Девятое кольцо, или Пестрая книга Арды - Аллор Ира - Страница 4

• Предыдущая
• 4/132
• Следующая

– Значит, хотела бы с обитателями Барад-Дура пообщаться? – спросил он ее.

– Да, а что?

– Ничего. Сейчас, пожалуй, познакомлю…

Я услышал его мысленный приказ явиться, приближаясь к границам царства, и пришпорил коня, не чуя подвоха. Остальным было тоже приказано собраться.

В зал я вошел последним, как ни в чем не бывало, и… тьфу, вот ведь любителем дешевой мелодрамы стал мой бывший гость! Стремился наиболее полно наблюдать произведенное впечатление.

Конечно, я всегда был достаточно лицемерен – и артистичен вдобавок. Но в сотые доли мгновения оцепить ситуацию и выбрать тактику… А Владыке хватило и тысячной доли мгновения моей растерянности, только он сумел уловить ее. А мысли…

Все же любой сторонний наблюдатель мог бы засвидетельствовать, что я и виду не подал. Глянул на нее безразлично: это, мол, что еще такое?

– Никто из вас не знаком с юной леди? – поинтересовался Саурон.

Все покачали головами, ухмыляясь – право, это выглядело все забавнее. Все же я решил отпираться до конца, хотя и чувствовал, что это бесполезно.

– Что ж, позвольте представить: с Аргором вы уже познакомились… – Он лестно представил всех. – А это – Аллор – последний, тихоня конечно, но поболтать иногда с ним забавно. И манеры хорошие сохранил, до сих пор, наверное, помнит, в какой руке вилку, а в какой нож держать надо.

Кто-то громко расхохотался, а я чувствовал, как от злости туманится зрение и звенит в висках.

– Значит, вы не знакомы ни с кем? А то мне вдруг показалось, что господин Аллор вам кого-то напоминает. Или… знаком?

Она с тем же наивным видом покачала головой: что вы, я могла только представить их по рассказам. И… простите, я правильно сказала: «Аллор?» – так и его я вижу впервые.

Так мы и выгораживали друг друга – Саурону на смех.

– Послушайте, барышня, а вам этот глупец, – он кивнул в мою сторону, – никогда не говорил, что я могу мысли читать?

Она как-то сжалась и молчала.

– Впрочем, вас можно назвать милой, но умной – никак. Неужели вы и впрямь подумали, что он – этот закоренелый себялюбец – полюбил вас? Какая наивность! Вы беспокоитесь, идете сюда разбираться, что и как, стремитесь помочь (смеху-то!), а наш герой-любовник такими делами занимается за пределами Мордора – не иначе, в честь Прекрасной Дамы, – что же вы, господин Аллор, не украсили ваш черный плащ ее шарфом и не поведали друзьям и Учителю имя, во славу которого вы все это натворили?

Хотя, я думаю, все было иначе. – Учитель явно наслаждался собственным красноречием. – Ты, конечно, не первый среди прочих, но выслужиться рад, да и позабавить нас не прочь – да? Вот и разыграл все это – язык-то неплохо подвешен, ничего не скажу, не меч все же. И впрямь оригинально, достойно бывшего арбитра изящества – давно я так не веселился, – чтобы девчонки сами в Барад-Дур бегали! А ведь говорила, наверное, мамочка: не заговаривай с незнакомыми дядями! Правда, я угадал? Ну что ты молчишь, будто с развоплощением и языка лишился? Не скромничай!

Его смеху вторили. Но не все. Точнее – некоторые. А потом – никто. Хохот Владыки повис в тишине – и он резко оборвал его.

– Презираешь? Героя из себя корчить задумал? А в чем дело? Жжешь, убиваешь, в рабство уводишь – и думаешь чистеньким остаться? Не выйдет! Наше общество его не устраивает, наскучило? Развлечься решил? Трус и эгоист! А о ней ты подумал? Любил бы – не допустил бы, чтобы она сюда пришла, раз уж ты нас подходящей компанией для нее не считаешь. Поздно спохватился-то. А еще по людям у меня специалистом числишься. Лишь на то и годишься, чтобы пыль с книжек стирать! Да и куда ты от Кольца денешься? Ты ведь с ним ни на мгновение расстаться не можешь, ради него на все пойдешь – так ведь?

