Эльфийская месть - Каннингем Элейн - Страница 39
- Предыдущая
- 39/79
- Следующая
Рядом с вождем стояли все, кто остался в живых после жестокой схватки, а также подкрепление, прибывшее из Высокой Рощи, и неуловимый Тамсин. Все они черпали силы и спокойствие в сдержанной скорби своего вождя.
Но Амарил не испытывал того спокойствия, которое было написано на его лице. Он никак не мог смириться с гибелью своих сородичей. Несмотря на относительно молодые, по эльфийским меркам, годы, а Амарил едва вступил во второе столетие, он видел слишком много смертей. И слишком много перемен. За границами их леса жизнь неслась с головокружительной быстротой, события слишком стремительно сменяли друг друга, и эльфы не успевали к ним приспособиться. Даже на протяжении недлинной жизни Амарила королевства поднимались и снова приходили в упадок, лесная чаща сокращалась под напором крестьянских хозяйств, целые поселки и города возникали, словно грибы после весеннего дождя.
Чаще всего Амарил сравнивал людей с колибри: за одно мгновение они успевали пронестись мимо, не оставляя следа. И вдруг непостижимым образом эльфы Тефира оказались втянутыми в этот безудержный поток. Он не знал, как остановить этот процесс. Не знал даже того, можно ли его остановить.
А вот у Тамсина не было никаких сомнений. Молодой воин и трое лучников, выполнявших поручения Амарила на севере, пришли на болота за несколько минут до начала обряда возвращения лесу одного из его детей. После того как отзвучали прощальные песни и ритуал закончился, Тамсин отыскал Амарила и доложил о выполнении задания.
– Я сделал все, как ты приказал, – без предисловий заговорил Тамсин. – И Элдрин, Сонтар и Винделлей тоже все исполнили. Они заставили людей свернуть на север и позаботились, чтобы не осталось ни одного пса, способного почуять наши следы. Я разбудил белую дракониху и привел ее к людям. Сейчас она, должно быть, спит в своей пещере, а вчерашнего обеда ей хватит до конца лета. Из тех, кто нас преследовал, около десятка уже мертвы.
– Хорошая работа, – похвалил его Амарил. – Если бы не вы, мы не смогли бы добраться до этих болот.
– Но мы могли сделать больше! – взорвался Тамсин. – Зачем их отпускать? Если бы мы уничтожали каждого человека, зашедшего в наш лес, жизнь эльфов была бы намного легче!
Амарил довольно долго молчал.
– Нельзя одинаково относиться ко всем людям. Среди них немало тех, кто по-доброму относится к лесу и его обитателям.
Глаза Тамсина, внимательно наблюдавшего за своим вожаком, взволнованно блеснули.
– Но те люди, которые нас преследовали…
– Они никогда не остановятся, – мрачно закончил за него Амарил. – Настало время охотникам и жертвам поменяться местами.
Молодой воин радостно кивнул.
– Как раньше? Мелкими партиями лучников?
– Нет. Теперь мы отдохнули, и все, кто остался в живых, готовы сражаться. Из Высокой Рощи пришло подкрепление. Я считаю, надо ударить всеми силами и покончить с ними.
– Я отправлюсь в разведку, – немедленно вызвался Тамсин.
На этот раз Амарил не стал останавливать нетерпеливого воина.
– Ты знаешь дорогу и пойдешь во главе первой группы. Отыщите людей, взберитесь на деревья, потом обойдите их лагерь и атакуйте с северной стороны. Корригаш нападет с востока, Элдрин поведет своих лучников с запада, а Винделлей – с юга.
– А ты?
Амарил положил руку на плечо воина.
– Я буду сражаться рядом с тобой или в любом другом месте, где возникнет необходимость, но командовать северной группой будешь ты. А теперь иди и собирай своих воинов.
При мысли о том, что он будет командовать отрядом, глаза Тамсина восторженно сверкнули. Молодой эльф развернулся и бегом направился к основному лагерю. Приказ выступать никого не удивил. Спустя несколько мгновений лагерь был свернут, словно его здесь и не было, и эльфы были готовы покинуть безопасные болота и отправиться на север.
Под уверенным руководством Тамсина они шли весь день и большую часть ночи. Незадолго до рассвета отряд вышел к лагерю людей недалеко от того места, где охотилась белая дракониха. По всей видимости, люди об этом не догадывались. После нападения чудовища они долго собирали своих воинов, в ужасе разбежавшихся по лесу, и оставили множество следов. Но, как выяснилось, наемники быстро оправились от потрясения. Лагерь был разбит по всем правилам, и трое бодрствующих часовых ходили вокруг поляны.
