Путница - Громыко Ольга Николаевна - Страница 34
- Предыдущая
- 34/128
- Следующая
Саврянин оказался прав: боль усилилась и терзала Рыску еще с лучину, потом потихоньку стала уходить. Девушка оживилась, закрутила прояснившейся головой. Какой большущий рынок, три макопольских в нем поместятся, и это только для живности! Всякой-разной, от огромных бугаев до сверчков в берестяных коробочках, на счастье в новую избу запустить. И сено тут, и зерно кормовое, и снадобья, и звонкие колокольчики на шею, и даже гребни костяные с перламутром – не у всякой девушки такие есть. А чтоб котят продавали, да еще торговались за них, Рыска вообще впервые видела! Их на хуторе если и разводили, то по три штуки на ведро…
И тут девушка увидела, как из рыночных ворот в полусотне шагов от нее выходят три поразительно знакомые коровы. Рыска радостно ахнула, но ликовать, что поиски увенчались успехом, оказалось рано: на Смерти сидел, гордо поглядывая по сторонам, высокий жилистый мужик в домотканой одежде. Милка и Болезнь шли в поводу, вместо котомок при седлах висели объемистые тюки. Вот наглец!
– А ну стой! – возмущенно крикнула девушка, спрыгивая с перекладины.
Скотокрад – и еще человек пять-шесть – заозирался, пытаясь понять, кто это и кому, но крик не повторился: Рыска заметила при поясе у мужика здоровенный, с две ладони, нож. Даже не в ножнах, просто в ременную петлю вдет, узкий и тусклый. А что там за пятна на тюках проступили, уже не кровь ли?! Один раз в заложниках у разбойника девушка уже побывала, больше не хотелось. Ведь уличенный скотокрад вряд ли согласится добром отдать ей коров, еще и саму перебросит поперек седла. Людей, правда, вокруг много, но Рыскина вера в них здорово пошатнулась: если смельчак-заводила не найдется, будут стоять и глазеть, как стадо овец на пожар.
Скотокрад, успокоившись, продолжил путь. Рыска белкой вскарабкалась на ограду, на верхней перекладине выпрямилась, раскинув руки, еще и на цыпочки встала. Почти сразу же, правда, и свалилась-спрыгнула, но успела разглядеть: дорога, по которой угоняли их коров, без развилок идет до самого горизонта. Конечно, мужик мог и в чистое поле свернуть, но зачем? Там скотину все равно не спрячешь.
Надо за друзьями бежать! Рыска потерла ушибленное колено и, прихрамывая, козлиным скоком помчалась к коровьим рядам.
Долго искать Жара с Альком не пришлось: они успели пересмотреть весь выставленный на продажу скот и теперь, разочарованные, выспрашивали у торговцев, не стоял ли рядом с ними вчера или сегодня человек с такими-то коровами? Увы, черная и черно-белая масть были самыми распространенными, семь из десяти такие.
– Если б ты, придурок, трехцветку не перекрасил… – не удержался Альк после пятого бесплодного разговора.
– Так я ж ее для нас красил, а не для воров! – обиделся Жар, в душе тоже жутко досадовавший на такую незадачу.
– А нам-то это зачем было?
– Ну… Чтоб «коты» глазом не зацепились, вдруг Рыску по Сурковому навету в розыск объявили! – с запинкой выкрутился вор.
– По всей стране? Не смеши. Таким вниманием только врагов короны удостаивают.
Тут на них как раз налетела запыхавшаяся подруга:
– Там… наших… коров… уводят!!!
– Уверена?!
– А то!
– Где?!
– Там!
Мужчины, больше не задавая вопросов, бросились за Рыской.
– А еще у него во-о-от такенный нож! – на ходу ябедничала девушка.
– Что, он тебе им угрожал?!
– Нет, я сама угрозилась, издалека! И вьюки все в кровище!
Когда спутники выскочили из загона, коровы были еще видны – три мухи на белой тесемке дороги, криво пришитой к зеленому платью поля.
Жар приставил ладонь ко лбу:
– Точно, они! Ишь, моя Болезнь задом вихляет!
– Догоним? – с надеждой спросила Рыска.
– Попробуем. – Альк, не рассусоливая, перешел к делу.
Скотокрад не торопился, ехал шагом. Коровий шаг, конечно, пошустрей человечьего будет, но, попеременно идя и подбегая, за две лучины спутники сумели сократить расстояние до четверти вешки. Впереди показался высокий острый холм, у подножия которого ютилась небольшая веска. Возле нее дорога разветвлялась, огибая гору с двух сторон.
