Путница - Громыко Ольга Николаевна - Страница 15

• Предыдущая
• 15/128
• Следующая

Сук сломался с оглушительным треском – не припишешь ни зверю, ни порыву ветра. Альк и Жар мигом оглянулись – напрасно. Их успели окружить, просто подкрадывающийся сзади человек выдал себя первым. Теперь таиться было незачем, и кольцо быстро сжалось до двадцати шагов. Семеро «волков» на этом остановились, а один начал неспешно, по кругу приближаться к замершим парням, зловеще ухмыляясь и помахивая мечом. Мужик был широкоплеч, бородат и совсем неплохо, для лесного-то разбойника, одет. Даже в сапогах. Поднаторевший в воровских разборках Жар мигом понял, что это не главарь, а его подбрех – тупая, но злобная шавка, которая всегда лает и бросается первой. За вожака же, скорей всего, вон тот, невысокий и толстый. Альк его тоже разглядел и тут же пометил как самого опасного противника. Рост и вес не главное, а вот взгляд, выправка, движения…

Саврянин качнул косовищем, перехватив его обеими руками.

– Ты гля-а-ань, ка-а-акая девчо-о-онка с коси-и-ичками, – завел подбрех, противно растягивая слова.

– В войну за пару таких по сребру давали, – поддакнул густой бас сбоку. – Я вола с телегой потом купил.

Со всех сторон разноголосо захихикали, заулюлюкали.

– Врешь! Небось одних баб стриг! – Разбойники без смущения подначивали друг друга при чужаках. Все равно они уже никому ничего не расскажут.

– А их, уродов, хрен различишь, – лениво отозвался бас. – Хорошо бы и это девкой оказалось, а то одной как-то маловато было.

Разбойничья стая снова одобрительно взвыла.

– Ложись, – холодно велел саврянин, глядя на приближающегося разбойника, но обращаясь явно к Жару.

– Зачем? – К счастью, вор вначале послушался, а потом уж задал вопрос.

Альк даже не стал дожидаться, когда спутник растянется на траве. Чуть его макушка ушла вниз, как над ней свистнуло лезвие, а мигом позже раздался дикий крик, почти сразу сменившийся бульканьем.

Рыска судорожно вцепилась руками в шершавый, пахнущий мхом ствол. Альк выдернул косу, и подбрех, не успевший даже толком замахнуться мечом, упал на колени, а там и на бок. Из самoй раны в подмышке кровь почти не текла – все пошло вверх, пенным потоком забив глотку.

Нападение произошло так быстро и внезапно, что разбойники еще щепку таращились на дрыгающееся тело – пока оно наконец не затихло.

– Ах ты кр-р-рыса! Кончай его!!!

Разъяренная шестерка (главарь, напротив, отступил) разом бросилась на саврянина. Коса очертила круг, отгоняя и разделяя врагов, Альк хорьком скользнул между ними, широким взмахом шуганул левого и схватился с правым. Разбойник с ревом замахнулся мечом, Альк принял его на косовище, отбросил назад и в свою очередь треснул врага промеж ног концом палки. Ослепленный болью разбойник даже скрючиться не успел, как саврянин крутанул косу и до середины всадил ему лезвие меж ключиц, вдоль горла.

Человек всхлипнул, нелепо заломил голову к правому плечу и начал оседать, плеща изо рта кровью. А Альк уже выдернул косу и разворачивался к следующему противнику. Не успел, но для тычка в живот хватило короткого взгляда через плечо, и, когда саврянин закончил разворот, перед ним оказалась спина согнувшегося пополам врага. Альк не задумываясь вогнал нож ему в бок и дернул на себя, вспарывая живот и вываливая потроха. Донесшийся до Рыски запах ничем не отличался от обычной убоины, когда по первому морозцу во дворе разделывают свинью, еще тепленькую, с курящимся над кишками парком. Учуять его здесь было так дико, что даже пустой желудок не выдержал.

Пока девушка прокашливалась от горькой, жгучей желчи, Альк сцепился сразу с четырьмя разбойниками. Сабля ударила по подставленному косовищу с одной стороны, меч с другой, саврянин крутанулся, как ветряк, быстро работая обоими концами палки – одному в пах, другому в лоб, третьему по запястью, заставив выронить меч. Вырвался из окружения и тут же напал сам. Играючи отбил встречный удар, молниеносно нанес еще два, пока что палкой, а когда разбойник отшатнулся, запрокинув голову, – чиркнул его ножом по горлу. Нежно-нежно, самым кончиком, как будто едва коснувшись кожи, но в следующий миг рана раскрылась чудовищной улыбкой и из нее потоком хлынула кровь. Пинок в живот – и разбойник отлетел в темноту, доходить в корчах на земле.

