Ключи от цивилизации - Витич Райдо - Страница 67

— Не за что, — успокоился, заулыбался и сел на стул. — Как дела, как самочувствие?

— Отлично, — заверила и покосилась опять на пакеты: если не придется насиловать свой организм залежами витаминов. — Как у вас? Что новенького?

— Да без тебя жизнь как-то тормознула… Я знал, что ты вернешься, верил. Помнишь, ты говорила — представь и поверь, устрой будущее сам.

Русанова вздохнула: там Теофил, здесь Николай и оба об одном.

И хмыкнула:

— Забавно, право.

— В каком смысле? — нахмурился Чиж.

— В том, что ситуации постоянно повторяются. Не точно, но настолько похоже, что спутать трудно. Как отражение в кривом зеркале.

— Старая истина: все новое — хорошо забытое старое.

— Да, все повторяется. Не решил проблему, а отодвинул, она вернется в более настойчивой форме, — загрустила. — Хороший ты человек, Николай, но на счет меня зря планы строишь. Другом тебе быть рада, но на большее, вряд ли способна.

— Куда-то торопишься? Я нет. Главное ты дома, главное — рядом. Остальное по ходу жизни решим.

Стася хмыкнула: дожили, восьмерка учит шестерку!

— Спасибо, — улыбнулась.

— Не за что.

— За веру. Наверняка, она меня и вернула.

— Тогда я тоже рад. Очень. Способный ученик, да?

Женщина засмеялась.

В палату с шумом и как всегда не вовремя ввалились Сван и Иштван:

— Привет больным! — бухнули прямо на постель пакеты с цитрусами. Стася не сдержала восклицанья:

— Ооо! Слушайте, кто из вас решил, что я люблю апельсины?!

— Я! — признался Сван и взял один из пакета.

— А разве не любишь? — уточнил Чиж.

— Терпеть не могу!

— Поздно, — хохотнул Иштван. — Придется есть.

— Ага. Я пока почищу, а ты рассказывай, где гастролировала, — уселся на край постели Сван под неодобрительный взгляд Николая.

— Не жжет? — спросил у него Пеши.

— Чего?

— Видишь, как Коля на тебя смотрит? Два факела в глазах, поджигают…

— Не, он душит, медленно…

— Садисты! — хмыкнула Стася. Чиж улыбнулся:

— Шутники.

— Верные друзья, — уточнил тот и уставился на Стасю. — Ты где бродила? Не увиливай, рассказывай. Мы за тобой в тысяча двести третий год ходили. Даже в самоволке были — к графу Тулузскому наведались, пообщались. Ничего мужчина, понятливый. Болтал резво, но не по делу.

— К Раймунду?

— Ишь как она, — ухмыльнулся Сван, кинул очищенный апельсин. — Ваша порция витаминов.

— Можно я без них? — скривилась просительно.

— Не-а! — порадовался тот и взялся другой цитрус чистить. — Ты не отвлекайся, рассказывай. Потом с Колей помурлыкаешь, сначала нас вниманием награди.

— Заслужили, — вгрызся в персик Иштван.

— Так чего там, Раймунд? Нам он ничего не сказал.

— Угу… Ахинею нес о всякой всячине: украденном Ферри…

— Ферри?! Иона?

— Ну, — мужчины уставились на женщину.

— Ты и с ним познакомилась? — заподозрил Сван. — Ну, даешь! Мы тут всякие ужасы думали, а девочка средневековым рыцарям перья на шлемах крутила!

— Сильна! — рассмеялся Пеши. Николай во все глаза смотрел то на товарищей, то на Стасю.

— Ничего я не крутила. Появилась неудачно — прямо в толпе. Меня тут же неслабо приложили по голове. Если б не старый знакомец — сожгли бы как ведьму.

— Кто спаситель?

— Теофил, граф Локлей. Помнишь, за Моррисом охотились? Вот тот резвый мужчина, что мне принудительную прогулку по лесу устроил, вытащив из толпы и, был спасителем. Представляешь, он помнил нашу встречу.

— Представляем! — дуэтом грянули друзья. Николай нахмурился:

— Что за Локлей?

