Черная книга колдуна - Вихарева Анастасия - Страница 40

— О, черт! — расстроился Марат. — Стащим потом у захаровских, там целая ферма. Нет, ну это же надо! Почему всегда хорошему человеку не везет!

И Марат, и Леха, и Кирилл переглянулись, встревожившись. В селе давно пытались найти вора, который промышлял гусями, не оставляя ни перьев, ни косточек. Гусей ловили в заводи, а после жарили в углях, рассматривая свою шалость как веселое приключение. Но Марфа Васильевна была бабка строгая и справедливая, полжизни проработавшая в милиции — и если пришла жаловаться к матери Лехи, с которой раньше лишь здоровалась на дороге, то наверняка подозревала и Леху, и всех, с кем он проводил время.

Настроение сразу поубавилось, теперь виноватыми себя почувствовали и Марат, и Кирилл.

— Я тоже так думаю, — согласился Кирилл. — С гусями пора заканчивать. Перебьемся картошкой.

— Я рыбу возьму и огурцы, — предложил Марат.

— А я попробую вино слить, — кивнул Леха. — Мать малиновую настойку поставила.

— Встречаемся у меня, — согласился Кирилл. — Кто что может!

Ребята разъехались в разные стороны.

— Ты как? — Кирилл помог Мирославе сойти с мотоцикла, кивнув на скамейку возле калитки в ограду.

— Нормально, — Мирка слегка засмущалась, когда Кирилл взял ее за руку. — Это твои друзья были?

— Нормальные ребята, — ответил Кирилл. — Мы дружим трепетно и нежно. Только в последнее время не часто. Ты, пожалуйста, не уходи никуда, я скоро. Я тебе своего боевого друга доверяю!

— И не забудь взять средство от комаров, если собираешься на костер, загрызут, — подсказала Мирослава.

— Точно! — спохватился Кирилл, доставая джинсовую куртку и накидывая на плечи девушке. И на мгновение замер.

Наверное, мать была права…

Стоило положить куртку Мирке на плечи, глаза их встретились, но как-то не так, как обычно. Кирилл даже почувствовал ее дыхание, внезапно испытав волнение, которое раньше чувствовать не приходилось. От Мирки приятно пахло духами, и губы ее почти затмили все остальное лицо, и что-то где-то поднялось и воззвало внутренним голосом перестать думать о Мирославе, как о способе добраться до брата и до семейки, разорившей их.

Чтобы избавиться от внутреннего голоса, пришлось приложить немалые усилия. Мирка была не столько красивая, сколько позабыто-незащищенная, хрупкая и закрытая. Он еще не забыл тень вокруг нее, и взгляд, который смотрел из души, но страха не испытывал.

— Иди! — Мирослава легонько подтолкнула его.

Место выбрали много дальше, чем обычно. Наверное, так решил Кирилл, случайно обмолвившись. Хотелось убедиться, что в прошлый раз глаза его не обманули — и Мирке показать и капище и пещеру, если получится. А то встретить восход на вершине огромного не то еще холма, не то небольшой горы, но скорее горы, именно ее он видел из окна, что выходило на захаровскую сторону, каждый день, просыпаясь. Она была не большая, метров на пятьсот в высоту, пологая с одной стороны, и обрывистая с другой. Первая, которая давала начало предгорному хребту, сложенному из гранитных и базальтовых пород, который тянулся до самого Захарово. Чуть дальше, за огнями Захарово и захаровской базы отдыха, действительно начинались горы. Снег на вершинах в иных местах, которые оставались в тени, не таял до конца лета. Лыжников доставляли туда самолетами. А небо над базой украшали дельтапланы и парашютисты.

Ребята съехались быстро. Минут через пятнадцать возле дома мать и соседей пугали порядка десяти моторов. Когда Кирилл произнес знакомое название, хохочущая толпа быстро расселась на железных коней и умчалась по трассе, не дожидаясь, когда соберутся последние, оставив для них надпись на заборе. Ребята знали здесь каждый камень, слова Кирилла были приняты, как сигнал к действию. А когда первый мотоцикл остановился, было уж поздно возвращаться назад. На место Кирилл с Мирославой прибыл минут через двадцать, когда ребята уже запалили костер и доставали умыкнутые из дома припасы.

