Тайны гор, которых не было на карте... - Вихарева Анастасия - Страница 102

Думать о плохом не хотелось, и она не думала, отгоняя тяжелые мысли. Как сказал Дьявол: "Если беда нагрянула, а от тебя ничего не зависит — сохраняй нервы, чтобы победа врага не стала полной".

Так скоро они пробежали они две горы, что Манька их не заметила.

Первую гору прошли по пещере, к вечеру того же дня оказавшись на другой ее стороне, любуясь иногда красотами, которых было предостаточно. Пещера была почти прямой, как туннель, с колоннами, искрилась самоцветами в отражении света глаз Дьявола, камней на посохе и огня неугасимого полена, которую нес Борзеевич, с огромными сводами и ответвлениями, и только в конце вильнула. На выходе пещера сузилась, и внезапно оказалась затопленная водой, которая собиралась из трех боковых проходов. И стоило нырнуть, как их подхватило и понесло течением, выбросив через сотню метров с потоком, который вливался в водопад, на их счастье, не так высоко, как падала стена из воды всего водопада. И сразу же оказались среди мшистых сырых валунов, пересекли ущелье, поросшее густым лесом межгорье, и оказались у подножия последней двенадцатой горы, которую одолели за три дня.

Поднимаясь в гору почти бегом, прыгая по скалам как горные козлы. С их стороны она была не такой высокой, как другая. Но когда поднялись, и с ее вершины предстало взору огромное пространство, залитое светом, сразу стало понятно, почему с этой стороны в горы никто не рисковал подниматься. Высоты было не меньше семи, восьми километров… Да еще отвесно вниз, с наклоном вперед, как высокая волна… Вверху вечным покровом лежал снег и лед, внизу расстилалось золотое и огненное море с пестрыми золотыми полями, с блюдцами синих, как небо, озер и вьющимися речками и речушками, покрытыми солнечными бликами, и коричневыми лентами дорог.

Центральные дороги здесь были ухоженные, покрытые асфальтом и щебнем. В полях работали не только лошади, но сельскохозяйственная техника, по дорогам мчались железные кони, в небе летали железные птицы и ковры-самолеты. В южной части на многие километры тянулись вдоль дорог деревушки и города, с куполами и красивыми дворцами. Селений здесь было намного больше, и чем дальше от центра того или иного города, тем беднее они выглядели, открываясь иногда взгляду, как убогий Манькин домишко. Такие деревушки с сараюшками обступали города со всех сторон и были не цивилизованнее Манькиной деревни. Но в этой части государства богатых людей было много больше. Дома стояли как маленькие дворцы, с высокими башенками, с богатыми усадьбами.

Но и здесь были места, мало обжитые человеком, поросшие дремучими непроходимыми лесами, в основном примыкающие к горам к реке, которая вилась вдоль непреступных гор широкой лентой, подпитываясь тающими снегами. Горы занимали четвертую часть государства, но вряд ли кто-то об этом жалел: они защищали цивилизованную часть государства от северных и восточных ветров, и климат здесь был очень мягкий и благодатный, согретый теплым течением западных и южных морей. Не то было в другой части государства, где зимы длились дольше и были намного суровее. Нецивилизованная часть государства использовалась как сырьевая житница, из нее вывозили и выкачивали ресурсы: строевой лес, желтое, черное и голубое золото, серебро, металлы и многие другие сокровища, подаренные природой. Иногда казалось, что нецивилизованная часть государства не государство, а колония, никто о ней особо не вспоминал. Все умные люди давно перебрались поближе к цивилизации, где по приказу Всех Величеств без исключения, ресурсами располагали только сами Величества и приближенные к трону лица. Здесь же раскинулись необозримые поля, сады и многие фабрики, которые дымили трубами.

В окуляры из пальцев Дьявола все было видно так хорошо, как будто стояли рядом. Даже лица людей могли разглядеть. Манька видела цивилизованную часть государства впервые, разглядывая ее, затаив дыхание, а Борзеевич бывал здесь много раз и подолгу жил, зная наименование каждого городка и более или менее его историю, название каждой речки и земель.

— А дворец отсюда видно? — поинтересовалась Манька, присматривая немноголюдные дороги, которые вели к морю.

