Мимолетное прикосновение - Камерон Стелла - Страница 20

• Предыдущая
• 20/83
• Следующая

Пусти! — Что бы ни задумал этот негодяй, но, без сомнения, лучше смерть, чем подобная участь. Если не предпринять чего-нибудь, причем немедленно, им с Гвин уже не спастись. — Пусти, тебе говорю!

В ответ бандит лишь сильнее стиснул ей грудь и, выпустив Гвин, ухватил Линдсей обеими руками, разрывая ее рубашку. Он тяжело пыхтел, грязное дыхание обжигало Линдсей лицо.

Рука его потянулась к поясу штанов девушки.

— Нет, мне невтерпеж. Набей получит свою долю, когда я закончу.

Сглотнув тошнотворный комок в горле, Линдсей вынула руку из кармана.

— Кто-то идет, — с убеждением в голосе проговорила она

Негодяй поднял голову — и тут же в глаза ему полетело все содержимое кулака девушки.

Его громкие вопли наконец-то привлекли помощь из трактира. Сквозь тьму послышались ответные крики, закачались факелы спешащих на выручку людей.

— Сюда! Сюда! Скорее!

Одним рывком поставив на ноги рыдающую и ничего не соображающую Гвин, Линдсей поспешно поправила одежду.

В считанные секунды на месте происшествия оказался рослый человек, в котором она узнала Дензила Молетта, трактирщика, с разношерстной компанией дюжих молодцов.

Кто это? — Подняв фонарь над головой, Дензил воззрился на Линдсей. — Ага, маленькая мисс. А кто это с вами?

Это… это мой друг. Я была бы очень признательна, если бы вы приглядели за… гм… ним, пока меня не будет. Я вернусь через день.

Что ж, — Дензил понимающе оглядел Гвин и переключился на разбойника, все еще корчившегося на снегу у их ног. — А это у нас что за птица? Никак приятель Набей? — Он пинком перекатил разбойника на спину. — Ну точно, он самый. Предупреждал же я его, что будет, если он осмелится снова показаться в наших краях.

Воздух огласила очередная серия воплей. Нагнувшись, Дензил оторвал руки негодяя от лица, усмехнулся и, выпрямившись, захохотал во весь голос.

— Следовало ему быть умнее и не связываться с вами, мисс Линдсей. И где это вы научились такой штучке?

Прежде чем ответить, девушка снова вскочила в седло и взяла Минни за повод.

— Прочла, Дензил. Знаешь, библиотеки — полезнейшая вещь. Особенно книги про путешествия по всяким опасным местам. В каком-то романе про одну даму я вычитала, что были такие разбойники, они швыряли своим жертвам в лицо смесь табака и перца, а потом убегали, унося с собой их добро.

Мужчины засмеялись. Линдсей попыталась напустить на себя высокомерный вид.

Ну конечно, я не собиралась никого грабить. Просто подумала, что на всякий случай… И, надо сказать, это пришлось как раз кстати. — Она ударила пятками коня по бокам. — Пожалуйста, позаботьтесь обо всем, пока я не вернусь.

Разумеется, мисс. Будьте спокойны, — сказал Дензил ей вслед. — Но вы уж и храбрая. Всякому следовало бы знать, на что он напрашивается, когда пристает к мисс Линдсей.

Медленной рысью отъезжая прочь по узкой каменистой тропе, ведущей от трактира к озеру Доузмари, Линдсей все еще слышала за спиной отчаянные вопли своего недавнего обидчика. Хорошо, что Дензил и его дружки, считавшие ее такой храброй, не видели, как стучали у нее зубы при одном воспоминании о пережитом ужасе.

Когда путешественница достигла озерца, снег прекратился. Ясная луна, выглянув из-за туч, лила серебристый свет на странно-спокойные воды, куда, согласно древним легендам, сэр Бедивер бросил Экскалибур по повелению короля Артура. Впрочем, сейчас Линдсей было не до того, чтобы вспоминать предания минувших лет или хотя бы даже любоваться давно знакомым пейзажем.

Наконец она увидела цель своего путешествия. Как и всегда, в окошке опрятного домика, стоящего на укромной полянке, приветливо мерцал огонек. Милая старенькая нянюшка Томас каждый вечер зажигала лампу в окне «просто на всякий случай». То есть на случай неожиданного приезда Линдсей. Лунное сияние серебрило горбатый сугроб на черепичной крыше домика, ветви кустов и небольшой хлев, где нянюшка держала корову и кур.

