Мир под крылом дракона - Гетманчук Людмила - Страница 4

• Предыдущая
• 4/68
• Следующая

Когда ударили морозы, и земля стала тверже камня, которым мы мостили дорогу, нас перевезли в старый бревенчатый барак, где мы прожили до весны. Тот, кто ухаживал за мной, в начале зимы пропал, и на его место поселили молодого веселого парня, по глупости попавшего в рабство. Захотелось легкой наживы, и он, в компании таких же любителей чужого добра, решил ограбить охраняемый всего несколькими дроу обоз, но дроу им оказались не по зубам. Кто выжил, теперь работают здесь. Вот он и поведал мне, что страна темных эльфов, или дроу, называется Дрейя, людских государств несколько, и ближайшее из них — Левония. Еще дальше на юге Иллинадор — земля эльфов, а на западе, за непроходимыми горами, лежит недосягаемый для людей мир драконов.

Наступившая весна растопила снег, и, как только земля подсохла, мы продолжили строить дорогу.

Надсмотрщики, темноволосые остроухие дроу, строго следили, что бы никто из рабов не отлынивал от работы. К ним мы должны были обращаться уважительно — мастер. Несколько раз верхом на лошадях, приезжал со своей свитой хозяин замка, к которому и вела строящаяся дорога. Как-то раз, уже летом, махавший киркой рядом со мной мужик остановился на минуту и тронул меня за рукав:

— Черт, гляди, принц ихний приехал, хозяин наш. Говорят, его отец, Повелитель дроу, самый что ни на есть настоящий дракон.

Я поднял голову и посмотрел принца.

Наследный принц Отерон, проверял, как строится дорога к его новому дворцу. Он свысока поглядывал на почтительно склонивших головы надсмотрщиков, стараясь не приближаться слишком близко к облаку пыли, в котором трудились рабы.

Иногда ветер менялся, и в сторону высокомерного темного эльфа летело облако пыли, смешанной с запахом давно немытых тел. Тогда принц еле заметно морщил нос и отворачивался. Рабы его не интересовали, важен конечный результат.

Одни рабы расчищают участок земли под дорогу, кирками разбивая сухой грунт, выкорчевывая кусты и деревья, расшатывая и вынимая мешающие камни. Другие разгружают подводы с квадратными каменными плитами, ежедневно прибывающими из каменоломни, где такие же рабы пилят и обтёсывают каменные глыбы, придавая им нужную форму. Третьи — укладывают плиты на уже ровную землю, подгоняя и утрамбовывая их так, чтобы не было щелей.

Все знали, что дроу любят использовать рабский труд, тем более что в соседнем человеческом государстве люди плодятся, как тараканы. Сотней больше, сотней меньше — они и не заметят. Те, кто сюда попал, уже никогда не вернутся на родину.

А пока принцу надоело стоять на солнцепеке. Пусть рабы трудятся, им солнце не мешает. Уже собираясь развернуть коня, Отерон бросил последний взгляд на людей. В этот момент один из них, высокий, бородатый с изуродованным шрамом лицом, разогнулся и посмотрел своим единственным глазом на принца. Отерон замер, словно вспоминая, где он мог видеть такой цвет глаз, придержал коня и что-то быстро сказал начальнику надсмотрщиков.

Я услышал, как надсмотрщик называет принцу мое имя. И тут же ко мне подошли двое, вырвали кирку из рук и потащили за собой. Мне связали руки и перебросили поперек седла. Свита и телохранители окружили наследника и поскакали обратно в замок. Сквозь предусмотрительно распахнутые ажурные ворота кавалькада влетела на дворцовую площадь. Легко спрыгнув с коня, Отерон вбежал вверх по лестнице.

— Раба помыть, одеть, накормить и привести ко мне, — сказал принц, проходя мимо дворецкого. Меня спустили на землю и через вход для прислуги повели в замок.

Зеркало нельзя винить в том, что оно отражает. Работа у него такая. Подсказывать, намекать, подчеркивать недостатки и говорить правду.

Лесть зеркалу несвойственна. Его, конечно, как и любого другого, можно попытаться обмануть. Например, замазать гримом шрамы, припудрить морщины, увеличить глаза с помощью сажи или надеть парик на лысую голову. Но пройдет совсем немного времени, и зеркало разоблачит обман самым безжалостным образом. Покажет потрескавшийся грим, подчеркивающий морщины, потекшую от слез сажу и съехавший набок парик.

Не пытайтесь обмануть зеркало. Лучше смиритесь со своим обликом.

