Лейб-гвардии майор - Дашко Дмитрий - Страница 7

– Понятно. – Круглое лицо торговца расплылось в угодливой улыбке. – Пан Дрозд будет поставлен в известность сразу, как только я его увижу. Не сомневайтесь. Мое слово тверже камня.

– Пан Дрозд в городе? – осторожно спросил я.

– Еще нет. Наверное, что-то его задержало в пути, но в этом ничего необычного нет. Мы обговаривали только приблизительные сроки. Я ожидаю его приезда со дня на день. Не беспокойтесь, думаю, он появится у вас не позднее послезавтра, – заверил купец.

– Спасибо, господин Микульчик, – поблагодарил я. – Буду всецело на вас надеяться.

Названный срок меня устраивал. Если верить доктору, как раз к тому времени Карл должен поправить свое здоровье, а лишний «штык» никогда не помешает.

День закончился, не в пример предыдущему, тихо и спокойно. Мы поужинали и легли спать без приключений.

Пан Дрозд явился только через сутки после того, как лекарь решил, что с раненым действительно все в порядке и он может хоть на руках ходить. Мы как раз праздновали это событие, когда в дверь постучался высокий шляхтич с длинным чубом и физиономией бандита с большой дороги.

– Я буду пан Дрозд, – представился он. – С кем имею дело?

– Бароны фон Гофен и фон Браун с челядью, – пояснил я.

– Вы не московиты? – удивился шляхтич.

– А кого вы ожидали здесь увидеть?

– Кого угодно, только не немцев. Мне сказали, что я должен проводить людей русской императрицы. Я почему-то думал, что сюда пришлют московитов.

– Не хочу вас расстраивать, но мы – курляндцы, хотя среди наших слуг есть и русские. Надеюсь, этот досадный факт не помешает вам выполнить поручение Чарторыжского?

– О, я бы выполнил свой долг, даже если бы увидел перед собой мавров. Это мой крест, – усмехнулся поляк. – Хотя вы не представляете себе всех трудностей вашей задачи.

– К трудностям нам не привыкать, но, прошу вас, прежде чем мы двинемся в путь, расскажите, что нас ждет.

– С превеликим удовольствием! Если закажете доброго вина или хмельного меда, я буду заливаться соловьем хоть до самого утра, – заулыбался шляхтич.

– Приглашаю разделить с нами трапезу, – предложил Карл.

– Что же, после долгой тряски на лошади аппетит мой столь разыгрался, что я без колебания приму ваше приглашение. Да и где еще могут поговорить и познакомиться поближе благородные паны, кроме как за накрытым столом?! С удовольствием осушу в ваше здравие кубок, и не один, – подмигнул пан Дрозд.

Хоть и не хотелось вновь предаваться Бахусу, все же пришлось откупоривать вино и разливать по бокалам, благо нам никто не мешал. После истории с возвращением пана Потоцкого остальные постояльцы приутихли и перестали колобродить. Устают все, даже пьяная шляхта.

К полуночи, благодаря словоохотливому проводнику, я узнал многое о цели нашей поездки. Оказывается, фальшивомонетчики нашли себе тихое и спокойное пристанище по соседству с деревней староверов.

Народа, придерживавшегося старых канонов, в Польше хватало. После реформ, затеянных патриархом, Русская православная церковь раскололась на два враждующих лагеря. Власти встали на сторону реформаторов, и хотя сочувствующие были даже на самых верхах, людей, которые предпочитали креститься двумя перстами, постоянно подвергали серьезным притеснениям. Вот почему староверы бежали из России на территорию соседней Польши. По некоторым прикидкам, страну покинуло больше ста тысяч человек. Цифра немаленькая, а если учесть потрясающую работоспособность и фанатическое прилежание старообрядцев, становится ясно, какие убытки терпела имперская казна, лишившаяся стольких подданных. Российские староверы платили удвоенный подушный оклад, для них существовало много разнообразных запретов, нарушение которых каралось огромными штрафами. Понятно, что империи было невыгодно терять такой источник доходов.

На территории Речи Посполитой неподалеку от Гомеля образовалось миниатюрное государство в государстве – Ветковская слобода, или просто Ветка, заселенная сплошь раскольниками. Количество дворов в ней доходило до нескольких тысяч. Духовная власть в слободе принадлежала старцу Епифанию, киевскому монаху, который благодаря подлогу был посвящен в сан чигиринского епископа. Когда обман раскрылся, лжеепископа арестовали, но «воровские люди скрали колодника Епифания в Коломинском лесу» и доставили в Ветку. Там старец и развернулся. Новоявленный архиерей начал лихо посвящать собратьев по вере в священники и диаконы.

Поскольку «народная тропа» к Ветке не то что не зарастала, а, наоборот, с годами становилась все шире и шире, встревоженное правительство Анны Иоанновны приступило к решению столь остро заявившей о себе проблемы. Первоначально власти отнеслись к ветковцам довольно гуманно: предлагали милость, обещали не наказывать за бегство, и только потом, когда уговоры не увенчались успехом, перешли к силовым действиям. В апреле 1735 года пять полков русской армии скрытно окружили Ветку. Солдатам приказали жилища раскольников разорить, а самих ветковцев со всем скарбом вывезти.

Операция, получившая в истории название «выгонка Ветки», прошла успешно. Мирные люди не могли оказать организованное сопротивление правительственным войскам. Как водится, победила сила. Пойманных староверов расселили по всей России, заложив тем самым мину замедленного действия. Проповедников, обладающих даром убеждения, среди ветковцев хватало.

Селению, в которое мы отправились, очевидно, повезло больше. Солдаты не знали, где оно находится, или не смогли до него добраться, так что раскольники жили прежними вековыми обычаями.

Поляки опасались к ним лезть со своим уставом и предпочитали вести взаимовыгодную торговлю. Каким-то образом Потоцкие и Сердецкие договорились с общиной и установили на территории деревни машину, предназначенную для изготовления фальшивых денег. Судя по наводнившим Россию медным фальшивым пятакам, «бизнес» процветал. Ну да ладно, на то и мы, чтобы прикрыть эту лавочку.

– Нас мало, но мы в тельняшках, – усмехнулся я, прерывая пана Дрозда, живописно рассказывавшего о сложностях, что выпадут нам на пути.

– Простите, барон, что вы сказали? – спросил шляхтич.

– Я сказал, что все будет в порядке.

– Вот ответ, достойный мужчины! – поднял кубок пан Дрозд. – Сеча, вино и девушки – что еще нужно рыцарю для полного счастья? Драка впереди, вино на столе, а девушки… – Он облизнулся, как обжора на окорок. – Может, отправимся за ними? Я видел тут немало прекрасных паненок.

– Девушки потом, – улыбнулся я, вспомнив старую песню. – Выезжаем утром. Засиделись мы в этом городе. Пора и честь знать.

– Как пан скажет. Мне все равно, – сказал поляк и, уронив голову, захрапел.

– Гуляка, – не сдержал усмешки Чижиков. – Быстро же его свалило.

– Пусть спит, – махнул рукой я. – Да и нам стоит последовать его примеру. Туши свет, Чижиков. По койкам, гренадеры.

Утром выяснилось, что гость прибыл не один: с ним прискакал тощий малый лет двадцати, который хоть и считался шляхтичем, однако по польским законам вполне мог подвергнуться со стороны пана Дрозда порке, словно простой холоп, за тем исключением, что экзекуцию полагалось проводить на специальном коврике. Ночевал этот дворянчик в погребе с теми, кому на постоялом дворе не нашлось места. Гайдуки, лакеи и не сильно привередливые шляхтичи спали вповалку, не обращая внимания на прохладу и сословную разницу.

Пан Дрозд пошептался со своим человеком, а потом куда-то его спровадил. На мой вопрос ответил, что не хочет посвящать в дело лишние уши.

– Больше нам никого не понадобится, – заверил шляхтич.

Он скинул парадную европейскую одежду и переоделся в походное платье. Теперь на нем были: высокая шапка с пером, черные «смазные» сапоги и кафтан, за пояс которого пан Дрозд засунул пистолет. Не забыл проводник о сабле, подвесив ее так, чтобы в любой момент можно было выхватить из ножен, не теряя драгоценных секунд.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».