Моабитская тетрадь - Джалиль Муса Мустафович - Страница 26
- Предыдущая
- 26/28
- Следующая
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:
26
СОН РЕБЕНКА
Как цветок на пуху,
Он в кроватке лежит.
Глаз нельзя отвести —
Очень сладко он спит.
Повернется во сне,
Полной грудью вздохнет,
Будто розовый цвет,
Нежный бархатный рот.
Сон на яблочках щек,
На фиалках ресниц,
Сон на влажных кудрях, —
Спи, родной, не проснись!
Ишь нахмурил во сне
Шелковинки бровей!
Одеяльце во сне
Сбросил ножкой своей.
Обнял куклу рукой —
Мой анис, мой нарцисс,
Баю, баю, баю!
Спи, родной, не проснись!
Все молчит. Тишина.
Можно только шептать,
Говоря меж собой,
Чтоб ему не мешать.
Чу! Ступайте легко,
Пусть ничто не скрипит.
Не будите его —
Пусть он досыта спит.
Трех назойливых мух
Шалью выгнали вон,
Только б сладко он спал.
Только б выспался он.
Все притихли над ним,
Мать склонилась над ним
Чутко сон бережет
Нежным сердцем своим.
ВОЛШЕБНЫЙ КЛУБОК
Как волшебный клубок из сказки
Катился мой жизненный путь.
На закате у этого дома
Остановился я отдохнуть.
Как владыка дивов из сказки,
Вышел хозяин навстречу мне:
Мертвый орел вместо шапки,
Топор висит на ремне.
Железные двери, как в сказке.
В железе дыра, и в нее
Смотрит див ежедневно —
Добро проверяет свое.
На ста кострах ежедневно
Жарят шашлык из людей…
И сюда меня черная доля
Завела из отчизны моей!
Эх, сказки моей бабушки,
Тягаться с правдой не вам!
Чтоб рассказать о страшном,
К каким обращусь словам?
Здесь всюду стоят калканы,
Чтоб ты убежать не мог.
Тень смерти на всех переулках,
На каждой двери замок.
У дива такой порядок:
Умному — голову с плеч!
А матерей и младенцев —
В стальной каземат — и сжечь!
А чернобровым джигитам,
А девам, подобным хурме, —
Без пищи, без воли зачахнуть
На тяжкой работе в тюрьме!..
Видеть, как плачет юность,
Видеть цвет увяданья на ней —
Страшной сказки страшнее,
Тяжкого сна тяжелей.
И мой черед скоро настанет,
Но песни мои повторят для вас
Ягоды, и цветы, и груши, и сосны,
И все, что ласкал я в пути не раз…
Как волшебный клубок из сказки,
Песни — на всем моем пути..
Идите по следу до самой последней,
Коль захотите меня найти!
В СТРАНЕ АЛМАН[1]
И это страна великого Маркса?!
Это бурного Шиллера дом?!
Это сюда меня под конвоем
Пригнал фашист и назвал рабом?!
И стенам не вздрогнуть от «Рот фронта»?
И стягу спартаковцев не зардеть?
Ты ударил меня, германский парень,
И еще раз ударил… За что? Ответь!
Тому, кто любил вольнодумца Гейне
И смелой мысли его полет,
В последнем жилище Карла и Розы
Пытка зубы не разожмет.
Тому, кто был очарован Гете,
Ответь: таким ли тебя я знал?
Почему прибой симфоний Бетховена
Не сотрясает мрамора зал?
Здесь черная пыль заслоняет солнце,
И я узнал подземную дверь,
Замки подвала, шаги охраны…
Здесь Тельман томился. Здесь я теперь.
Неужто и мне, как Розе и Карлу,
Смерть суждена от своры борзых?
И меня поведут, и меня задавят,
И сбросят с моста, как сбросили их?!
Кто Цеткин внук?! Кто Тельмана друг?!
Есть среди вас такие, эй?!
Услышьте голос стальной воли —
Откройте наши тюрьмы скорей!
С песней придите. Придите так же,
Как в девятнадцатом шли году:
С кличем «Рот фронт», колоннами, маршем,
Правый кулак подняв на ходу!
Солнцем Германию осветите!
Солнцу откройте в Германию путь!
Тельман пусть говорит с трибуны!
Маркса и Гейне отчизне вернуть!
Кто Цеткин внук?! Кто Тельмана друг?!
Есть среди вас такие, эй?!
Услышьте голос великой правды!
Наши тюрьмы откройте скорей!
26
- Предыдущая
- 26/28
- Следующая
