Черная книга колдуна - Вихарева Анастасия - Страница 54

— Это все теория, а где практика? Чтобы глаза зрили, а руки щупали?!

— Ты не гони вперед батьки в пекло! Боги тоже слагаются из частного. Род равно Сварог плюс Макошь. Макошь равно Доля плюс Недоля. Сварог равно Финист плюс Рарог плюс Серая Уточка. Серая Уточка равно Явь плюс Навь. Навь равно… Сам понимаешь, что одно вытекает из другого, и в конце концов, все перед глазами, а то, что посмотреть нельзя, открывается в тебе, как твоя вселенная. Ну так вот, Между двух земель ходит Святогор, объезжая Вселенную дозором, Мать Земля еле-еле носит детинушку, а Сыра Земля так и вовсе не может держать.

— А Земля не одна? — удивился Кирилл.

— Одна, да не одна. Из сырой земли Сварог слепил Землю-матушку, мать-кормилицу. Обогрета она Красным Солнышком, лицом Рода небесного, запеклась она сверху корочкой. Три свода в ней, три подземных пекельных царства — Усыня Змеевич, Горыня Змеевич, Дубыня Змеевич.

— Так, стоп! Получается, в Небесном царстве нет Земли-матушки? Там Лада-матушка и три свода — Леля, Жива, Марена, сестры Перуна. А Корова Земун, если она ест траву в Царствии Небесном и туда же течет ее молоко, впадая в озера сметанные, а стоит на Сырой Земле, которая уже не совсем земля — матричная память Царствия Небесного?

— Правильно! — порадовался за Кирилла кот. — Образно выражаясь, попал пальцем в Небо. А у Сырой Земли памяти матричной нет, ее заменил Дажьбог, сын Перуна и Роси. И Жива, дочь Сварога и Лады-матушки. Вдвоем стерегут Землю-матушку от полного омертвения, решают, каким зверьем, какую планету заселить. Если приложить на человека, то вот она, одна ментальная земля, правая — Перун, на которой растет твое сознание. А вот другая, левая, — та, которая родилась от Коровы Земун, твоей матричной памяти — Валес. Через него пьешь молоко. Жизнь твоя скрыта от ближнего, но вы подножие ног друг друга. И помните, и ищете по свету, как любой человек, который ждет единственную или единственного. А почему? А так устроен человек, что и он ходит под Дажьбогом и Живой, если Дажьбог не распят Кащеем — сыном Сырой Земли и Вия Подземного, и Мареной, которая здесь невеста Дажьбога, а там царица и жена Кащея.

— Что-то я снова ничего не понял, — Кирилл наморщил лоб, пытаясь сообразить.

— Ладно, пойдем другим путем… — вздохнул кот. — Мирка сильно любит Сашку?

— Не знаю, нет, наверное. Он-то уж точно о ней не думает.

— Правильно, их Дажьбог распят по обе стороны, и по обе стороны — бегает от Кащея зайцем Ярило пахарь. Ярило пахарь — животный ум, который вперед сознания думает, но не осознает. Он могуч, но чудовищно беззащитен — и поддается дрессуре. Боится плетей и себя и тебя продаст за пряник. И при этом он себя не помнит. Ему что Кащей, что сознание — все едино. Все сделает, лишь бы не били. Но именно он дышит, лечит, справит нужду, отринет руку от огня, закроет глаз, если в него тычут. Он пашет землю, и оттого в почете, без Ярилы человек не проживет и пару минуточек. Александр передал землю врагам, и заполучили Ярилу, через которого наступили на все имущество Александра и на Мирку, ибо они два в одном. И Миркина земля не плюет во врага, для нее Штерны и мука смертная, и зависть черная — и помощи от земли нет, перекрыт доступ к информационному полю. Для Александра они свет, и для нее Боги, Мирка видит только их сильную сторону, а когда понимает, что Ирина Штерн тварь без совести, понимание ее не проходит в землю, потому что земля ее камень, и камень этот сама Ирина и все те, кто славит ее. Голос ее живой, но он слаб, она не может посвятить себя двадцать четыре часа в сутки одной мысли. А если будет, то Бога в себе не увидит, там боль, там ужас, которые выйдут навстречу, чтобы сразиться.

— Веревка на шее, — пробормотал Кирилл. — Веревку чувствуют они оба. И головная боль.

— Вот именно! Таким камнем ложился в землю Симон Петр, который раздирал человека надвое, поднимая над ними Новый завет и Спасителя.

Ярило — сын Сырой Земли и Рода небесного. Он во много раз сильнее Кащее, но трусливо бегает от него, если не найдется тот, кто поборет врага и спасет его. В сказании это были Великанша Усоньша Яга Виевна и Валес.