Оставив лошадей у двери, Линдсей торопливо постучалась и вошла внутрь.

— Боже мой! — Высокая худощавая женщина, вынянчившая в свое время Линдсей и ее брата Уильяма, порывисто вскочила из кресла-качалки перед очагом и бросилась к девушке с распростертыми объятиями. Лицо ее раскраснелось от радости. — Линдсей! Ну, наконец-то! Я ждала тебя уже два дня назад.

— И зажгла лампу в окошке. — Линдсей, улыбаясь, прижалась к груди нянюшки Томас — той самой груди, на которой всегда находила утешение и понимание в детстве. — Мне пришлось задержаться. Произошли кое-какие события, причем неприятные. И теперь у меня на все про все есть всего одна ночь. А утром уже придется уезжать.

— Но…

— Нянюшка, ну пожалуйста, не спорь. Мне так много надо тебе рассказать. И надо на всякий случай придумать, что делать.

— На какой еще всякий случай?

— Ну не гляди на меня так испуганно. Все будет хорошо. — Как же Линдсей хотелось самой в это верить! — Нельзя терять времени. Но прежде чем мы поговорим, дай мне поглядеть на него.

Снова улыбнувшись, няня прошла в угол комнаты и отдернула занавеску, загораживающую колыбельку.

— Иди полюбуйся. Он стал еще красивее и с каждым днем все больше похож на тебя.

Сглотнув от волнения, девушка склонилась над спящим малышом, которому скоро предстояло встретить свой второй день рождения.

— Да, Джон хорошеет не по дням, а по часам. Роджер ни за что не должен узнать о его существовании. Ведь если он только узнает…

Нянюшка ободряюще пожала руку своей воспитанницы.

Роджер никогда его не найдет. Пока мальчик не вырастет и не сможет сам вышвырнуть вон этого гнусного негодяя и потребовать то, что принадлежит ему по праву.

Так и будет, — негромко поклялась Линдсей, втайне желая убедить в этом не столько няню Томас, сколько себя саму. — Я должна любыми способами сдержать обещание, которое дала Марии перед ее смертью. Ведь это Роджер приказал убить ее мужа… моего милого брата…

Боль, охватившая ее при воспоминании об Уильяме и его нежной ласковой жене, заставила девушку умолкнуть. Уильям женился на Марии втайне от отца и скрывал брак, поджидая благоприятного времени, чтобы во всем признаться родным. Теперь Линдсей была благодарна судьбе за то, что это время так и не пришло, ибо только завеса глубочайшей тайны спасла жизнь крохотного создания, мирно спавшего сейчас в своей колыбельке в этой ветхой хижине. Девушка осторожно коснулась рыже-золотых кудрей мальчика.

О чем задумалась, деточка? — тихо спросила няня.

О том, что Роджер еще заплатит за все свои злодеяния. Он не узнает о том, что у Уильяма остался сын. Не узнает, пока Джон не потребует Трегониту назад.

— Наконец-то! — негромко, но выразительно пробормотал виконт Хаксли. — Ну, наконец-то!

Слова эти относились к его собственному городскому экипажу фамильной зелено-золотой расцветки. На козлах восседал кучер в роскошной ливрее, четверка лоснящихся вороных бойко цокала копытами по мостовой, везя карету мимо ряда фешенебельных особняков.

Сеть, раскинутая вокруг Роджера Латчетта, неумолимо смыкалась.

Из окна будуара леди Баллард молодой человек видел перед собой Брайнстон-сквер как на ладони. В этот ненастный день сад посреди площади выглядел по-зимнему пусто и уныло, немногочисленные прохожие — слуги и торговцы — торопились по своим делам. Однако появление богатого экипажа вызвало некоторое оживление, и возле дома тут же собралась группка зевак.

Так, значит, она наконец здесь, Эдвард?

Что? — Хаксли вздрогнул. На несколько секунд он совершенно забыл о том, что не один. Тетушка стояла у него за спиной.

Я сказала, — язвительно повторила графиня, — она здесь.

Верно. — За две недели, прошедшие с тех пор, как Эдвард последний раз видел Линдсей Гранвилл, он только и делал, что пытался (по большей части безуспешно) выкинуть ее из головы.

Шелест шелковых юбок и постукивание костяного веера выдавали недовольство леди Баллард. Она не привыкла к тому, чтобы на нее не обращали внимания. Но виконт не мог заставить себя отвернуться от окна, пока не убедится, что его драгоценная добыча доставлена в целости и сохранности.

• Предыдущая
• 20/83
• Следующая