– Надо до холма перехватить. – Жар с трудом сглотнул пересохшим горлом. – За ним лес начинается, юркнут в него – и ищи-свищи.
– Без тебя вижу, – огрызнулся саврянин. – Если б не девка, сделали б рывок и догнали.
– Так давай, а Рыска потом подтянется!
Альк сообразил, что в драке от девушки все равно проку не будет, и, кивнув, прибавил ходу. Жар тоже устал как собака, но отставать от саврянина не хотелось, а близость добычи придала сил.
Еще шагов двадцать – тридцать – и вырвавшийся вперед Альк ухватил бы Болезнь за стремя, но тут скотокрад некстати оглянулся, увидел два злобных раскрасневшихся лица и, не удосужившись выяснить, за что ему такая честь, подхлестнул корову.
– Стой, гад! – заорал Жар, видя, что добыча ускользает. – Стой, стрелять буду!
Мужик оглянулся еще раз, понял, что парень «шутит», и, согнув руку в оскорбительном жесте, ударил Смерть пятками в бока. Коровы перешли на галоп, преследователи – на шаг.
– Вот крысий сын! – выругался вор, потирая ноющий бок. – Ушел, чтоб его Саший так по небесным дорогам гонял…
Спутники совсем остановились, переводя дух и с ненавистью глядя, как их добро исчезает в полевой дали. Рыска поравнялась с мужчинами, хотела присесть на корточки, но Альк поймал ее за шиворот:
– Стой, пока не отдышишься.
Девушка привалилась к Жару, тот придержал ее – по большей части, чтобы самому не упасть.
Сам саврянин хоть и взмок, но дышал ровно и загнанным не казался.
– Ты гля-а-ань, – удивленно и заинтересованно протянул он. – Наш скотокрад, оказывается, вовсе не к лесу рвался.
– Чего? – встрепенулся Жар. – Точно, в веску въезжает! Что за дурь?! Оттуда ж другой дороги нет!
– Давай проверим.
Когда спутники – уже не торопясь, собираясь с силами, – добрели до ворот, те были крепко заперты, а через верх выглядывали, встав на пеньки, несколько мужиков, скотокрад в том числе. Судя по торчащим из-за частокола кончикам вил, защитников у вески хватало.
В гостей полетело несколько камней, в основном – в Алька, вынудив остановиться.
– Ты глянь, какой нынче нахальный разбойник пошел! – восхитился-возмутился один из мужиков. – Средь бела дня, пехом, с голыми руками на веску прет!
– От самой Рогатки за мной тащились, сволочи! – гордо пожаловался скотокрад.
– Ничего, мы им тащилово-то пообломаем! – За частоколом захохотали, заулюлюкали, затрясли вилами, чувствуя свою силу и безнаказанность.
– От разбойников слышим! – возмущенно заорал Жар в ответ. – Свели наших коров, гады, еще и каменьями швыряются! Хольги на вас нет!
Глумеж за забором оборвался: обвинение было серьезное. Сами весчане за кражу коровки-кормилицы без колебаний забили бы вора дубьем.
– Неправда! – изменившимся, тонким и испуганным голосом возразил скотокрад, обернувшись к своим. – За них честные деньги плачены!
– А нас не волнует, сам крал или ключ кинул… заказал! – продолжал давить Жар. – Отдавай наш скот, подлюга!
– Ничего я не заказывал, пришел на рынок и купил!
– У кого?
Мужик растерянно умолк: по закону ворованный товар полагалось вернуть, а с продавцом самому разбираться. Но уж больно соблазнительной цена оказалась, решил рискнуть. Где теперь тот чернявый-сладкоголосый, только Хольга с Сашием знают!
– А я тебе говорила – давай у Паная из Зеленого Луга сторгуем! – тихо, но отчетливо прошипел за воротами злющий-презлющий женский голос. – С твоим счастьем… Поехал к свату свинью колоть, а вернулся с крадеными коровами! Лучше б сам на тот нож напоролся!
Ворота наконец распахнулись.
– Заходите, – угрюмо предложил мужик – тот, что первым начал разговор. – Потолкуем.
– А кто тут у вас главный? – Жар заглянул за околицу, и заходить в веску ему сразу расхотелось: народу у ворот собралось человек сорок, в основном крепких парней, соскучившихся по кулачным боям.
- Предыдущая
- 34/128
- Следующая
