Эльфийская песнь - Каннингем Элейн - Страница 5
- Предыдущая
- 5/67
- Следующая
– Я разослал гонцов в отдаленные земли на поиски тех, чья память не изменилась, – с заметным раздражением ответил архимаг.
Долгое время все сидели в полном молчании. Наконец Бриан задумчиво поскреб подбородок и заговорил:
– Сдается мне, ты собираешься поступить так, как поступил бы каждый из нас: обойтись тем, что имеется в наличии. Может, среди Арфистов найдется маг, который может выступить в качестве барда? Тебе известно, кто бы это мог быть?
Хелбен Арунсун окинул Оружейника долгим взглядом. Затем он уронил голову на руки и покачал ею из стороны в сторону.
– Сохрани нас, Мистра, но, кажется, я знаю, кто это.
Далеко на юге от Глубоководья молодой человек, беспечно насвистывая, вошел в холл «Пурпурного Минотавра» – лучшей в городе Тезире гостиницы. Он кивнул улыбающемуся портье и стал пробираться сквозь заполненный людьми игорный зал первого этажа.
Несколько пар темных глаз проводили его взглядом, поскольку Данила Танн был своего рода достопримечательностью в этом оторванном от мира южном городе. Его манеры и наружность безошибочно выдавали северное происхождение: молодой человек был высок и строен, а густые светлые волосы крупными локонами падали на плечи. В серых глазах сверкали озорные искорки, а на лице постоянно сияла дружелюбная улыбка и выражение беззаботной открытости, свойственное молодым людям. Несмотря на такую легкомысленную наружность, Данила недавно вступил В ряды членов гильдии виноторговцев. А еще он был довольно богат и с готовностью тратил деньги. Многие из постоянных клиентов оторвались от карт или ужина, чтобы поприветствовать его с искренней сердечностью, а некоторые приглашали присоединиться к игре. Но в этот вечер высоко поднятые руки Данилы были заняты многочисленными пакетами, и он явно торопился насладиться только что приобретенными сокровищами. Не останавливаясь, молодой человек добродушно отклонял приглашения и отшучивался, пока не добрался до мраморной лестницы в задней части холла. Он взлетел на второй этаж, перешагивая сразу через три ступеньки.
Наконец Данила добрался до своей спальни и сложил все пакеты на вышитые подушки, разбросанные по калимшанскому ковру. Из всех свертков он выбрал один – длинный и продолговатый – и торопливо сорвал упаковку. Его взгляду предстал сверкающий меч. После недолгого восхищения искусно выделанными ножнами Данила обнажил оружие и сделал несколько неторопливых выпадов в сторону воображаемого противника. Протяжный вибрирующий звук наполнил комнату – волшебный меч запел боевую песнь. Молодой человек выронил клинок, словно холодный металл обжег ему пальцы.
– Вот тебе раз! Я выложил две тысячи золотых монет за поющий меч, а у него оказался голос как у осла Дентийр! Или это голос ее свекрови Милил? – пробормотал он, почесывая подбородок и соображая, к какому из богов – покровителей бардов лучше обратиться в таком случае.
В конце концов Данила обратился к мечу.
– И что мне теперь с тобой делать?
У меча не было своего мнения на этот счет. Он был создан для пения во время схватки, чтобы вдохновлять своего хозяина на новые подвиги. Кроме того, он нейтрализовал волшебство существ, прибегавших к пению в качестве оружия, таких как сирены или гарпии. Разговоры не входили в число его достоинств.
Данила прошел в другой конец комнаты к заваленному книгами столу. Он выбрал небольшую книжицу, переплетенную в красную кожу, и перелистал ее.
– А вот это стоит попробовать, – пробормотал он, обнаружив заклинание, предназначенное для пополнения репертуара волшебных музыкальных шкатулок.
Коротко кивнув самому себе, Данила отложил книгу и выполнил необходимые пассы руками. Затем он снял со стены лютню и уселся на ковер рядом с мечом. В качестве испытания зазвучала довольно легкомысленная песенка. Через несколько минут меч начал подпевать. На этот раз его голос не только повторял слова и музыку, но и подстраивался под хорошо поставленный тенор Данилы.
– Значит, у тебя баритон, но мне кажется, с этим можно смириться, – прокомментировал молодой маг, но остался доволен результатом своего труда.
Уже с двенадцатилетнего возраста Данила изучал магию под строгим руководством своего дяди Хелбена Арунсуна. Вначале его занятия держались в секрете – во избежание общественного протеста, и первые опыты закончились довольно болезненными неудачами. Однако мальчик проявил яркий талант, и вскоре Хелбен решил официально признать его своим учеником. Но Данила не согласился. Он был уверен, что сможет достичь больших успехов, только если его способности будут держаться в секрете. Богатство и положение в обществе обеспечивали ему доступ в круги, недосягаемые для большинства Арфистов. Кое-кто подозревал, что юноша не так прост, как кажется на первый взгляд, но большинство считали Данилу дилетантом и щеголем, преуспевающим любителем музыки и магии, недалеким поклонником моды.
Вот и сейчас, сидя на богатом ковре среди вышитых подушек, Данила Танн выглядел таким, каким представлялся в обществе, и чувствовал себя совершенно непринужденно в окружении предметов роскоши. Даже его костюм был подобран в тон общей цветовой гамме комнаты. Свободные брюки, шелковая рубашка и бархатный камзол были выдержаны в темно-фиолетовых тонах, под стать им были и высокие, до колен, замшевые сапоги. По словам его компаньона Арфиста, в таком костюме он похож на ходячую виноградную гроздь, но Данила был доволен своей одеждой. По случаю вступления в гильдию виноторговцев он заказал себе полный гардероб в фиолетовых тонах, поскольку этот цвет был самым популярным в здешних краях. К слову сказать, новый гардероб и небольшой запас аметистовых украшений были довольно скромной платой за благосклонность местных жителей.
Данила продолжал пение, пока серебряный серп молодого месяца не поднялся в небо. К тому времени меч выучил балладу, и удовлетворенный юноша убрал оружие в ножны, а ножны пристегнул к поясу. Покончив с делами, он поднял лютню и снова стал играть и петь. Среди жителей Глубоководья он приобрел известность как автор занятных песенок, но теперь, когда его никто не слышал, Данила наслаждался своей любимой музыкой – балладами величайших бардов прошлых веков.
Сигнал тревоги магического ограждения прозвучал в комнате настойчивой трелью и оборвал песнь на середине куплета. Посторонний звук казался совершенно неуместным, однако молодой человек мгновенно отложил лютню и вскочил на ноги. Один из магических барьеров, поставленных им вокруг гостиницы, был нарушен незнакомцем. Данила подскочил к столу, стоящему у открытого окна, и взял в руки небольшой шар. При этом сигнал тревоги затих, а в центре сферы проявилось изображение. Возникшая в глубине сцена вызвала невольную улыбку на губах юноши.
Двумя этажами выше, на крыше гостиницы показалась стройная женщина с длинной веревкой в руке. Она двигалась совершенно бесшумно и почти не выделялась на фоне темного небосклона; только волшебная сила кристалла давала возможность рассмотреть непрошеного гостя. Свободной рукой Данила потянулся к графину с эльфийским эликсиром, припасенным для подобных случаев.
Не отводя взгляда от магического шара, молодой человек наполнил благородным напитком два хрустальных бокала. На его глазах женщина, отражавшаяся в шаре, перегнулась через ограждение крыши и через мгновение ступила на край подоконника. Данила восстановил защиту и приподнял полные бокалы.
Гостья, рожденная от союза человека и эльфа, по-кошачьи грациозно спрыгнула на ковер. Ее настороженный взгляд окинул комнату, а в тонкой руке блеснул обоюдоострый кинжал. Убедившись, что опасности нет, она убрала оружие в сапог и выпрямилась. Пулуэльфийка оказалась на три дюйма ниже Даниловых шести футов.
Эрилин Лунный Клинок уже три года была его другом и партнером, но до сих пор Данила не уставал восхищаться ее талантами и естественной красотой. Сейчас черные кудри девушки были растрепаны ветром, бледное продолговатое лицо измазано черной краской, и одета она была соответственно случаю – в свободные брюки и блузу неопределенного темного цвета, совершенно поглощавшего свет. Но в глазах Данилы Эрилин затмевала всех знакомых ему аристократок Глубоководья. Не в первый раз ему приходилось напоминать себе об их сугубо рабочем союзе.
- Предыдущая
- 5/67
- Следующая