Не странно ли, что Валес, сын Коровы Земун, не пьет молоко своей матери, женат на дочери подземного Змея, живет в избе на курьих ногах за речкой смородиной, берега которой усыпаны костями человеческими, а когда случилась битва между силами Небесного и Поднебесного царств, выступил на стороне подземного пекельного царства? И бился не с кем-нибудь, а с Перуном, тогда как Волх, сын Змея, Финист сокол, наоборот, переметнулся к Богам небесным, и дрался с Поддонным змеем.

А произошло это, оттого что царство поднялось на царство. И те силы, что встали за Ирий-сад, Боги Небесного Царства, а те, что поднялись на него, Боги Царства Поднебесного.

И Мирка могла бы излить гнев на брата твоего, за то, что молится на Кащея. Ярила-пахарь — левая сторона человека, Перунов хвост. Поднялся Ярила из Земли сырой, но Сын Рода небесного — пашет землю, как левая сторона правую, наделяя человека свойствами абстрактномыслящего существа. Но если ему немного помочь Дажьбогом, сыном русалки Роси и Перуна, та сила, которая привечает людей и поднимает человека как ближний, Ярило и Валес выставят Кащеиху на раз-два-три.

Все проявления Бездны — это силы, которые стремятся вернуть Поднебесную в состояние Бездны. Кащей — одна из них. Мертвая голова, на которую равняется Поднебесная, если сознание не работает должным образом. Альтернатива — сама Мирка. Но для этого она должна разобраться и с той и с другой матричной памятью, объявив вне закона и пряники и плети и иже с ними всех змей кащеевых.

— Так, стоп! Если у Поднебесной нет сознания, откуда голова?

— Твоя половина умерла, сознание ее или спит, или вынули его в тот же год, а матричная твоя память функционирует и поднебесная приветы шлет — какой головой?

— Кащея? — остолбенел Кирилл.

— Примерно так. Сама земля имеет некоторую способность мышления. Без «я», без определения своего состояния. Предположим, ты на операционном столе под наркозом, боли не чувствовал, саму операцию не помнишь — а земля приняла боль и слепо хранит каждое брошенное в нее слово. Как приказ. И выставила то и другое на ту сторону. Поднебесная на восемьдесят процентов состоит из Бездны, Род приглядывает за нею, но там он как само Небесное Царство, здесь парит, как Дух. И ты паришь над землею ближнего, и Мирка, и Александр над нею. И украшает Род Подвселенную, и дает ей жизнь, насколько это возможно. Но попробуй-ка из своего тела почувствовать тело своей половинки, заставь его нарастит новую руку или ногу! Там, сам в себе, Род неуязвим, а здесь пришел Сын Человеческий — и нет Рода, люди войну Ему объявили, не подойти к человеку ни слева, ни справа, разве что демона поднять, чтобы кровью захлебнулся. И идет человек на убой за Сыном Человеческим, как враг самого Рода Небесного.

— А Марена, а Жива? Как, например, смерть могла стать сводом?

— Обыкновенно. Терем ее без окон, без дверей. Немногие в Царствии Небесном могут к ней попасть. Из гостей у нее бывают лишь Кащей да три свода пекельных сватами — Усыня, Дубыня, Горыня.

Кирюша, думай медленно, но глубоко…

Три свода поднебесных обращаются к своду небесному пойти замуж за Кащея, который сам по себе нечто из Бездны, но поднимается Сырой Землей…

Сам по себе Кащей один из Богов, как Сварог, как Макошь, как Корова Земун… Это не просто образ Ирины, который маячит перед оком Александра. Человек не может иметь о нем полное представление, взглянув только на себя. Штерны — люди, их можно рассматривать так же, как Александра, Ирину, тебя. Тогда как вселенский Кащей это та сила, которая возвращает Подвселенную в состояние Бездны, придавая ей вид застывшего камня. Все процессы Подвселенной происходят вопреки Кащею, и не заступись за нее дажьбог и Жива, она давно вернулась бы в то состояние, в котором пребывала, когда плавала Серая Утка. Да, он следствие, а не причина, но нельзя забывать, что иглы ее, на которые она прядет, имеют начало и конец. Причина начала — Сварог, причина конца — Кащей бессмертный. Но он же и держит Утку в заточении (не простую Утку, из чрева ее вышли многие Боги Яви и Нави!) — в зайце, в сундуке, на дубе, на камне Алатыре, на острове Буяне, далеко в море-океане. А если вынуть из нее то яйцо со смертью кащеевой, возгорится по всей Подвселенной великое пламя, которое достанет сада Ирия.