Черная книга колдуна - Вихарева Анастасия - Страница 97

— Ну, тогда, чего мы ждем? — ввернул кто-то, первым скрывшись в темноте.

Путь до города занял не два месяца, как предполагали, а все три. На крутом склоне вдруг обвалилась земля, и половина группа, в основном дины, скатилась вниз на острые скалы. Все остались живы, но раненых было много. Пришлось задержаться на две недели. Зеленые не отходили от больных, растрачивая свою зелень, которая, оказывается, приводила в чувство и динов. Впрочем, их раны и так затягивались очень быстро. На второй день они уже не заговаривали о смерти, и даже шутили, вспоминая, как прощались друг с другом и со всей группой. Дальше двигались осторожно, предпочитая не рисковать.

Дины были правы, все те животные, которые ушли из долины, перебрались на эту сторону гор. Леса кишели зверьем, который объедал молодые побеги, прореживая джунгли, и обжирался друг другом. Между хищниками борьба за выживание велась не на жизнь, а на смерть. Через раз побеждали и те, и другие. Сила млекопитающих была в ногах, тогда как ящеры брали зубами. Травоядные и те и другие паслись в общих стадах, рассматривая друг друга, как передовую позицию. Млекопитающие, те же быки или сумчатые, снабженные рогами, копытами и в некотором случае зубами, могли дать такой отпор, что хищники и близко боялись подойти к стаду, что было, несомненно, замечено неуклюжими динозаврами, ноги которых, подобные столбам, не позволяли им быстро передвигаться, особенно детенышам.

— Значит, где-то там дальше горы заканчиваются и переход, — сделал предположение Кирилл, наблюдая за животными. — И мигрируют они не только в долину, но дальше, она тянется на многие десятки километров. В прошлый раз их было вчетверо меньше. Наша долина не вместила бы и сотую долю их всех.

— Надо полагать, — согласились с ним. — Если горы поднимались плитой, то они могут иметь протяженность, как у нас в Перу. Надо бы организовать экспедицию.

— Для начала изобретем бумагу, карандаши и ручки, потом приручим животных, на которых можно летать и ездить, вот после и организуем! — наотрез отказалась вторая часть группы.

Многие зверели, оттого что ноги были стерты в кровь. Грымз, Горгуль, Гром, Болид и Сеня Белый вообще шли босиком, поделившись обувью с теми, кто босиком не мог. И когда, наконец, вдруг открылся холм и столбы в виде вышек, Машка вскрикнула, показывая вперед себя пальцем.

— Мы пришли! Мы пришли! — святая половина группы бросилась визжать и обниматься, испытывая невероятный подъем.

Мужская часть молча топала вперед, посматривая на женскую свысока и снисходительно, но и они прибавили шаг, предвкушая еду, безопасную постель, и все то, о чем рассказывали Кирилл, Макс и Маша.

Но сам город поразил воображение даже динов, когда открылся взору. Огромные дома, со множеством колонн и статуй, утопая в цветах и зелени, встретили их не просто тишиной, а смехом и радостью открытых улиц и гуляющих по нему людей и инопланетян.

— Мне что, сниться?! Ущипните меня за ухо? — эхом прозвучал голос Кирилла, который разевал рот так же, как остальные.

— Стойте, мы же спим и видим сон… Макс, ты же говорил, он мертв…

— Я не знал, я, правда, не знал, что тут… Мы где, в прошлом, или в будущем?!

— Ой, Кирилл, там моя дверь… — Златка ткнула в зеркала, установленные в ряд перед городом.

До зеркал бежали почти бегом, остановившись напротив дверей, в радостно-возбужденном состоянии.

— Над нами издевались? Или мы сами лоханулись? — уставился на зеркала Макс, пытаясь сообразить, чтобы это все значило.

— Пока не проглочу хоть одного, не поверю! — взревели сразу трое динов, топтавшиеся на месте.

— Может, кого-то оставим сторожить зеркала? — на всякий случай подсказал Рум. — А то унесут, как в прошлый раз!

— Ну, еще не хватало, чтобы мы тут потерялись! — тряхнув головой, не иначе, все еще считая город наваждением, проговорила Лейла, отпуская руку Румины.

— А мы их с собой прихватим, — предложила Горгуля. — Пусть только попробуют! Ребята, берите мое, оно выходит в такую комнату, в которой таких зеркал тысячи три…

— И наше… И наше… — прозвучало с нескольких мест.