— Не очень, он закрыт для взгляда простых любопытствующих крепостными стенами и насыпью. Сама подумай, так любой стрелок может из простой оптической винтовки пугнуть Их Величества! — сказал Дьявол, выискивая виды на дворец. — Но башни увидеть можно.

Он приставил окуляры из пальцев к Манькиным глазам, и она действительно увидела…

— О, как много башен! И драконы… — изумилась она. — Ни фига себе! А можно я немного погоржусь, как широко и богато живет душа моя?

— Можно, только отойди от края! — посоветовал Дьявол.

— Это еще зачем? — не поняла Манька. Она и так стояла от края не близко.

— Потому что ладит Бог подняться в то место, где Богом его называют! Попробуй! — усмехнулся он.

Манька настроилась: сразу заболела голова, запершило в горле, залепило правый глаз, а правый камень в уме вдруг зашевелился, поднялся и заполнил свое собственное пространство безжалостной и холодной пустотой. Манька сразу догадалась, что это сам вампир сидит на ее спине. Выглядеть богатыми вампиры не стремились, они были богатыми, но с протянутой рукой. И боль и ощущения скоро прошли, осталось лишь ощущение петли на шее — ее собственная боль. Она тоже вскоре прошла. Богатой, при своей бедности, считать себя должна была она. Хоть как вампира не помяни, Благодетели в одну сторону плевали.

— М-да, угораздило же… Ладно, мне не привыкать, — спокойно сказала она не загружаясь увиденным в своей земле. Дерьма накопилось по самое не хочу, убрать его при жизни, наверное, не хватит десяти жизней. — Я ближе к тебе, Дьявол, еще на один шаг. Ты вон всю жизнь с Бездной воюешь, а как говорится: бог терпел и нам велел.

— Я не терплю, я избиваю… — поправил Дьявол.

Недалеко от того места, где они стояли, Манька заметила сверху под горой руины города, которые хорошо сохранились, явственно выступая из-под земли геометрическими кладками. Никогда не слыхала она, что были в государстве такие, наоборот — гадали, как история его начиналась. В соседних государствах пруд пруди, а в своем ни одного. Зато драконы у них еще оставались, тогда как в прочих драконов только в сказках поминали. Борзеевич тоже заинтересовался руинами с округлившимися глазами, тыча в него пальцем и открывая беззвучно рот. Он засмотрелся на город, скрипя извилинами, но ничего умное в его голову не приходило. В конце концов, он решил, что это, не иначе, мираж. Что-то знакомое было в его очертаниях, но Манька уже отвлеклась, рассматривая другие места.

Еще она увидела, как то тут, то там поднимались от земли объемные, занимающие пространство тени, достигая неба. Всадниками скакали они по земле, сея боль, страх и отчаяние. Трудно было человеку рассмотреть солнце в том месте. И никто из людей не мог понять, почему так болит душа. Но вампиру, или оборотню тень доставляла такую же великую радость, как велика была их мука под солнцем. Не один день скакали всадники, мучая людей и сея между ними раздоры, чтобы мучили они друг друга и проливали кровь. И собирались вампиры, чтобы пить кровь, а когда ее не хватало, приводили человека и убивали его. Чтобы помнить об этом, хватило бы одного раза, если бы человек мог вспомнить, сколько раз наступал на него вампир. Но люди не умели помнить, земля семи пядей во лбу не давала им силы, И всадники скакали незамеченные.

А иначе, кто бы здесь согласился жить?!

— Что-то их здесь слишком много, — встревожилась Манька, припоминая, что видела точно такие же с первой вершины, когда дракон с вампиром на борту пожаловал в гости. Но тогда были только две тени.

— Здесь вампиров больше, и людей, вот и всадников больше, — пояснил Дьявол, обнимая Борзеевича, который рассматривал город и руки Дьявола не отпускал. — Они безвредны, если их видишь — это первородные вампиры, живущие среди людей. Таким образом они прикрываются от солнца. Ну и… собирают интересующую информацию. Душа у них в Аду, кто им расскажет, кто покажет, как землей править? Пропадут ведь, если не помогу!