Выбери любимый жанр

Матрица «Россия» - Кара-Мурза Сергей Георгиевич - Страница 46


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

46

В действительности тот вид семейных хозяйств, который сложился в ходе реформ на селе, представляет собой типичный российский крестьянский двор, но на новой технологической основе. Этому укладу надо помогать, в том числе идеологически, но приписывать ему совершенно иные родовые свойства – ошибочно и вредно. Если же говорить о крупных частных хозяйствах, то и они по своему укладу скорее похожи на совхозы (с некоторыми новыми уродливыми чертами), чем на западные крупные фермы. Но, видимо, не о них речь на плакатах. Ведь глупо было бы понатыкать на шоссе рекламу «Капиталист – это звучит гордо!»

Теперь о самом этом афоризме. Придумал его, похоже, человек, который когда-то давно учился в советской школе, но не слишком вникал в содержание предмета. Для молодежи, думаю, вообще непонятно, откуда взялась эта странная напыщенная фраза: «Фермер – это звучит гордо». Фраза эта («человек – это звучит гордо») взята из пьесы Горького «На дне». Там ее произносит Сатин, обитатель ночлежки, анархист и социальный паразит. В его речах Горький выразил свои тогдашние ницшеанские мысли, увлечение идеей сверхчеловека, свое радикальное антикрестьянское чувство. Прилепить эту фразу к образу фермера – что называется, попасть пальцем в небо. Какое-то издевательство.

Даже в советские времена, когда всякое лыко умели подгонять к идеологической строке, и в голову не пришло бы брать изречения Сатина за штампы официальной пропаганды. Да, он бунтарь – отверг общество, труд, закон, христианство, философствует в ночлежке. Он нам в чем-то симпатичен, потому что бунтует против несправедливого общества. Но в РФ этим у нас занимается Лимонов с нацболами. Зачем же ницшеанскую муть подверстывать к образу тружеников, которые должны пахать, сеять и убирать урожай! Товарищи новые политработники, вы все-таки думайте, какие ассоциации вызывают ваши лихие лозунги!

Наконец, эта знаменитая фраза отражает искания Горького в богостроительстве. Он был религиозным мыслителем, антиправославным еретиком (гностиком), исповедовал человекобожие. Как сказал один немецкий философ, пьесу «На дне» мог бы написать сам Маркион, великий еретик II века, основатель гностицизма.

Иными словами, Горький в этой фразе ставил, вслед за Ницше, идеального человека («сверхчеловека») выше Бога. Мол, «человек – мера всех вещей». Эти искания были, конечно, важны и для мировой, и для русской культуры, но нельзя же их еретические выводы вывешивать на плакатах как очевидные истины. Ведь человекобожие – соблазн, который очень дорого обошелся человечеству. Не будем уж брать крайние проявления этого «культа человека» вроде расизма разных «элит». Сама, по выражению Тойнби, «идолатрия самодовлеющего индивида», порожденная этим культом в индустриальном обществе, поставила человечество на грань тяжелого экологического кризиса. Ведь отсюда и титаническая (прометеевская) «цивилизация огня и железа», и право сильного, и общество потребления, и «золотой миллиард». Все это нам не просто чуждо, но сейчас и враждебно. Это – угроза для России.

Я думаю, нам сейчас вообще не до гордыни. Нам нужны разум и совесть, ответственность и мужество. И, слава богу, наши сельские труженики всем этим обладают. И нам, горожанам, у них следовало бы многому поучиться. Пусть даже их и называют фермерами.

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ЧИНОВНИК. КТО СОЗДАЕТ ОБРАЗ ВРАГА?

Недавно праздновали 20-ю годовщину удара, названного «перестройкой». Перед праздником провели по РФ большой опрос – что дала перестройка народу? 48% россиян считают, что главным ее результатом стал развал СССР. Другие 30% посчитали главным результатом то, что страна потеряла статус сверхдержавы. Выходит почти 80% населения главную причину нашей беды видят в разрушении государства. Даже развал экономики, который учинила перестройка, люди ставят на второе место по важности.