А может, юная леди с нами останется? Особых услуг не потребуется, так, иногда… Поживете еще лет сколько-нибудь, как голубки. Парочка, а, Аллор? Потом женушку похоронишь – и за дело. А пока она еще очень ничего – свеженькая. Мертвого поднимет. Ты научишь – она, верно, способная…

Я не сдержался и бросился на него. Глупо безумно, но слушать это было невозможно. Было ясно, что уйти ей не дадут, а заставить работать на себя… нет, не смогли бы…

Он, видимо, чуть замешкался, мой клинок почти коснулся его горла, когда я почувствовал, что парализован – как когда-то. Заклятый кинжал выпал из рук, а меня отбросило к стене – ужасное чувство бессилия и неспособности помочь: даже зная, что я лишь Раб Кольца, возможно, она полагала, что я способен сделать хоть что-то? Ведь я был опаснее любого существа в Средиземье.

Видимо, ее нервы тоже не выдержали – она кинулась ко мне…

– Как вам не стыдно! Ничего хорошего даже со своим сверхкольцом сделать не можете: оно не принесло вам ни доверия, ни покоя, ни радости! А издеваться над теми, кто в твоей власти, – по крайней мере признак дурного вкуса!

В таком бешенстве Владыку не видел никто. Извержение Ородруина показалось бы прохладным ручейком в сравнении с волной озлобленной воли, прокатившейся по залу.

– Выговаривать – мне? – очень тихо проговорил он, и, видимо, повинуясь приказу, не выполнить который ни у кого из присутствующих недостало бы сил, один из кольценосцев скользнул к ней и вонзил в спину заклятую сталь.

Она повернулась к нему:

– Я не виню вас. – И вложила свою ладонь в мою – ту, на пальце которой было кольцо.

– Аллор, ты ведь можешь усыпить – навсегда? – прошептала она еле слышно.

Это было все, что я мог сделать для нее – теперь. Чудовищным напряжением остатков воли я заставил кольцо действовать; Саурон не успел помешать мне – думал, что я получил достаточно. Почувствовав приближение смертного сна, она улыбнулась.

– Говорила же, что ты бессилен, – владыка рабов. Я люблю тебя, Аллор, – прости, что так вышло – я не могла иначе. Но пока существуют твои душа и память – у нас есть надежда. До встречи – когда-нибудь – за Кругом, – и закрыла глаза.

Она лежала, положив голову мне на грудь, как королева-победительница…

Голос призрака пресекся. Повисло тяжелое молчание. Арагорн вздохнул, видимо под впечатлением от рассказа вспомнив что-то свое, а Гимли с преувеличенным вниманием разглядывал свой топор.

– Уж не думаете ли вы, что я это рассказал, чтобы разжалобить? Или, быть может, я просто разыграл вас? Назгулу же соврать ничего не стоит – да и перерезать всех, пока вы тут уши развесили, лишив Гондор – короля, а Средиземье – мага? Неужели и впрямь пожалели? Спасибо, не стоит.

Все как-то подобрались, не зная, как реагировать и что предпринять.

Черный всадник встал.

– Насторожились – и правильно! – Он резко развернулся, мелькнул плащ.

– Аллор! – воскликнул Гэндальф. – Подожди, пожалуйста! Это правда, – повернулся он к спутникам, – а Кольцом он мог уже неоднократно завладеть. Но почему вы раньше не встретились с Хранителем? Еще в Шире?

Назгул обернулся через плечо:

– А не было меня – вообще не было.

Когда моя любовь заснула смертным сном, избегнув развоплощения и вечного рабства в Мордоре, Владыка приблизился ко мне:

– Ах, вот ты как? Ты пожалеешь об этом – не раз – у тебя будет время. Ты некогда, помнится, предпочел рабство – аду? Ну так теперь ты свободен – относительно, конечно, таких, как ты, ни за пределами Арды, ни в Мандосе не держат. Так что ответишь за все.

Я почувствовал, как его взгляд сжигает меня – дотла. Восемь стояли в оцепенении.

– Так поступают с еретиками-отщепенцами, ясно? – обернулся он к ним. – Прощай, герой-любовник!

– Не-на-вижу, – успел прошептать я в ответ и… Горячая боль сжала, как клещами, то, что было моим телом, – оно таяло на глазах. А потом – бесконечное падение в огненно-ледяную бездну. Я не знаю, с чем можно сравнить это – да и надо ли? Жар, холод, боль, страх, раскаяние – без возможности хоть что-то исправить, головокружение – это просто слова, ярлыки – этого не понять тем, кто там не был, – внезапно он взглянул на Гэндальфа – тот сидел, сжавшись, сцепив руки так, что побелели костяшки пальцев.

• Предыдущая
• 4/132
• Следующая