– А-а-а, гнида саврянская!!!

Альк пригнулся, пропуская меч над спиной, ушел в сторону и с оттяжкой полоснул врага под коленями, перерубив сухожилия. Ноги сразу подломились, разбойник отчаянно взмахнул руками и рухнул вниз лицом. Меч отлетел далеко в сторону, раненый попытался отползти, вопя от боли и ужаса, но саврянин качнулся вперед и безжалостно, как таракана, ударил его пяткой в шею. Хруст вышел не слишком громким, но крик сразу оборвался, и шевелиться разбойник перестал. Жар, лежащий всего в паре шагов от него, зажмурился и закрыл шею руками, хотя это вряд ли сильно бы помогло.

Рыска тоже давно уже не следила за ходом боя, и хвала Хольге. Альк по-крысиному зашипел на подбегающего сбоку врага, нож описал огромную сверкающую дугу и с чавканьем вошел в промежность, достав аж до глотки. Разбойник завыл дико, как посаженный на кол, – и еще страшнее, когда белокосый, качнув косовищем – будто в горшке помешал, – выдернул обляпанное сверху донизу лезвие.

Последний противник отчего-то решил, что саврянина удастся взять его же оружием, и, сбегав к возу, вернулся с такой же косой.

Если бы темнота не помешала разбойнику разобрать жуткую улыбку, вконец изуродовавшую лицо Алька, то он предпочел бы послать все к Сашию и броситься наутек.

Косы скрестились, сцепились в пятках. Саврянин крутанул косовищем туда-сюда, словно пытаясь освободить оружие, а потом резко ткнул им вперед и тут же – назад.

Лезвия щелкнули, как огромные ножницы. Обезглавленное тело попятилось, рассыпая горячие брызги на три шага вокруг, запнулось о Жара и наконец рухнуло.

Вору показалось, что он тоже вот-вот отдаст концы. Вотсарившаяся могильная тишина только утвердила Жара в этом мнении.

Если бы на небесных дорогах существовало время, то прошло не меньше пяти щепок, прежде чем рядом что-то шевельнулось и Жар ощутил на себе босую ногу. На спине, не на шее.

Вор рискнул приоткрыть один глаз.

– Ну? – хмуро поинтересовался саврянин, дополнительно пихнув его в бок.

– Т-ты… – Жар с трудом поднялся на четвереньки, чувствуя себя вылезающим из могилы беспокойником. Ухватился за что-то в поисках опоры, потом осознал, что это упертое в землю косовище, влажное на ощупь, и отдернул руку, словно ожегшись. – К-к-косарь, м-м-мать твою…

Альк не ответил. Взгляд у него по-прежнему был дурной, звериный, лицо закаменевшее; впрочем, от ругани Жара в нем что-то дрогнуло, начало оттаивать – но тут из чащи донесся истошный женский визг.

Главарь разбойников дураком не был. Вначале он собирался подождать, пока подручные не измотают саврянина, и спокойно его прирезать. Но «ножнички» его переубедили. Чтобы до того владеть телом и любым попавшим в руки предметом, нужно начать тренироваться раньше, чем ходить. Саврянин сражался так естественно, как дышал, замечая и мигом используя малейший промах противника. Главарь же насчет себя не обольщался: пять лет в тсецах, семь в наемниках – достаточно для мастера, но не виртуоза. А может, этот тип еще и путник?!

Разбойник тихонько отступил обратно в тень и пятился, пока поляна не скрылась из виду. Ничего, новых олухов набрать несложно, сегодняшняя добыча надежно припрятана, сейчас главное – убраться отсюда подальше. И дернул же их Саший вернуться! Уже обмывали добычу в кормильне, когда подслушали от какого-то побирушки, что обоз, дескать, редкостные ценности вез, раз сам Матюха ему навстречу выехал. Убийцы же ничего такого не нашли, только всякие железяки да клетку с зайцами. Хотели зажарить их на обед, открыли дверцу, а они как кинутся – чуть без руки не оставили! Так по лесу и разбежались, паскуды вислоухие.

Главарь понемногу ускорял шаг, не опасаясь быть услышанным с поляны. Темень, правда, – глаз выколи, и чем дальше, тем гуще. Тени переплетались с корнями, мороча взгляд.

• Предыдущая
• 15/128
• Следующая