История государства Российского. Том III - Карамзин Николай Михайлович - Страница 8

• Предыдущая
• 8/38
• Следующая

[1181 г.] В надежде управиться и с Ростиславичами и с Великим Князем Святослав, наняв множество Половцев, оставил часть войска с братом своим Ярославом в Чернигове, чтобы действовать против Рюрика и Давида; а сам с главною силою вступил в область Суздальскую, соединился с Новогородцами на устье Тверцы, опустошил берега Волги и шел к Переяславлю. За 40 верст от сего города стоял Всеволод с полками Суздальскими, Рязанскими, Муромскими в стане, укрепленном природою: между крутоберегою Вленою, ущельями и горами. Неприятели видели друг друга и пускали чрез реку стрелы. Воины Святославовы желали битвы, Суздальские также: последние были удерживаемы Великим Князем, а первые неприступностию места. Прошло более двух недель. Чтобы сделать тревогу в стане Черниговцев, Всеволод послал Князей Рязанских ударить на них сбоку. Внезапность нападения имела успех только мгновенный: брат Игоря Северского принудил Рязанцев бежать и взял у них немалое число пленников. Напрасно ожидав нового нападения, Святослав отправил к Великому Князю своего Духовника с такими словами: «Брат и сын мой! Имев искреннее удовольствие служить тебе советом и делом, мог ли я ожидать столь жестокой неблагодарности? В возмездие за сии услуги ты не устыдился злодействовать мне и схватил моего сына. Для чего же медлишь? Я близ тебя: решим дело судом Божиим. Выступи в поле, и сразимся на той или другой стороне реки». Всеволод не ответствовал, задержал Послов и велел отвезти их в Владимир, желая, чтобы Князь Черниговский в досаде своей отважился на битву, для себя невыгодную, и перешел за реку. Святослав не трогался с места. Весна наступила: боясь распутья, он решился оставить часть обоза и стан в добычу неприятелю, впрочем, не хотевшему за ним гнаться; сжег Дмитров, место Всеволодова рождения, и прибыл весновать в Новгород, где жители встретили его как победителя, называя именем Великого. Ярополк, прежде изгнанный ими в удовольствие Всеволоду, находился с Черниговским Князем: они вторично приняли его к себе и дали ему в Удел Торжок, чтобы охранять их восточные области.

Святослав, изведав воинскую осторожность Всеволода, уже не хотел возобновить неприятельских действий в Великом Княжении Суздальском: он велел брату, Ярославу, выступить из Чернигова и соединился с ним в областях Кривских, где Васильковичи, Всеслав Полоцкий и Брячислав Витебский вместе с другими Князьями волею или неволею объявили себя друзьями Святослава; каждый привел к нему свою дружину, а Всеслав Литву и Ливонцев. Ростиславичи и Киев были предметом сего ополчения. Один Князь Друцкий, Глеб, сын умершего Рогволода, не изменил Давиду Смоленскому, который думал защитить его, но, видя превосходную силу врагов, удалился от битвы. Святослав обратил в пепел внешние укрепления Друцка и, не теряя времени, шел к Киеву, сопровождаемый толпами Половцев. Сие-то гибельное обыкновение, в войнах междоусобных дружиться с иноплеменными хищниками и призывать их для ужасных злодейств в недра государства, всего более обесславило Князей Черниговских в нашей древней истории и было одною из причин народной любви к Мономаховым потомкам, которые дотоле гнушались оным (если исключим Георгия Долгорукого) и, следуя наследственным правилам, отличались Великодушием. Так поступил и Рюрик. Не имея способов защитить Киев, он выехал в Белгород, умел внезапно разбить Половцев, предводимых Игорем Северским, и воспользовался робостию Святослава для заключения мира: признал его старейшим; отказался от Киева, удержав за собою все другие города Днепровские, и клялся искренно быть верным другом Черниговских Князей с условием, чтобы они, подобно ему, служили щитом для южной России и не давали варварам пленять Христиан.

Вероятно, что Рюрик старался примирить Святослава с Великим Князем: Новгород, быв основанием их вражды, подал им и способ прекратить оную. Ярополк, ненавидя Всеволода, не мог жить спокойно в Торжке и беспрестанно тревожил границы Суздальские. Всеволод осадил его. Предвидя свою участь, граждане оборонялись мужественно долее месяца; не имея хлеба, питались кониною: наконец голод заставил их сдаться. Ярополк, раненный стрелою во время осады, был заключен в цепи, а город сожжен вторично; жителей отвели пленниками в Владимир. Войско Новогородское находилось тогда с Святославом в земле Кривской: оно спешило назад защитить собственную. Но чиновники и граждане, переменив мысли, уже хотели искать милости Всеволодовой. Рассуждая, что дружба Государя соседственного, юного, могущественного, твердого душою, выгоднее дружбы Черниговского Князя, слабодушного, легкомысленного и притом удаленного от пределов Новогородских, они выслали Святославова сына и требовали, чтобы Всеволод, оставив вражду, дал им правителя. Он немедленно возвратил свободу пленным жителям Торжка, и свояк его, Ярослав Владимирович, внук Мстислава Великого, приехал из Суздаля Княжить в Новгород. Достигнув, таким образом, цели своей — то есть присоединив область Новогородскую ко владениям Мономахова дома — Всеволод с честию отпустил Глеба Святославича к отцу, не мешал последнему господствовать в Киеве и, возобновив старую с ним дружбу, выдал своячину, Княжну Ясскую, за его меньшего сына; а Глеб Святославич женился на дочери Рюриковой.