— Мы что, должны были дождаться вас или собрать и вернуться? — раздражаясь, чего с ним уже давно не было, рассвирепел Макс.

— Да ладно, брось! — остановили его, испытывая те же чувства. — не плохо же провели время!

— А меня сразу в армию заберут! — вспомнил Кирилл, упав духом. — Зря поверил коту. Если увижу, я ему уши надеру!

— Нет, надо разобраться, что там, в конце концов, произошло… — вдруг словно бы очнулся Ян. — Я им кто?! Меня чуть из квартиры не выписали, похоронить собирались…

— Нам зла на них держать не стоит, — остановила его Ядвига. — Ян, это мое лучшее время и с тобой, и со всеми. Ребята, я вас никогда не забуду!

Ядвига вдруг зарыдала, по щекам ее потекли слезы.

— Да мы все не забудем! — ЯмаМуди, обнимая Орели, достал из ее кармана носовой платок, подавая Ядвиге. — Ну, скоро вы там?! — бросил он динам, которые под чутким руководством Златы пытались вынуть из земли зеркало.

— Не выходит, — пожаловался один из динов, оставшийся в стороне. — Крепко сидит. Боимся, сломаем.

— Да бросьте вы его! — рассмеялся Никола. — Ну, уберут, будем жить дальше! Надо же, я завтра собирался тут как следует поживиться…

— Мы все собирались! — угрюмо произнес пришибленный многолюдностью города Болид. — Ну а вы, зелень, чего молчите?!

Четверо зелененьких пожали плечами, продолжая рассматривать город.

— Там флаг Семиреченской академии… — один из них ткнул в тот самый дворец, до которого Кирилла, Макса и Машку проводили Стражи и шаровые молнии.

— Ну что мы стоим-то, рты раззявили… Пошли, что ли? — перекосило Эльфа. — Я буду бесконечно рад, если вернусь домой, и не расстроюсь, если останусь тут. Я привык!

— А я вот смотрел на вас на всех, и понимаю теперь, как высоко может лететь человек, даже если он не птица! — рассудил Мальв, подбирая свой рюкзак. — Можно рассуждать о Законе, а можно видеть его, чувствовать, как проникает во все сферы бытия.

— Да бросьте вы эту дверь! — пренебрежительно скривился Макс, заметив, что дины все еще пытаются вырвать ее из земли. — Нам ясно дали понять, вот вам дверь, а вот порог! Стыжусь ли я себя, когда в груди моей огонь горит отверстый? О нет, я в гневе нахожу мучителям мученья, которые воздвигну сам…

— Макс, на тебя вдохновение упало? — рассмеялся Гоблин. — Не раздавит? Идите за мной, студенты! Я ваш куратор. Поздравляю, вы все зачислены в Семиреченскую академию. А те, которые не радовались и не печалились вместе с вами, вернулись домой много раньше.

— Гоблин, ты че, с дуба пал?! — хохотнули в толпе.

— А я разве похож на обычное существо? — гоблин вдруг изменился, и Кирилл узнал в нем профессора, который встретил их в зеркальной зале. А спустя какое-то время, когда пришел в себя, заметил, что и другие испытали те же чувства.

— Но зачем же вы… Какого…

— Ребята, девчата… У нас не простая академия. Мы оплот, мы надежда Творца, который обращается к нам, дает нам знания, испытывает нас. Мы представители своего народа, и зачастую именно мы решаем судьбы мира. Что же, вы совсем не понимаете, что многому научились за это время? Вы, движимые любопытством, исследовали целый мир! Познали языки многих народов, представителями которого являетесь, наладили взаимоотношения, проявляли чудеса храбрости, бросаясь на помощь друзьям. Решили множество задач, которые всегда могут встретиться на вашем пути — и каждый из вас выявил пробелы в своих знаниях. Конечно, мы могли бы читать вам лекции, но тогда любой из вас мучился бы сомнениями, размышляя не над живой практикой, а над мертвой теорией. Чужие миры таят много опасностей, вы всегда можете погибнуть. Не на страх должны опираться, а на мудрость. Я рад, что вы все будете учиться в моей группе. Я рад, что вы все избавились от сомнений и полюбили Семиречье, как свой дом. Да, здесь много миров, но все они похожи между собой, и для всех для них вы теперь Хранители. Многие его покинут, когда закончится обучение — вы понесете Семиречье в своем сердце.