Сказки народов Югославии - Голенищев-Кутузов Илья Николаевич - Страница 9

• Предыдущая
• 9/94
• Следующая

Перчик вскинул свою палицу на плечо и двинулся в путь. Вот приходит он к необъятной вербе, а на вербе гнездо висит, величиной с два больших гумна; в гнезде два птенца, словно два буйвола. Мать их куда-то улетела, и птенцы остались одни. Увидели Перчика птенцы, запищали, будто их что-то кольнуло, и метнулись к другому краю гнезда. Верба закачалась, птенцы к Перчику слетели. Огляделся он вокруг: вот так чудо — огромный дракон выгнул голову, еще минута — и он сожрет птенцов. Раскрыл дракон одну пасть — не проглотить, раскрыл вторую — опять не смог захватить птенцов. Вытянул тогда дракон третью голову, разверз пасть — вот-вот в ней исчезнут и верба, и птенцы, и смелый юнак. Но Перчик всадил свою палицу дракону в челюсть, выхватил саблю и отсек чудовищу все три головы. Хлынула из дракона кровь рекою, небо нахмурилось. Но птенцы прикрыли Перчика своими крыльями. А тут и птица вернулась. Подлетела птица к своему гнезду, защебетала, призывая своих птенцов, но птенцы не тронулись с места. Защебетала мать второй раз и третий — птенцы вспорхнули на ее зов. Увидела птица Перчика и воскликнула:

— Эге, лиса, добрехалась наконец! Так вот кто душит моих птенцов!

Тут птенцы рассказали матери все, как было. Обрадовалась птица и говорит Перчику:

— Ты спас моих детей! Проси теперь у меня любую награду!

Перчик ответил птице, что есть у него одно заветное желание — выбраться на верхний свет. Глянула на него птица с любопытством и говорит:

— Тебя еще, может быть, я бы и попробовала поднять на верхний свет, но твою палицу — ни за что!

— А я без палицы — ни на шаг! — возразил Перчик.

Тогда птица молвила:

— Корми меня сорок дней до отвала. Каждый день приноси по барану всего, стало быть, потребуется мне сорок баранов. Да в дорогу с собой приготовь сорок баранов, сорок лепешек и сорок бурдюков с водой. Сначала погрузишь мне на спину свою палицу, потом садись и сам, и двинемся мы с божьей помощью в путь. В полете следи за мной: как поверну я голову вправо — скорми мне барана и лепешку, налево поверну голову — водой из бурдюка напои. Если удастся тебе собрать столько припасов, сколько я сказала, можетбыть, и выберемся мы с тобой на верхний свет.

Перчик пообещал птице достать все, что она сказала, немедленно возвратился к царю и передал ему, о чем с птицей договорился. Царь подарил Перчику сорок баранов, и юнак пошел откармливать птицу. На исходе сорокового дня Перчик получил от царя еще сорок баранов, сорок лепешек и сорок бурдюков с водой. Погрузил он все припасы на птицу, сверху палицу положил, вскочил и сам ей на спину, и птица взлетела. Обернет птица голову через правое плечо — Перчик подает ей барана и лепешку, обернет через левое — бурдюк с водой. Мало-помалу все ей скормил — еще немного, и они окажутся на верхнем свете. Оглянулась птица в последний раз, а у Перчика все запасы вышли, отхватил он тогда кусок от своего бедра и протянул птице. Зажала она в клюве тот кусок, догадалась, что получила она от Перчика не простое мясо, и не стала его есть, а под язык положила. Потом рванулась из последних сил и взлетела ввысь.

Понял Перчик, что перед ними верхний свет, и уж как он обрадовался! Птица села на землю, но Перчик не мог на ноги встать, потому что отрезал от своего бедра немалый кусок. Пролежал он семь дней, и птица рядом с ним отдыхала. Потом птица ему и говорит:

— Пришла пора нам расставаться, но перед тем как проститься, напиши, пожалуйста, царю нашему фирман, что я тебя живым-здоровым на верхний свет доставила. Без фирмана не смею я царю на глаза показаться.

Перчик дал птице письмо. А она велела ему домой идти.

— До того я устал, что не могу подняться на ноги! — ответил Перчик.

Птица и давай допытываться, чем он ее в последний раз накормил. Уж Перчик и так и этак отговаривался, а потом сознался, что он наделал.