[1182—1184 гг.] Внутреннее междоусобие прекратилось: начались войны внешние. Подобно Андрею смотря с завистию на цветущую художествами и торговлею Болгарию, Всеволод желал овладеть ею и звал других Князей к содействию. Война с неверными казалась тогда во всяком случае справедливою: Святослав прислал сына своего, Владимира, к Великому Князю, радуясь, что он замыслил дело столь благоприятное для чести Российского оружия. Князья Рязанские, Муромский и сын Давида Смоленского также участвовали в сем походе. Рать союзников плыла Волгою до Казанской Губернии, оставила ладии близ устья Цывили, под стражею Белозерских воинов, и шла далее сухим путем. Передовой отряд, увидев вдали конницу, готовился к битве; но мнимые неприятели оказались Половцами, которые также воевали Болгарию и хотели служить Всеволоду. Вместе с ними Россияне осадили так называемый Великий город в земле Серебряных Болгаров, как сказано в летописи. Юный племянник Всеволодов, Изяслав Глебович, брат Князя Переяславского, не хотел ждать общего приступа и между тем, как Бояре советовались в шатре у Великого Князя, один с своею дружиною ударил на Болгарскую пехоту, стоявшую в укреплении пред городом; пробился до ворот, но, уязвленный стрелою в сердце, пал на землю. Воины принесли его в стан едва живого. Сей случай спас город: ибо Великий Князь, видя страдание любимого, мужественного племянника, не мог ревностно заниматься осадою и в десятый день, заключив мир с жителями, отступил к ладиям, где Белозерцы до его прибытия одержали победу над соединенными жителями трех городов Болгарских, хотевших истребить суда Россиян. Там Изяслав скончался, и Всеволод с горестию возвратился в столицу, отправив конницу в Владимир чрез землю Мордвы (нынешнюю Симбирскую и Нижегородскую губернии).

В сие время Россия западная узнала новых врагов, опасных и жестоких. Народ Литовский, в течение ста пятидесяти лет подвластный ее Князьям, дикий, бедный, платил им дань шкурами, даже лыками и вениками. Непрестанные наши междоусобия, разделение земли Кривской и слабость каждого Удела в особенности дали способ Литовцам не только освободиться от зависимости, но и тревожить набегами области Российские. Трубя в длинные свои трубы, они садились на борзых лесных коней и, как лютые звери, стремились на добычу: жгли селения, пленяли жителей и, настигаемые отрядами воинскими, не хотели биться стеною: рассыпаясь во все стороны, пускали стрелы издали, метали дротики, исчезали и снова являлись. Так сии грабители, несмотря на зимний холод, ужасно опустошили Псковскую область. Новогородцы, не успев защитить ее, винили в том своего Князя, Ярослава Владимировича, и на его место — кажется, с согласия Всеволодова — призвали к себе из Смоленска Давидова сына, Мстислава.

В России южной Князья соединили силы, чтобы смирить Половцев: Святослав Киевский, Рюрик с двумя племянниками, Владимир Нереяславский (внук Долгорукого), Глеб Юрьевич Туровский (правнук Святополка-Михаила) с братом Ярославом Пинским, Всеволод и Мстислав, сыновья Ярослава Луцкого, Мстислав Всеволодкович Городненский и дружина Галицкого. Они пять дней искали варваров за Днепром. Князь Владимир, начальник передового отряда, вступил в битву с Половцами. «Мне должно наказать их за разорение моей Переяславской области», — сказал он старейшему из Князей, Святославу Киевскому, и смело устремился на многочисленные толпы неприятелей, которые заранее объявили его и всех наших Воевод своими пленниками; но, устрашенные одним грозным видом полку Владимирова, бежали в степи. Россияне на берегах Угла или Орели взяли 7000 пленных (в том числе 417 Князьков), множество коней Азиатских и всякого оружия. Славный свирепостию Хан Половецкий, Кончак, был также разбит ими близ Хороля, несмотря на его самострельные, необыкновенной величины луки (едва натягиваемые пятьюдесятью воинами) и на искусство бывшего с ним бессерменина, или Харасского Турка, стрелявшего живым огнем, как сказано в летописи; вероятно, Греческим, а может быть, и порохом. Киевляне догнали сего хитреца в бегстве и представили Святославу со всеми его снарядами, но, кажется, не воспользовались оными.

• Предыдущая
• 8/38
• Следующая