Можете даже сказать зеркалу спасибо. Потому, что, если вы все еще видите свое отражение — значит, еще живы.

Я смотрел и думал о том, что вижу себя впервые. Высокий, худой мужчина, скорее жилистый, чем мускулистый. Черные волосы до плеч, пробор справа, левая сторона лица прикрыта волосами, не способными скрыть ни жуткий шрам через всю щеку, ни пустую глазницу. Бороды больше нет, сбрили.

Только сейчас я осознал, как много потерял. Человек в зеркале был мне абсолютно незнаком. Он был чист — под слоем грязи оказалась чистая, загорелая кожа. Одет — в белую рубаху и черные кожаные штаны, немного свободнее, чем нужно. Сыт — его накормили жареной курицей с хлебом. И даже слегка пьян — пиво с непривычки оказалось слишком крепким.

Я сглотнул — отражение дернуло кадыком.

— Вот ты какой….Ну, здравствуй, Черт. Вот ты и родился в третий раз.

Меня проводили в полутемную комнату, где горел камин, освещая стоящие на ковре темно-красные кресла, в одном из них сидел принц дроу со стаканом в руке.

— Огонь завораживает, не правда ли? На него можно смотреть часами. Присаживайся, прошу. Ты любишь смотреть на огонь?

— Не знаю, я это делаю впервые.

— Мне сказали, ты ничего не помнишь. Это правда? — принц повернул голову и внимательно посмотрел в мою сторону. В его глазах отразилось пламя. — Похоже на удар сабли. Как ты умудрился подпустить врага так близко? Нужно будет проверить, сохранил ли ты навыки. Раньше ты неплохо сражался. До меня тебе, конечно, далеко, но для человека ты был весьма неплох. Да, не удивляйся, мы были с тобой знакомы, в той, прошлой жизни, о которой ты ничего не помнишь. Меня зовут Отерон. Выпьешь? Неплохой бренди.

— Тот факт, что я ничего не помню, не означает, что я поверю всему, что Вы мне расскажете.

— Не доверяешь? Хорошо, хоть в этом ты не изменился. Это значит, что у тебя правильные инстинкты и есть надежда, что ты все вспомнишь.

— Я Вас правильно понял? Я и раньше Вам не доверял? — тихо спросил я.

Дроу засмеялся.

— Кое-что остается неизменным. И говори мне ты. Мои друзья зовут меня Рон.

Мелькнула мысль, что это правильно, ему подходит имя Рон. Кажется, я именно так его и называл. Я налил себе бренди в стакан, стоящий вместе с графином на маленьком столике между креслами. Понюхал, запах мне понравился. Ну что, теперь попробуем на вкус. Маленький глоток обжёг нёбо, и рот моментально наполнился слюной. Напиток, определенно, был мне знаком. Я удобно сел, вытянул ноги к камину и посмотрел на огонь сквозь грани хрустального стакана, на дне которого плескался золотистая жидкость.

Кто мне этот дроу? Хозяин, друг или враг? С одной стороны он спас меня, а с другой, то ли ненавидит, то ли опасается. Уверен, что в комнате присутствуют несколько его телохранителей, вероятно, в темноте за моей спиной, готовые убить меня по первому его слову. Так что, сиди, Черт, и не рыпайся. Смотри на принца, как на источник информации, которая тебе сейчас так необходима.

Дроу молчит. Слышно, как трещат дрова в камине. Со стороны может показаться, что двое друзей просто отдыхают после напряженного дня.

Отерон встал, пошевелил щипцами угли и подбросил свежие дрова в огонь. Пламя вспыхнуло с новой силой, осветив лицо хозяина, когда он повернулся ко мне:

— Я не уверен, что могу сейчас точно сказать, кто ты. Я понимаю, насколько этот вопрос важен для тебя, но мне нужны доказательства, и я подумаю, как мне их найти. Тебе придется потерпеть еще немного. А пока советую тебе отдохнуть, — дроу щёлкнул пальцами и из темного угла появился его телохранитель.

— Проводи моего гостя в его покои. Спокойной ночи, Черт!

Первый раз за последний год я спал в нормальной постели, наслаждаясь свежестью белья. Я старался не думать о том, что меня ждет впереди, год рабства приучил меня жить одним днем. Отсутствие воспоминаний о прошлом только помогло мне выжить. Я не знал, что потерял, и до сих пор не знаю, поэтому и не страдал о потерянной жизни, как другие рабы.

• Предыдущая
• 4/68
• Следующая