Выбери любимый жанр

Тающий человек - Каннинг Виктор - Страница 4


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

4

Я подмигнул ей.

— Я уже имел дело с миллионерами. С ними легко, когда даешь им знать, что ищешь именно их деньги. Так где он?

— Наверху. Позвоните ему. Можете оставить свою сумку. Я отвезу ее в дом.

Она завела мотор.

Прежде чем машина тронулась, я спросил:

— А за что вы не любите своего неродного папу?

И тут я впервые получил, прямо и сполна: холодный взгляд темных глаз, явившийся следствием удивления, которое ей не удалось полностью скрыть.

Она нажала на педаль газа и “Роллс” стал удаляться от меня вдоль буковой аллеи.

Я закурил и поднялся по каменным ступеням на вал. Вал оказался дамбой, поросшей травой с одной стороны и облицованной бетонными плитами с другой. По ее верху шла коротко подстриженная дорожка. За дамбой простиралось искусственное озеро площадью примерно акров в тридцать. Вокруг озера росли сосны, а его дальний берег подпирал холм, усыпанный большими дубами. На этом дальнем берегу, у левого края дамбы располагались эллинг и пирс, который метров на двадцать врезался в озеро. В центре озера я увидел лодку, в которой находились два человека.

Я пошел по дамбе к пирсу. Пара голубей пронеслась над соснами, откуда-то из-за буков донесся голос фазана, утиный выводок поднялся с прибрежной отмели у дальнего конца озера. Место было красивым и, судя по дамбе, эллингу и пирсу, все это было сооружено недавно. О'Дауде это, должно быть, влетело в копеечку. Замечательно, подумал я, когда ты не можешь поехать на рыбалку в Ирландию или Шотландию, ты организуешь ее прямо рядом с домом.

Я прошел мимо эллинга на пирс. У пирса был пришвартован фиберглассовый катер с подвесным мотором. На конце пирса находился вертикальный деревянный шест, похожий на маленькую виселицу, на котором висел большой медный колокол. Я пару раз качнул его язык и по озеру прокатился звон. Я сел на край пирса, свесил ноги и стал ждать, пока подойдет лодка.

Двое в лодке не обратили на меня никакого внимания, хотя они, наверняка, слышали звон. Я продолжал сидеть, докуривая сигарету. Они слышали, они подгребут, когда будут готовы. Одну вещь невозможно сделать — поторопить миллионера. Если я возьму работу, решил я, я накину пять процентов за ожидание. Ондатра лениво выплыла из-под пирса и направилась к клумбам ирисов на берегу. Неподалеку от дамбы ласточка спикировала к воде и оставила на ней круг, напоминающий те, которые производит поднимающаяся к поверхности форель. Метрах в тридцати над соснами не спеша пролетела цапля с вытянутыми назад ногами — настоящая старая птичья аристократка. День был замечательный: солнце, облака, легкий ветерок, оставляющий на воде небольшую рябь. На озере один из рыбаков сделал пробный заброс, и солнце заиграло на мокрой лесе. Ожидание не тяготило меня, оно отвечало моему настроению. Я был почти в полном согласии с миром.

В следующее мгновение я чуть было не лишился всего этого.

Две вещи случились, как мне показалось, совершенно одновременно. Винтовочный выстрел и удар пули, вошедшей в колокольный шест сантиметрах в семи над моей головой. Отколовшаяся от шеста щепка пролетела мимо меня и стала опускаться на воду. Она еще не коснулась поверхности воды, а я уже бежал к эллингу — ближайшему укрытию.

Глава вторая

“Ночь, яркий факел и открыта

окошка створка для тепла любви”

Джон Китс

Прежде, чем я добежал до эллинга, неизвестный стрелок предпринял вторую попытку. Пуля прожужжала над головой, слишком близко, чтобы испытывать комфорт. Злой, испуганный и запыхавшийся, я укрылся за эллингом.

Я посмотрел на озеро. Те двое продолжали ловить, даже не взглянув в моем направлении. Из всех людей только рыбаки могут так увлеченно заниматься своим делом. Я высунулся из-за эллинга и осмотрел ближайший ряд сосен. К моему удивлению из-за деревьев показался человек в джинсах и куртке и побежал вдоль них. В руках у него была винтовка.