Неподалеку от разбитого лагеря Кирилл остановился, стараясь сохранить хладнокровное выражение на лице. Сердцу его требовалась небольшая передышка. Столько всего свалилось за один день! Сначала книга, потом те твари, которые поднимались от людей, неожиданная удача с Мирославой, Александр, который внезапно пошел на попятную, а еще ребята…

Ему и в голову не могло прийти, что его принимают, как авторитетного лидера. Получилось все само собой, но от Кирилла не ускользнуло, с каким вниманием его выслушал коллектив. Мало того, ребята собрались, как по команде, внезапно дискотеку променяв на стихийную тусовку. Ну да, он был на голову выше остальных, и мысли высказывал лишь после того, как все высказались, и редко конфликтовал, улаживая дела свои миром, но чтобы, не спрашивая, вот так…

Наверное, его распирала гордость, но ум внезапно испытал тревогу. Никогда раньше ему не приходилось отвечать за других. И вот с этой-то свалившейся на него ответственностью он не знал что делать. А хуже всего, что стоило Мирке обнять его, там, на мотоцикле, когда она вышла к нему, как он перестал воспринимать их свидание спланированным актом возмездия. Он даже не заметил, как угодил в свою же сеть, вдруг обнаружив, что Мирка не только волнует ум, но греет. Свидание с Мирославой было у него первым, когда он проявил инициативу и остался с девушкой наедине, под звуки стрекочущих цикад, когда над головой загораются звезды, утонув в сумерках ночи, быстро окутывающей землю.

Близость ее, голос ее, фото обнаженных девиц из журнала, мысли о сокровенном и тайном, когда сам не свой он совал простынь в стиральную машину, чтобы скрыть следы. Все смешалось. И многие его мысли оказались сильнее здравого рассудка. Сладкие, словно мед, они накладывали на него свои путы, открываясь бессовестными откровениями, лишая воли к сопротивлению, вгоняя чувство вины в самые недоступные уголки сердца, которое истаяло от множества мучительных, но не причиняющих боль призрачных видений, когда все уже происходит.

Мог ли он позволить себе думать о Мирке, как о женщине, у которой был опыт — и, если между ними что-то произойдет, то не станет ли она страдать?! Слава богу, что Мирка не знала о его переживаниях, разочаровать или обидеть ее не хотелось.

— Кирилл, почему остановились? Что-то случилось? — обеспокоилась Мирка. Она, напротив, была спокойна и несколько отстранилась, стараясь показать холодность.

— Не могу… мотоцикл перегрелся… Я мазь взял, от комаров, — Кирилл достал из кармана зеленый тюбик. — Боюсь, нам не хватит, если мы сейчас не намажем себя. Пока ребята хворост соберут, пока девчонки накроют поляну… Успеем!

— А-а, — Мирка кивнула и успокоилась, снимая куртку и выдавливая чуть мази на ладонь. — Давай я сначала тебя.

Она растирала его мышцы, а Кирилл мечтал о своем. И с каждым Миркиным прикосновением видел мечту все ближе, и ближе.

— Правда, здесь красиво? — он решил, что пора переходить в наступление, первым делом усадив Мирославу рядом и положив руку на плечо, чуть прижимая ее к себе.

— Кирилл, я не знаю, что ты задумал, но я перестану помогать, если ты не перестанешь за мной ухаживать. Мне эта красота, как нож по горлу, я здесь лишь по причине, которая тебе хорошо известна, — Мирка стояла напротив и смотрела в глаза с прищуром, немного охладив пыл Кирилла. — Честное слово, я жалею, что согласилась поехать с вами.

— А зря, — Кирилл тяжело вздохнул, но сам он уже понимал, что отступиться сейчас — проиграть брату и выставить себя на смех. — Я хотел поднять тебе настроение. Можешь называть меня Кир, мне так больше нравится. Нам не стоит показывать при всех, что мы чужие. Я здесь именно поэтому остановился. Если мы ни разу не поцелуемся, нам не поверят, а я не целовался никогда… Там ребята с девушками, думаешь, за нами не наблюдают? Так что садись рядом, я закрою глаза, а ты объясни, как это делается!

— Ты это серьезно?! — опешила от его наглости Мирослава.

— Еще как серьезно! — спокойно ответил Кирилл, втайне злорадствуя. — Нам разок другой, чтобы до Александра дошло, что у нас все серьезно, а потом я покажу тебе нечто необыкновенное. Здесь языческое капище. Я сначала не поверил, проверил по справочникам — ты сама все увидишь!