Черная книга колдуна - Вихарева Анастасия - Страница 95

— Не знаю, мы несколько домов осмотрели, — пожал плечами Макс. — Но топоры, пилы, инструмент — нам бы пригодился. Свой-то еще долго не появится. Кир, ты когда с железом решишь?!

— Ты мне руду найди для начала! Думаешь, это так просто? — насупился Кирилл. — Даже алюминий не получилось, как без специального оборудования?! Глинозема навалом, а где криолит взять, и в чем расплавить до тысячи градуса? Все опять упирается в домну, в топливо для нее, и не придумал еще, как горячий воздух подавать.

— Думай! Думай! Даже гуманоиды на тебя надеются! — подбодрил его Никола.

— Вот смотрю на них, и понимаю, вроде телепаты, космос освоили, нечета нам, а хуже нас! — философски подметил Ян. — Чем больше у цивилизации знаний, тем меньше его у народа. Все знают про железо, а откуда берется, не додумались поинтересоваться. Про радио знаем, про телевиденье, гуманоиды голограммные компы вспоминают, а с чем едят, а как работает, никто толком сказать не может! И так куда ни плюнь! Мы не стали знать больше, мы знаем меньше — предки наши по земле ходили, а мы нахватались всего по верхушкам. Даже ведь и оставит после себя нечего.

— Да ладно тебе! Продумаем! Не, надо в город идти, самое время, — твердо решил Макс. — Зря время теряем. Не иначе, год здесь сдвинут. Ребята! — вдруг вскинулся он, с незадачливостью уставившись на свои загнутые пальцы. — Новый год на носу! Мы ровно полгода здесь!

— Точно-точно! — разрешился от задумчивости Никола, возбужденно махнув руками. — Мы когда сюда пришли?! В конце июня! Июль, август — по лесу шатались. Две недели гнались за динами, еще три месяца балду гоняли, потом бомбу нашли… — он покрутил руками, подсчитывая на пальцах. — Две недели прошло, как мы ее в шахте прятали.

— Отчего это балду?! — не согласился Ян, удовлетворенно посматривая на минидеревню, в которой дома теперь смотрелись убого. На солнце папоротниковые и пальмовые листья высохли, оголив бамбуковые и хвощовые стебли, составляющие основу хижин. Саму деревню оградили частоколом и рвом, чтобы не заползали змеи. — Быт налаживали… Дураки мы! Надо было из камня строить!

— У нас цемент не прочный, первый дождь и нас этими камнями накроет, — не согласился Никола, взваливая на себя внушительных размеров мешок. — Честное слово, Кир, когда поднимемся хотя бы до цемента, дадим тебе звание «Отец Народа» и сделаем почетным гражданином.

— И закатаем в памятник! — рассмеялся Ян.

— Я-то вообще во всем этом ни бум-бум, простой русский крестьянин, — пожалел Макс. — По техникуму техник-электрик. А вы, — обратился он к Яну и николе, — чем в миру занимались? — поинтересовался он, возглавляя пеший строй.

Ян пожал плечами.

— Таксовал. Нет, профессия, конечно, есть, инженер компьютерных сетей, но здесь моя профессия без пользы.

— Может быть, в далеком будущем пригодится еще, будущее, знаешь ли, не за горами… — успокоил его Кирилл, обрывая на ходу орехи с голых ветвей орешника, сбросившего пожелтевшие листья.

— А я на заводе работал, пока не нас не закрыли. Москвичи по дешевке выкупили, сначала зарплату урезали, потом сокращения начались, а потом вообще закрыли, распродав имущество. А у нас там работать больше негде. Еще шахта была, но ее закрыли еще раньше. У нас что-то типа поселка.

— А на своем заводе чем занимался? — поинтересовался Макс. — Нам теперь все пригодиться.

— Детали строгали, какие закажут. А потом сказали: дорого! Далеко! Сказали — сельским хозяйством занимайтесь, мы вам кредит сто тысяч дадим!

Никола и Макс загоготали.

— А че вы ржете? Мало?

— Камаз, чтобы зерно или сено вывезти с поля — дешевле двух миллионов не купишь, комбайн — десять миллионов, трактор — три миллиона, он дороже камаза стоит, плуг, сеялка, культиватор, им цены нет, свои давно не производят, — объяснил Макс, тыча под нос Яна загнутые пальцы. — Скотный двор, сама скотина, чтобы польза была, а не та, которая ради забавы, горючее, удобрения, какие-никакие пестициды и гербициды. Предположим, все это есть. Обработать таким комплектом можно до ста гектар. Урожай, нормальный урожай — двадцать центнеров с гектара, если зерно сортовое. Закуп тонны — шесть тысяч. Сто умножаем на двенадцать тысяч — миллион двести тысяч. Через год вся эта техника начнет сыпаться. Окупаемости никакой.