Я дал ему пробежать метров пятьдесят и последовал за ним, петляя вдоль внешнего ряда сосен, чтобы как можно меньше находиться на открытом пространстве. Местность стала плавно повышаться, сосны кончились и сразу за ними была калитка, сделанная из пяти прутиков.

Человек с винтовкой перемахнул через нее и остановился, чтобы что-то поднять из травы по ту сторону изгороди. Это был мотороллер. Он закинул винтовку за спину. Увидев это, я спуртовал. Я уловил движение его ноги, нажимавшей на стартер. Я был у калитки, когда он быстро отъезжал по ухабистой дорожке. Я перегнулся через калитку и наблюдал его отъезд, стараясь отложить в памяти номер мотороллера ГН 4839. Отъехав метров двадцать, он обернулся через плечо и посмотрел на меня. Я помахал ему и мерзавец помахал мне в ответ. Его лицо было черным как уголь.

Я медленно пошел назад к пирсу, размышляя, что я такого сделал, чтобы вызвать подобное к себе отношение. Насколько мне было известно, ничего. Когда я дошел до края пирса, лодка уже подходила к нему.

На веслах сидел маленький, похожий на мальчишку человек с лицом, напоминающим выжатый лимон. На шее у него висел полевой бинокль. Это, догадался я, был Тиш, шофер. Он был в рубашке и брюках, в углу его рта была зажата большая сигара, а на голове нахлобучена старая матерчатая шляпа, утыканная искусственными мушками. На корме, в удобном крестообразном сооружении сидел Кэван О'Дауда.

Пока лодка проходила последние пятнадцать метров, я успел хорошенько рассмотреть его. Ростом он был, решил я, где-то метр девяносто пять и одному человеку вряд ли бы удалось обхватить его. Да, забраться в спальный мешок было бы для него проблемой. Когда его создавали, вокруг, должно быть, валялось много ненужного материала, от которого они решили отделаться. Я определил, что ему где-то около шестидесяти. На нем был светло-голубой маскировочный костюм и резиновые сапоги. Его голова имела форму тыквы и, если бы проводился конкурс на самую большую голову, он бы, наверняка, получил приз. Как я смог заметить, у него практически не было шеи, а волосы были так коротко подстрижены, что напоминали налет рыжей пыли. Он был в темных очках, а в углу его рта была сигара. У него были огромные, покрытые золотисто-коричневым пухом руки, но, как я убедился позднее, когда он начал ловить, это были хорошие руки, умелые и чувствительные.

Когда лодка причалила к ступеням пирса, О'Дауда спросил:

— Вы — мистер Карвер?

— Он самый.

Он сделал вид, что не заметил моей иронии.

— Залезайте, — сказал он.

Пока я спускался по ступеням, он снял очки и я увидел, что у него были ярко-голубые глаза, слишком маленькие для его лица, которые утопали в многочисленных пухлых морщинах. Он был не только самым отвратительным миллионером из тех, кого я видел, но также и самым большим.

Я устроился на носу.

— На то же место, Кермод.

Тиш начал отгребать от пирса, а я начал наблюдать за О'Даудой из-за головы шофера.

— Замечательно, что вы приехали, — сказал О'Дауда. — И хорошо, что Миггз порекомендовал вас. Он, конечно, имеет с меня пару тысяч в год. Я нисколько не против. Настоящий парень, Миггз. Показалось, что мы совсем недавно слышали выстрел.

— Два, — сказал я. — Кто-то использовал ваш колокольный шест или меня в качестве тренировочной мишени. Я проводил его до края леса, и он уехал на мотороллере.

На большом лице не выразилось ни малейшего удивления.

Он только произнес: “Кермод”, и кивнул на корзину у ног шофера. Тиш перестал грести, порылся в корзине и через плечо передал мне флягу. Я отвинтил крышку и сделал глоток. Это, возможно, был “Курвузьер”. Я протянул флягу назад. Тиш принял ее одной рукой, а другой передал мне сигару и вернулся к гребле. Я закурил.

— Ловили когда-нибудь? — Хотя имя его было чисто ирландским, я не заметил никакого акцента. Если и было что-то, то скорее заокеанское. Канадское, может быть.

— Мой отец, упокой его душу, — сказал я, — научил меня привязывать мушку, когда мне было пять лет.

4
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело