Ночь Стилета-2 - Канушкин Роман Анатольевич - Страница 40

• Предыдущая
• 40/82
• Следующая

Ненадолго. Все равно что-то было не так. Беспалый начал ходить в церковь. Нет, он уже посещал церковь некоторое время, но так было положено, вся приличная братва так поступала. В последний год Беспалый завел близкие отношения с батюшкой. Он сделал несколько крупных пожертвований на храм. Батюшка говорил, Беспалый внимал. Оба стали нужны друг другу. Батюшка узрел в возвращении Беспалого — возвращении блудного сына — промысел Божий. Беспалый уверовал, что он действительно приходит к Богу. И может, лишь батюшка знал, что Беспалый приходит с покаянием. В православии нет индивидуальной исповеди, и Беспалый думал, что, может, так оно и лучше.

Беспалый старел.

Раньше ему нечего было терять. Он был молод, дерзок и гол как сокол.

Теперь ему стало что терять. И душа вдруг потребовала покоя. А покой-то и не приходил. Взамен, вместе с сомнениями, пришла какая-то червоточина, портящая ему организм.

И еще появились сны.

Беспалый полагал, что именно эти сны так изматывают его. За Кешей давно закрепилась репутация бешеного, бесшабашного. Мало кто мог ему перечить.

Вряд ли кому пришло бы такое в голову, если, конечно, самоубийство не входило в его сегодняшние планы. Сейчас слова бешеный, бесшабашный приобрели вдруг неожиданное значение. Гораздо более медицинское. Что-то «грузило» Беспалого.

Раньше он всегда поступал проще. Он просто «разводил» и «сливал» все, что его «грузило». Это была его терминология. А потом гулял, как положено. Бывало, что не отказывал себе в кайфе. Под кайфом его пробивало на думку. Так тоже было положено.

Теперь что-то точило Беспалого. Словно его сглазили. Словно какая-то падла навела на него порчу. И смутные, но тревожные предчувствия…

И еще существовали сны…

Беспалый старел. Ему стало что терять. А пару дней назад он имел дело с одним человечком. Привычное для Беспалого общение. И может, тут сыграла роль обостренная мнительность, может, еще чего, но Кеше Беспалому вдруг показалось, что ему стало легче. Знаете, есть же душевные люди, которые выслушают — да и твоя душа успокаивается. Поэтому, заканчивая дела, Беспалый отослал Рябого в Батайск. И Рябой привез этого человека — сейчас он сидел в машине и ждал. И хотя, заканчивая дела с ментом, Кеша прилично нагрузился, предстоящая скорая встреча служила гарантом того, что все будет нормально. Тяжесть последнего времени покидала его усталые плечи.

Мент базарил все правильно. Но для Кеши они все равно грязь, прилипшая к каблукам его дорогих ботинок. И если захочет, он сможет на эти каблуки очень сильно нажать и растереть грязь по асфальту.

Потому что он — Кеша Беспалый! Потому что он «разводил» и не таких кроликов.

Выходя из кабинки вслед за Рябым, Беспалый чуть качнулся, затем стрельнул с пальца тлеющим окурком сигареты «Парламент». Кеша любил Рябого.

Даже несмотря на то что Рябой вечно стремался. Мегрэ, бл…дь, или как там зовут этих сукиных детей? О, Коржаков! Беспалый усмехнулся. Сейчас Рябой опять заставил Кешу торчать в проеме двери, а сам отправился открывать тачку. Индеец.

Коржаков! Хотя сегодня тот самый день, когда Кеша чувствовал себя на редкость хорошо. Просто замечательно. И никаких стремных предчувствий. Напротив, перспективки открывались — блеск! В Ростове-папе мы еще погуляем.

Рябой сделал знак, чтобы Беспалый выходил. Кеша вдруг подумал: да ну его все к черту! Он сейчас вытащит волыну и шмальнет в воздух. Просто так, придури ради. Солидные люди так, конечно, не поступают, а он возьмет и шмальнет! Во будет смеху-то, когда он поглядит на физю Рябого — лицо каменное, асфальтовое, только глазами хлопает, как черепаха. Терминатор… Кстати, а черепахи хлопают глазами? В любом случае Рябой будет дуться, пока до Ростова не доедем. Да хрен с ним…

Он так и поступил. Небольшой, но очень прикольный «кольт-кобра», с инкрустированной рукояткой и казенной частью, — дорогой подарок — всегда был у него при себе. Более серьезное оружие Беспалому не требовалось. Если только иногда. Более серьезным оружием занимались все эти терминаторы. Беспалый довольствовался своей «коброчкой»: засветить-то пушку, произведение оружейного искусства, — и то уже было шиком. А потом, все же «кольт». Прямо Крутой Уокер, блин, или как там эти ковбои в шляпах… Братва как-то уважила, знают, что Беспалый ценит хорошее оружие.

Рука Беспалого потянулась к «кобре» в тот момент, когда рука Коли Бочкарева в «восьмерке» привела в движение ручку переключения скоростей.

Беспалый стоял уже на ступеньках. Он извлек «кольт» и большим пальцем правой руки взвел курок. Он собирался шмальнуть в воздух. Потом до него дошло, что он только что слышал скрип тормозов.

«Чего, блин?!» — с шальной веселостью подумал Беспалый.

Коля Бочкарев вышел из «восьмерки». Кеша его не видел — перед глазами Беспалого на мгновение возник черный квадрат в пылающем ореоле, дальний свет фар неожиданного автомобиля ослепил его. Пылающий квадрат стал снопом искр, но и они вскоре развеялись. В следующий момент Беспалый увидел две вещи. Он увидел, что Рябой, только что открывший дверцу водителя, резко поворачивается, пытаясь извлечь волыну из кобуры, укрепленной на подплечном ремне, и что из круга света вышел какой-то совершенно ненормальный тип в солнечных очках и с укороченным автоматом Калашникова наперевес.

— Это что еще за мудила?! — Беспалый чуть не поперхнулся от возмущения. На мгновение его посетила нелепая и, быть может, даже крамольная мысль, что если каким-либо серьезным людям вздумалось его завалить, то они бы и наняли серьезного киллера, а не этого ряженого идиота. Не, ну это вообще!

Беспалый укрылся, пригнувшись, за передней стойкой собственной тачки, поэтому свет не бил ему прямо в глаза.

«Это что за е… твою мать?! — еще успело мелькнуть в голове у Беспалого. — В солнечных очках — ночью… Боевиков насмотрелся?! Паскуда, ведь он сейчас завалит Рябого… Да я ж тебе сейчас башку снесу!»

Курок на «кобре» был уже взведен; для того чтобы открыть огонь, Кеше требовалось чуть выглянуть из-за автомобиля. Беспалый качнулся вправо, ощущая прилив какой-то странной и, наверное, нелепой веселости, какой-то эйфории.

Сейчас он возьмет под прицел башку этого недоноска, нажмет на спусковой крючок, и с такого расстояния вполне может статься, что башка гада разлетится, как спелый арбуз.

Беспалый качнулся вправо… Его палец плавно лег на спусковой крючок.

Бочка даже не потрудился над тем, чтобы упереть автомат металлическим прикладом в плечо, хотя такая возможность у него имелась. Он решил бить с рук, то ли полагая, что так эффектнее, то ли он очень спешил, — в любом случае причины подобного поступка узнать уже не удастся. Он нажал на спусковой крючок, автомат дернулся с грохотом, заметавшимся вокруг трескучим эхом. Возможно, Коля не знал о том, что он кричит, возможно также, он не знал, что испытывает в этот момент сильнейшую эрекцию. Последнюю в своей жизни. Автомат Калашникова обладает сокрушительной убойной силой. Автомат Калашникова имеет также неслабую отдачу. И в завершение всего автомат Калашникова не является тихим оружием. В ушах Коли стоял звон, и в его теле пылал сумасшедший жар. Первые же пули, словно смертоносный дождь, отталкивающий Колю назад, достигли цели. Рябой успел извлечь оружие, и в этот момент что-то словно проломило его грудную клетку.

— Аи, не правильно, — почему-то промолвил Рябой, отброшенный выстрелом на «БМВ». Его руки стали вдруг очень тяжелыми, он чуть не выпустил ствол, а светлая кофта-поло, которую он носил под легким летним пиджаком, по всей линии груди быстро начала пропитываться кровью.

Это все было не правильно, этот нелепейший человек, но ведь…

«Скотина, он убил меня», — подумал Рябой, скорее удивляясь какой-то посторонней нереальности этой мысли. Ему не было больно, ему было горячо, хотя где-то глубоко, внутри его, уже зарождался холод, от которого теперь никогда не согреться; правая нога по всей длине вдруг начала дрожать. Грохот выстрелов вокруг продолжался. Его противник — какой-то отброс, шмаляюший лох, почти комичный в своей нелепости, если б не все то, что он уже успел натворить.

• Предыдущая
• 40/82
• Следующая