животного в человеческом облике не добьешься ровным счетом ничего! Он превратился в обезьяну… ну и пускай остается обезьяной, пускай и впредь царствует над обезьянами!

Оставалось только покинуть королевское жилище. К несчастью, Его Величество Мсело-Тала-Тала, продолжая невообразимо гримасничать, вдруг принялся вопить, да так пронзительно, что его наверняка услышали бы, находись вагди поблизости.

С другой стороны, всё решали считанные секунды, и потерять время означало упустить благоприятный случай. Рагги с его воинством могли вот-вот примчаться. Положение иностранцев, захваченных в жилище Мсело-Тала-Тала, было бы ужасно, и им пришлось бы отказаться от всякой надежды на свободу…

Итак, Кхами и его друзья спешно расстались с доктором Йогаузеном и, растворив дверь, без оглядки устремились прочь.

Фортуна[213] улыбнулась беглецам. Весь этот шум внутри дома никого не привлек. Площадь оставалась пустынной, как и прилегающие улицы. Но трудность заключалась в том, чтобы сориентироваться в непроглядном ночном лабиринте, пробраться между ветвями, самым коротким путем достичь лестницы Нгалы.

И вдруг Ло-Маи, словно из-под земли, предстал перед Кхами и его спутниками. Его сынишка сопровождал отца. Малыш заметил европейцев, направлявшихся к хижине Мсело-Тала-Тала, и поспешил предупредить об этом отца. Последний, заподозрив что-то неладное, какую-то угрозу своим друзьям, кинулся им навстречу. Когда он понял, что те задумали побег, то предложил им помощь.

Вот это была удача! Самим бы им дороги не отыскать.

Но когда они вышли к лестнице, то испытали большое разочарование. Вход охраняла дюжина воинов во главе с Рагги.

Пробить себе дорогу вчетвером — много ли у них шансов на успех?

Макс Губер понял, что настало время заговорить карабинам. Рагги с двумя воинами уже устремились к нему. Отступив на несколько шагов, француз выстрелил в группу.

Пораженный в самое сердце, Рагги свалился замертво.

Было ясно, что вагди никогда не видели огнестрельного оружия и не знали о производимом им действии. Гром выстрела и смерть Рагги вызвали у них неописуемый ужас. Их бы меньше поразила молния, испепелившая дотла всю площадь во время праздника. Все воины мгновенно разбежались, одни бросились в деревню, другие полезли по лестнице с ловкостью четвероруких.

В один миг дорога была расчищена.

— Скорее вниз! — крикнул Кхами.

Оставалось только последовать за Ло-Маи и малышом, которые помчались впереди. Джон Корт, Макс Губер, Лланга и проводник соскользнули по лестнице, не встречая препятствий. Пробежав под деревней, они оказались на берегу речки, быстро отвязали одну из лодок и влезли туда вместе с Ло-Маи и его сыном.

Но факелы уже запылали со всех сторон, и отовсюду сбегалось множество вагдийских мужчин, бродивших в окрестностях деревни. Раздавались яростные, грозные крики, их сопровождала целая туча стрел.

— А ну, — крикнул Джон Корт, — взялись за дело!

Вместе с Максом Губером они вскинули карабины к плечу, а Кхами и Лланга изо всех сил орудовали веслами, чтобы поскорее оторваться от берега.

Один за другим прозвучали выстрелы, и двое нападавших рухнули наземь. С воем и стенаниями толпа рассеялась.

И в этот момент лодку подхватило течение. Через несколько минут она скрылась под шатром огромных раскидистых деревьев.

Нет необходимости описывать, — по крайней мере в деталях, что представляло собой это плавание к юго-западной части Великого леса. Если и существовали другие воздушные деревни, то друзья ничего не узнали об этом. Боеприпасов им должно было хватить, пищу они станут добывать, как всегда, охотой, различные виды антилоп в изобилии водились и в соседних с Убангой регионах.

Вечером следующего дня Кхами причалил лодку к берегу под развесистым деревом. Это место он избрал для ночлега.

Джон Корт и Макс Губер не скупились на изъявления благодарности Ло-Маи, к которому они чувствовали самое искреннее расположение.

Что касается Лланги и малыша-вагди, то между ними завязалась настоящая братская дружба. Юный туземец как будто вовсе не ощущал антропологических различий, которые возвышали его над этим маленьким существом.

Джон Корт и Макс Губер хотели уговорить Ло-Маи, чтобы он сопровождал их до Либревиля. Возвращение по реке, бывшей, очевидно, одним из притоков Убанги, не предвещало трудностей, лишь бы не встретились на пути пороги и водопады.

Эту первую. остановку вечером шестнадцатого апреля они сделали, проплыв без передышки пятнадцать часов. По расчетам Кхами, позади осталось от сорока до пятидесяти километров.

Избранное для ночлега место всем понравилось. Разбили лагерь, поужинали. Ло-Маи решил бодрствовать всю ночь, охраняя общий покой, а прочие скоро заснули благодатным глубоким сном.

На рассвете Кхами быстро подготовился к отъезду, оставалось только вывести лодку на стремнину. Ло-Маи, держа за руку сына, стоял на берегу. Джон Корт и Макс Губер подали ему знак поторопиться.

Но Ло-Маи, покачав отрицательно головой, указал одной рукой на быструю воду, а другой — на лесную чащу.

Друзья настаивали на своем, их энергичную жестикуляцию нельзя было не понять. Им очень хотелось увезти Ло-Маи и Ли-Маи в Либревиль.

Лланга осыпал ребенка ласками, обнимал и целовал его. Он взял его на руки, намереваясь отнести в лодку.

Но Ли-Маи произнес одно только слово:

— Нгора!

Да… Его мать оставалась в деревне, и он с отцом хотел к ней вернуться. Это семья, и она нерушима.

Последние прощания… Ло-Маи с сыном снабдили пищей на обратную дорогу.

Джон Корт и Макс Губер не могли скрыть волнения при мысли, что они никогда больше не увидят этих милых существ, таких привязчивых и добрых, невзирая на принадлежность к низшей расе.

Лланга плакал навзрыд, слезы катились также по щекам отца и сына.

— Мой дорогой Макс, — сказал Джон Корт, — теперь-то вы верите, что эти бедные создания принадлежат к человеческому роду?

• Предыдущая
• 45/46
• Следующая