Страстное желание - Джордан Николь - Страница 53

• Предыдущая
• 53/65
• Следующая

– Лусиан, пожалуйста, берегите себя, – сказала она, казалось бы, с вполне искренней теплотой.

– Обещаю. И ты береги себя, любовь моя.

Затем он повернулся и вышел из комнаты. Сердце его словно сковало холодом.

Бринн продолжала стоять там, где стояла, не в силах пошевельнуться, леденея от страха и сгорая от ярости. Грей так ни разу и не ответил ни на одно из ее писем, в которых она требовала от него объяснений по поводу его странного поведения во время визита в Лондон, случившегося несколько недель назад. Теперь она точно знала, что Грей ее предал. Он солгал ей, когда сказал, что печать Уиклиффа понадобилась ему для того, чтобы санкционировать перевозку партии бренди с тем, чтобы можно было не платить на нее налог. Нет, не бренди собрался он перевозить. С его помощью совершилась кража невероятной суммы в золоте, причем это золото должно попасть в руки врагов страны!

И что еще хуже, теперь над Лусианом нависла тень подозрения. Подозрения в государственной измене. Господи…

Бринн в смятении вернулась к себе в спальню. Вышагивая из конца в конец комнаты, она пыталась придумать, что делать.

Лусиан вознамерился схватить предателей. Если в Дувре он золота не найдет, то станет искать его в другом месте. И рано или поздно логика поиска приведет его в Корнуолл, к Грею.

Бринн передернуло при мысли, что случится, когда Лусиан и Грей столкнутся лицом к лицу. Лусиан его не пощадит. Грея арестуют и, возможно, повесят… А что, если Грей окажет ему сопротивление, как в свое время оказал ему сопротивление Джайлс? Бринн легко могла представить смертельную схватку между ними – все могло бы случиться, как в том навязчивом кошмаре, что с завидной регулярностью снился ей. Но на этот раз Лусиану может не повезти. Или не повезет ее брату.

По спине, пробежали ледяные мурашки страха. Мысль о том, что кто-то из них двоих погибнет, была невыносима.

Бринн не хотелось, чтобы Грея повесили, и в то же время она понимала, что человек, совершивший такое преступление, заслуживает наказания, пусть и не такого сурового. Грей был ее братом. Плоть от плоти, кровь от крови. Она должна была его спасти. Или хотя бы попытаться. Но как? Господи, почему она не остановила Грейсона тогда, когда он приезжал сюда? Тогда ей не в чем было бы винить себя сейчас. А сейчас ей было невыносимо стыдно перед Лусианом. Стыдно за то, что она позволила брату зайти в его кабинет. Ей надо было настоять на том, чтобы Грей немедленно вернул кольцо, даже если бы для этого пришлось закатить сцену перед мужем. Тогда, по крайней мере, она не дала бы совершиться ужасному преступлению.

Надо что-то предпринять. Если бы только она могла убедить Грея вернуть золото…

Бринн резко остановилась. Вот он – выход. Она должна попытаться урезонить брата, убедить его сменить курс.

Бринн позвонила горничной и дворецкому. Надо вызвать карету. Она немедленно поедет в Корнуолл, времени терять нельзя.

Однако место своего назначения она разглашать не могла, дабы не вызвать подозрений у Лусиана. Надо придумать что-то правдоподобное. Например, что Тео заболел. Точно. Так она и скажет. Она намерена ехать к Тео, чтобы ухаживать за больным. К тому времени как Лусиан узнает о ее отсутствии, она успеет переговорить с Греем…

Чуть поодаль, на темной улице, Лусиан наблюдал за собственным домом из кареты без опознавательных знаков. Сердце его превратилось в тяжелый камень, но, как тянет поковырять больной зуб, так и его тянуло узнать правду. Убедиться в том, что женщина, которую он называл своей женой, на самом деле изменница и предательница. Но так же отчаянно он желал прямо противоположного – убедиться в том, что все его подозрения беспочвенны, что она честна и невинна.

Ему не пришлось ждать слишком долго. Он видел, как Бринн спустилась по ступеням к экипажу. Как только карета с гербом двинулась, Лусиан постучал по крыше, давая знак вознице ехать следом.