— Так вот почему не можешь ты на ноги подняться! — воскликнула птица, выплюнула тот кусок мяса, что под языком держала, и прилепила его к бедру юнака. В тот же миг Перчик, словно олень, вскочил на резвые ноги, попрощался с птицей и зашагал через леса к замку великанов. Едва завидели Перчика великаны, бросились к нему навстречу и все, как один, попадали на землю мертвыми.

А Перчик освободил закованных юношей и, прихватив с собой жен великанов да красавиц из нижнего света, двинулся домой. Увидела своих детей мать, и себя не помнит от счастья, кинулась обнимать старших сыновей. Перчик удивился и говорит ей:

— Бог с тобой, матушка, что это ты бросилась обнимать чужих, а родного сына будто и не замечаешь!

— Так ведь это же мои старшие сыновья, а с ними мои дочери! Воскликнула старушка. — Ты привел своих кровных братьев и сестер. Ведь ты же их и разыскивал по всему свету! Неужели ты до сих пор их не узнал?

Обрадовался Перчик и уж не жалел, что пришлось ему испытать столько всяких невзгод. Рассказал он матери, где странствовал и какие дела совершил. Не забыл про великанов помянуть, да и про карлика тоже, — трех сестер его Перчик отдал в жены своим братьям, а на младшей сам женился. И стали они все вместе жить да поживать в довольстве и счастье.

Босния. Перевод с сербскохорватского Т. Вирты

Жил-был царь по имени Троян. У него были козлиные уши. Цирюльники приходили по очереди брить его, но кто из них ни приходил, домой уже не возвращался. Как побреет цирюльник царя Трояна, тот и спрашивает его:

— Что ты у меня заметил?

А тот отвечает:

— Козлиные уши.

Ну, тут ему и конец.

Так дошла очередь еще до одного цирюльника, но он прикинулся больным и вместо себя послал подмастерье. Царь спросил:

— Отчего не пришел сам хозяин?

А подмастерье отвечает:

— Заболел.

Сел царь Троян, молодец побрил его и, понятно, заметил, что у царя козлиные уши.

Царь спросил:

— Что ты заметил у меня?

— Ничего.

Тогда царь дал ему двенадцать дукатов и приказал, чтобы впредь только он приходил его брить.

Вернулся подмастерье домой. Хозяин — к нему: как было у царя? Тот ответил, что все сошло благополучно: царь велел ему и впредь приходить его брить. А о том, что у царя козлиные уши, промолчал малый. Ну вот, долгое время ходил он брить царя Трояна, каждый раз получал по двенадцать дукатов, но никому не говорил, что у царя козлиные уши. Наконец парню невмоготу уж было тайну хранить, стал он хиреть и чахнуть. Хозяин заметил, что недужится ему, начал расспрашивать, и парень долго отмалчивался, но наконец сказал:

— Есть у меня на душе тайна, да поведать о ней не смею. А сказал бы, сразу бы отлегло от сердца.

— Откройся мне, — сказал цирюльник, — я никому не скажу! А меня боишься, пойди к духовнику и признайся ему. Если же и ему боишься открыться, то выйди за город, выкопай в поле яму, всунь в нее голову и трижды поведай земле свою тайну, а потом засыпь яму.

Подмастерье так и сделал: вышел из города, в поле выкопал яму, всунул туда голову и трижды сказал:

— У царя Трояна козлиные уши.

Потом засыпал яму землей и, успокоившись, пошел домой.

Спустя некоторое время на том месте выросла бузина и дала три красных побега, прямых, как стрела. Пастушата срезали один прут и сделали из него свирель. Но только начали на ней играть, как она запела:

— У царя Трояна козлиные уши!

Скоро о том узнал весь город, наконец дошло и до царя Трояна, что дети наигрывают на свирели: «У царя Трояна козлиные уши!»

Он позвал к себе подмастерье:

— Стало быть, ты все-таки рассказал обо мне народу?

Бедняга стал оправдываться, что никому ничего не говорил, хотя и видел, какие у царя уши. Царь выхватил саблю, хотел зарубить его. Струсил подмастерье и стал ему все по порядку рассказывать: как он поведал тайну земле и как на том месте выросла бузина, как сделали из веток бузины три свирели и каждая свирель играет одно и то же. Тогда царь сел с ним в карету и поехал на то место, хотел проверить, правду ли парень сказал. А там уж остался только один прут. Царь Троян приказал сделать из него свирель. Сделали свирель, заиграли на ней и сразу услышали: «У царя Трояна козлиные уши!»

• Предыдущая
• 9/94
• Следующая