— Остынь, дуэль отменяется ввиду отсутствия оппонента, — отмахнулся Иштван. — На, съешь персик, сними стресс, — кинул ему фрукт.

— И чего там, храфф? — качнулся к Стасе Сван с хитрющей улыбочкой.

— Ничего. Спас, выходил. Выкрал лекаря Раймунда…

— Ёе!! — уже трио выдало. Мужчины переглянулись. Чиж в сердцах хлопнул по колену:

— Так и знал! Мы видели, как его из аббатства вывозили! Подумать только — ходили все это время рядом, могли еще тогда тебя вытащить! Нет, ну, надо же!

— Ты б хоть знак подала, мяукнула там, фыркнула в наушник, что ли, — с укором глянул на нее Иштван.

— Не могла. Не помнила саму себя. В голове полная прострация была. Память в ноль, мысли как обрывки файлов.

— Ничего себе, тебя приложили! — восхитился Сван.

— Федоровича-то младшего нашла? — прищурился Пеши.

— Нет, — отвела взгляд и принялась за апельсин.

— Значит, мне привиделось?

— Угу.

— Между прочим, у нас к тебе огромная претензия, — протянул Сван.

— Да, да, — заверил Пеши. — Столько лет скрывала от друзей о сердечной ране.

— Какой ране?…

— И о благотворительности в Древней Руси!

— Иван темнил, понятно, но ты? Непростительно, сестренка. Или мы не братики?

Стася фыркнула до того лукавая и смешная физиономия была у Сван.

— Братья, — заверила. — Самые близкие и дорогие. Обещаю, больше никаких секретов… Кстати, откуда вы знаете, зачем я на Русь уходила?

— Кристина сдала.

— Не сопротивляясь.

— А еще подруга!

— На себя посмотри! Тоже мне, секретный агент!

— Нет, мать Тереза! Короче, больше одна не ходишь, если что — нам свистнешь, сопроводим.

— Правильно! Мы может тоже мечтаем помочь угнетенным и несчастным!…

— Если меня оставят.

— Ой, ты посмотри! Она сомневается! Стася, кого обманываешь? Да тебя с «обычной» работы выгнать, что этот центр с землей сравнять! Не-воз-мож-но!

— Это точно! — засмеялась: если даже братья уверены, что она останется, значит, так тому и быть. И будет. — И потом, как вы без меня.

— Бесспорно, — с сарказмом протянул Иштван. — Кто нам еще столькими проблемами наградит?

Чиж улыбнулся:

— Без тебя в группе с дисциплиной плохо. Капитан нервный.

— И моральный дух бойцов зарыт под паркетом, — хохотнул Сван.

— Слышишь, Стася, что хоть врачи говорят, когда выпустят?

— Да мне хоть сейчас, но Иван разговаривал — раньше чем через неделю мечтать не приходится.

Пеши присвистнул:

— Ничего себе. «Хорошо» тебя встретили видно.

— "Тепло", — заверила. Николай внимательно посмотрел на тонкие розоватые шрамы, что после работы местных докторов уже не так бросались в глаза и устрашали, навевая неприятные мысли о том, как пришлось Стасе, и вздохнул:

— Больше одна никуда… Пожалуйста.

— А если тебя списать задумают, то мы всем составом пойдем к полковнику с ходатайством. Нет, серьезно, — сказал Пеши. — Поставили тут за тебя девочку из яслей. Раз сходили на задание — чуть не застрелились.

— Ах, вы, корыстные какие! — засмеялась Русанова.

— Мы такие, — закивал Сван, набивая себе рот дольками апельсина.

Ровно через неделю Станиславу перевели на щадящий режим, отправив из мед центра. А еще через неделю ей был вынесен выговор, на чем дело о самовольстве лейтенанта Русановой закрыли. Постарался Федорович, да и ребята не забыли свое обещание.

— Слаб я перед общественностью, — посмеялся полковник Казаков над делегацией и, с легкой душой сдал дело в архив.

Глупо настолько крепкую группу разбивать, а проколы у всех бывают.