Затаив дыхание, он следил за тем, как карета с гербом Уиклиффов, проехав по темным улицам Мейфэра, свернула на юг. Сомнений не осталось – Бринн направлялась в Корнуолл.

Он скрежетал зубами от ярости и боли. Злости на свою такую красивую и такую вероломную графиню. Злости на себя.

Он позволил себе увлечься красотой Бринн, позволил ей околдовать себя. Позволил желанию плоти взять верх над разумом. Позволил себе влюбиться в нее. Он женился на молодой невинной леди в надежде, что она родит ему сына. Но Бринн не была той, за которую он ее принимал, не была той, какой он хотел ее видеть.

Он совсем не знал эту красивую женщину, с которой вознамерился провести вместе остаток дней. Он не знал, что пригрел на своей груди змею.

Уже темнело, когда Бринн приехала домой. Несмотря на усталость, после долгой дороги из самой столицы, она, даже не переодевшись, не распаковав вещей, направилась искать брата. Три дня она жила в постоянном страхе. Казалось, что еще немного – и она сойдет с ума. Пора заставить Грейсона все ей объяснить. Пора заставить его остановиться.

Она нашла брата в кабинете. Он сидел перед камином, мрачно уставившись в огонь.

Услышав, как она назвала его по имени, Грейсон вздрогнул, удивленно обернувшись к двери.

– Бринн? Какого дьявола? Что ты тут делаешь? – Он поднялся из кресла. – Что-то случилось? Что-то с Тео?

– Тео, насколько мне известно, жив и здоров, – ответила Бринн. Тон ее был мрачен. – Но кое-что действительно случилось. Нечто очень и очень плохое.

Грейсон уставился на нее долгим взглядом, Бринн заметила, что лицо у брата неестественно красное, словно он выпил лишнего.

– Что же до того, почему я здесь, – тихо добавила она, – то знай: я здесь для того, чтобы не дать тебе совершить преступление.

Грей ничего не ответил. Он всего лишь поднес руку ко лбу и снова устало опустился в кресло. Сердце Бринн сжалось от боли.

– Ты не отрицаешь того, что спутался с французами, врагами нашей страны? – прошептала она, от всего сердца желая ошибаться. Вот сейчас брат ее засмеется, обнимет ее, и все прояснит, убедит ее во всей абсурдности предъявленных ему обвинений.

– Нет, я этого не отрицаю, – уныло произнёс он.

– Господи, Грейсон! – Бринн прошла в комнату и опустилась на диван. Ноги отказывались ее держать. – Как ты мог?

Губы Грейсона скривились в сардонической усмешке.

– Если честно, я и сам не понимаю. Видит Бог, я никогда не думал, что стану предателем.

– Что… Как это случилось? Грей тяжко вздохнул:

– Ты действительно хочешь узнать все омерзительные подробности?

– Расскажи мне все, – хрипло произнесла она. Перед тем как заговорить, он глотнул вина, словно вино могло придать ему мужества.

– Все началось примерно год назад. Ко мне подошел джентльмен, предложивший хорошие деньги за то, что я возьму на борт груз с другого судна и доставлю его в условленное место. В то время мне отчаянно нужны были деньги. Ты не можешь не помнить, в каком стесненном положении находилась тогда наша семья. Ты помнишь, мы были на волоске от того, чтобы потерять все, включая этот дом? Мне грозила долговая тюрьма. И что бы тогда стало с тобой и мальчиками?

Бринн прекрасно помнила это мрачное время. Помнила, как их осаждали кредиторы.

– И ты принял предложение, хотя и понимал, что впутываешься во что-то весьма сомнительное, верно?

– Я понимал, что просто так такие деньги не платят, но, выбирая между тюрьмой и контрабандой неизвестного груза, я выбрал последнее.

– Грей, там было правительственное золото?

– Да. Впрочем, тогда я этого не понял. И спрашивать не хотел. Позже мне сообщили, во что я влип, и стали этим шантажировать. Мне угрожали, что сдадут меня властям как изменника родины, если я не стану выполнять их приказы.

– Кто эти люди?

– Банда, состоящая из французских шпионов и контрабандистов. Я мало о них знаю, разве что-то, что некоторые из них занимают высокое положение в обществе. А главарь, скорее всего, имеет титул лорда.

• Предыдущая
• 53/65
• Следующая