Тамсин указал на часовых, потом на себя, на Сонтара и Соколиное Крыло. Все трое эльфов бесшумно заняли свои позиции. Амарил молча согласился с его выбором, хотя и пожалел, что девочке опять придется рисковать жизнью. Но война выбрала ее, и девочка не уклонялась от свалившейся на нее тяжелой ноши.
По сигналу Тамсина все трое легко спрыгнули на землю перед своими жертвами. Люди не успели ни крикнуть, ни пошевелиться, а три костяных кинжала уже взметнулись вверх. Эльфы подхватили падающие тела людей и осторожно положили их на землю. Последнее оказалось трудной задачей для Соколиного Крыла; ей пришлось подставить собственное тело. Амарил болезненно поморщился, но маленькая эльфийка благополучно выбралась из-под убитого и жестом показала, что все в порядке.
Амарил кивнул остальным командирам групп, и эльфы рассеялись по лесу. Он и сам вслед за Тамсином поднялся на дерево. Устроившись в густой кроне над лагерем, вождь оглядел спящих людей. Он насчитал сорок три наемника – намного больше, чем ожидал. Их было даже больше, чем в начале погони. Каким-то образом люди, как и эльфы, смогли получить подкрепление. Это обстоятельство не сулило эльфам ничего хорошего.
Как ни мало Амарил знал людей, он понимал, что ни один человек не владеет даром контакта. Эта мистическая способность была дана лишь эльфам и помогала передавать мысли и чувства даже на большие расстояния. Да и то это умели лишь близнецы – Тамсин и Тамра; брат и сестра могли разговаривать друг с другом, находясь в разных концах леса, а также разделяли чувства и ощущения других своих соплеменников. Но сильнее всего подобный дар связывал влюбленных эльфов, их контакт был настолько прочным и ярким, что двое постоянно ощущали эмоции своей второй половины. Способность передавать мысли и ощущать чужие эмоции накладывала тяжелые обязательства на их обладателя и приносила не только радость. Амарилу было известно, что люди не могут передавать мысли при помощи дара сопереживания; они могли общаться на расстоянии только при помощи магии.
Внезапно тишину нарушил громкий треск – леденящий сердце звук захлопнувшегося железного капкана.
За первым щелчком последовал следующий, потом еще и еще, так что невозможно было сосчитать. Треск капканов разбудил людей, и они повскакивали со своих мест и мгновенно схватили оружие: небольшие арбалеты, мечи, кинжалы и деревянные щиты.
Все тело Тамсина содрогнулось от агонии – он ощутил волну боли пойманных эльфов. Амарил схватил воина за плечи и повернул лицом к себе, поймав страдальческий взгляд юноши. Он понял, что Тамсин не только ощущал боль пострадавших эльфов, как свою собственную, но еще и винил себя за оплошность. Если бы он так сильно не увлекся охотой, то мог заранее почувствовать приближение опасности.
– Огради себя от их боли, – твердо произнес Амарил. – То, что случилось, нельзя исправить. Ты не сможешь помочь своему народу, переживая смерть соплеменников.
– Как это могло случиться?! – воскликнула Соколиное Крыло, широко раскрыв глаза от ужаса. – Почему они не заметили ловушек?
– Вместе с наемниками пришел волшебник, – ответил Амарил и приготовил стрелу.
Затем ему потребовалась помощь Тамсина, и он толкнул воина локтем. Тамсин всегда видел самого опасного врага.
Юноша встряхнулся всем телом, сбрасывая чужие эмоции, как выдра стряхивает с себя капли воды. Он отрешился от чужой боли и своей вины, сделал глубокий вдох, чтобы сосредоточиться, затем уверенно обратился к невидимым узам, соединяющим эльфа с лесом и магией. Незаметные постороннему взгляду волшебные линии опутывали все пространство, и Тамсин, как и все остальные, прекрасно знал каждую из них. Но лишь один он, в силу своего дара, мог ощутить любое отклонение или разрыв, особенно когда находился в состоянии медитации. Вот и сейчас ему не потребовалось много времени, чтобы найти безобразную прореху в ткани жизни. Значит, колдун занимался своим делом.
- Предыдущая
- 39/79
- Следующая