— Ну так, мясо, молоко…

— А смысл? За что горб ломаешь? Когда цены поднимутся, как на сахар — вчетверо, тогда посмотрим! А деревянную соху пусть правительство само за собой таскает. Мы не рабы — рабы не мы! Оно нас в три погибели гнет, а когда мы ему про горючее, про кирпич, про металл, он нам что отвечает? У нас демократия! Свободный рынок!

— Нам-то что до них?! — рассмеялся Кирилл. — И пусть будет свободным и голодным, глядишь, одни олигархи останутся, остальные вымрут. Мы тут, они там! У нас своя жизнь, мы здесь как сыр в масле.

— Да как-то обидно, поимели нас, — расстроился Макс. — А случись завтра война, будут жрать друг друга — тыла нет, ничему не научились.

— Избавь нас от угрызений совести, мы тут ни при чем, — осадил его Кирилл. — народу по-моему, тоже по барабану. Он тихо сам собою…

Наконец, добрались до водопада. Горная река, слагаясь из множества мелких ручьев где-то на вершине тающего ледника, пробивала себе путь под скалами и через пещеры, вымывая непрочные породы. Воды сначала собирались в подножии, в огромной чаши пресноводного озера, возле которого визжали, пищали, рычали, мычали все птицы и животные, нуждающиеся в пресной воде. Дальше, рассекая надвое по границе живописной долины и непроходимых джунглей, прокладывала путь к морю, наполняя водой голубую лагуну, в который рыбы было столько, что ее ловили голыми руками, особенно во время отлива. Оставалась не только рыба, ракушки и прочая водная живность, но и заросли морской травы, которая затянула прибрежные воды моря или океана — это пока выяснить не удалось. И кто только не жевал ее утра до ночи! И динозавры, и жвачные млекопитающиеся, и морские коровы, и птицы всех мастей и видов, и ракушки, прилипшие к мясистым сочным листьям. Там было самое злачное место, где никто ни на кого не нападал, еды хватало всем. Весь мир сошел с ума, когда избавлял себя от такого богатства. Если дины собирались в лагуну, все женщины дружно вышагивали за ними, чтобы запастись солью и поискать в раковинах жемчужины. Иные были величиной с кулак, а створки раковин годились на блюдо. Сами же моллюски имели вкус превосходный. А к ракам и крабам даже подойти было страшно — мутировавшие в гигантов, они сами могли напасть на кого угодно, если зазеваешься. И не дай бог наступить на ската или кистеперую рыбу с мощной челюстью, которые часто путались в траве, или того же морского ежа, с ядовитыми иглами.

Мертвые люди и, против правил, полуживые дины с открытой пастью, позволяя мухам летать между зубами, валялись на берегу, даже не поднимая головы, когда Кирилл, Ян и Макс прошли между ними. Кто-то лежал в воде, остужая тело, погружая временами голову, чтобы и она охладилась.

— Нет, Кир, твой градусник не врет! — наконец, избавился от сомнений Макс. — Я еще никогда динов такими не видел!

— Эй, народ, кто есть готовить будет?!

Нард ответил ленивым молчанием, отмахиваясь от Макса, как от назойливой мухи.

— Оставь! Я по дороге орехами перекусил. Смотри, даже сырная плесень засохла! Пыль одна! Мартюши из своих домиков повылазили… — Кирилл поднял пару улиток, раздавив скорлупу.

— Это споры. Разлетится, к зиме снова нарастет. А мартюши высохли, наверное. Вон, сухая косточка внутри! Давай в воду бросим, посмотрим, оживет или нет?

— Надо бы как-то новый год отметить…

— Ты для начала их с места сдвинь!

— Эй, народ! Я говорит буду! — Макс встал на выступе скалы, которая примыкала к водопаду, позволяя воде себя обливать. — Ночью прохладнее будет, надо идти в город! А если зима ударит?! В смысле, дожди начнутся… Нас тут смоет к чертовой матери!

— Куда, куда? — уточнил ЯмаМуди, возлежащий в тенечке на сырых камнях, поросших мхом, то и дело посматривая на Орели, которой солнце и жара словно были нипочем. Разморенная Орели, чуть ли не просвечивая, распласталась на скале в такой неудобной позе, в которой не смог бы, наверное, никто кроме нее.