Как же получается, что на крутых поворотах истории так много наших граждан идет за меньшинством, которое жаждет разрушить российское государство? Конечно, каждого человека тайно грызет червь антигосударственного чувства, ибо любая власть давит – основания для недовольства всегда есть. Разум держит этого червя под контролем, а те, кто подрывает государственность, стараются это чувство растравить. Как им это удается? Надо же в этом разобраться!

Крайний антиэтатизм (ненависть к государству) наши интеллигенты-западники переняли у идеологов французской революции, которые видели в централизованной монархии своего главного врага. Эту ненависть наша «элита» впитывала с конца XIX века вместе с обеими конкурирующими западныхми идеологиями – либерализмом и марксизмом. Кадет П.Б. Струве, марксист а потом либерал, раскаивался в книге «Вехи»: «В безрелигиозном отщепенстве от государства русской интеллигенции – ключ к пониманию пережитой и переживаемой нами революции».

Струве ошибся в термине. Отщепенство от государства было у интеллигенции не разумным, а именно квазирелигиозным, фанатическим – «Раздавить гадину!». Вот рассуждение Г. Павловского (1991 г.): «Русская интеллигенция вся – инакомыслящая: инженеры, поэты, жиды. Ее не обольстишь идеей национального (великорусского) государства… Она не вошла в новую историческую общность советских людей. И в сверхновую общность «республиканских великорусов» едва ли поместится… Поколение-два, и мы развалим любое государство на этой земле, которое попытается вновь наступить сапогом на лицо человека. Русский интеллигент не ужился ни с одной из моделей российской государственности, разрушив их одну за другой».

Сейчас Павловский поет другие, антилиберальные песни, но это неважно, тогда он высказал стратегические идеи, в них и надо вникать.

Во время перестройки наши «либеральные марксисты» из окружения Горбачева стали, как попугаи, повторять изречения Маркса о государстве: «Централизованная государственная машина, которая своими вездесущими и многосложными военными, бюрократическими и судебными органами опутывает (обвивает), как удав, живое гражданское общество… Этот паразитический нарост, «государство», кормящийся на счет общества и задерживающий его свободное развитие… Этот сверхъестественный выкидыш общества… Все революции только усовершенствовали эту государственную машину, вместо того чтобы сбросить с себя этот мертвящий кошмар» и т д.

Антигосударственность стала безумным мотивом всей перестроечной песни, и она подавила разум людей. Подумать только, мы сидим на пепелище «огромного великого государства» – и чествуем тех, кто двадцать лет назад его поджег. На этом празднике Горбачев похвастался: «Мои действия отражали рассчитанный план, нацеленный на обязательное достижение победы… Несмотря ни на что, историческую задачу мы решили: тоталитарный монстр рухнул». Думаю, нет в истории верховного правителя, который говорил бы такое о своем государстве, которому он присягал на верность.

Горбачев представляет себя героем: «Понимали ли те, кто начинал, кто осмелился поднять руку на тоталитарного монстра, что их ждет?» Кстати, действительно, а что их ждет? Разве кого-нибудь распяли или поставили к стенке за их дела? Все эти герои-поджигатели как сыр в масле катаются. Расплачиваются как раз люди невинные.

Искры ненависти к государству, которые разбрасывали и раздували «шестидесятники», разгорелись к концу 80-х годов. Когда на них плеснули керосином перестройки, государство сгорело, оставив на пепелище почти 300 миллионов граждан «бывшего СССР».

Возьмите сегодня подшивки газет за 1990—1991 годы. Тексты сохранились, и многие авторы их живы. Тот яд, который они капали в умы своих читателей, был замешан на ненависти к государству. Люди простодушно извиняли это тем, что речь идет о ненависти к советскому государству, к «империи Зла». В действительности дело было не в Советах и не в коммунистах, злоба выплеснулась на символы и опоры нашей государственности вообще – вплоть до Александра Невского. Была поставлена цель разгосударствления – всего и вся. От армии до детских садов! Это был уже не комплекс Герострата, поджигающего храм, – требовали всесожжения, уничтожения всего жизнеустройства множества народов. «Иного не дано!» – вдумайтесь в тоталитаризм этого клича. Но ведь ничего людям не дали. Желали только сжечь корабли, «создать необратимость». Какая мертвящая идея…

46
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело