Выбери любимый жанр

Сильнейшие - Дильдина Светлана - Страница 102


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

102

Этле тревожилась все сильнее.

— Послушай, я очень тебе признательна, не подумай плохого — но, может быть, вся наша затея просто глупа? Не знаю уж, опаснее остаться или бежать…

— Конечно, остаться! — возмутилась Чинья. Ее причудливые серьги, украшенные непрозрачными зелеными камешками, согласно звякнули.

— Ты сумеешь передать моему брату письмо?

— Будь я мошкой — смогла бы. Его же стерегут, глупая. Думаешь, он не поймет?

— Я думаю… думаю, что совсем запуталась, — Этле сникла. — Я не хочу оставаться тут, даже если меня пообещают сделать преемницей Лачи и сдержат слово… мне тревожно, мне душно, и я не представляю, как правильно поступить. Чинья, тебе-то я верить могу? — она впилась взглядом в лицо южанки. Та безмятежно, хотя и чуть обиженно встретила этот взгляд.

— Я же тебе помогаю.

Дом они покинули заполночь. Для Чиньи все происходящее было чем-то вроде игры — на взгляд Этле, по крайней мере. Да, осторожности и ловкости ей было не занимать. Но уж больно она гордилась и ловкостью своей, и сообразительностью.

Их и вправду никто не задерживал — грис привязана была снаружи; Чинья выпросила ее у Киаль под предлогом нужды в перевозке. А через ограду девушки перебрались легко, хоть и пришлось исцарапаться. Воины-синта охраняли дом, но им не пришло в голову обратить внимание на короткий, едва уловимый шорох в кустах. Если вор и завелся в Астале, сюда он не полезет точно.

Вскорости девушки были на дороге, ведущей за город. Пусто — и слабые блики лежат на дорожных плитах. Клочковатые облака выглядели чудовищами, вышедшими на охоту в небесных просторах.

— Давай, — сказала Чинья, вытаскивая из мешка клещи и нож.

Серебро браслета долго не поддавалось, но наконец Чинья, вконец рассерженная на кусок металла, освободила от него руку северянки.

Сила зашуршала, облегченно разворачивая невидимые крылья.

— Послушай, — Этле придержала повод грис, — Я очень прошу — идем со мной!

— Нет, — Замотала головой Чинья.

— Ну пожалуйста! Пойми, тебе нельзя обратно!

— Я… понимаю, что тебе страшно одной…

— Мне страшно. И тебе страшно, поэтому и не хочешь, — Этле наклонилась к ней: — Но ведь узнают!

— У меня мать…

— Думаешь, ей будет легче, если тебя убьют?

Чинья побледнела, потом залилась темным румянцем и опустила голову.

— Ну ты просто дура! — не выдержала северянка. — Надеешься, тебя пожалеют там?

— Мне незачем идти с тобой. Тут моя земля.

— Прощай тогда, — чрезмерно сухо сказала Этле, украдкой оглядываясь на лес. — Благодарю за помощь — если представится случай, я обязательно окажу тебе ответную услугу. — С громким протяжным криком пролетела сова; девушка вздрогнула, торопливо сунула руку за пазуху: — Вот, возьми на память… — Протянула маленький диск, бронзовый, с позолоченными краями — на нем танцевала чеканная фигурка женщины с цветами в руках, в уборе из перьев.

Чинья приняла дар и некоторое время смотрела вслед невольной подруге. Потом довольная улыбка тронула ее губы — северянка не понимает ничего. А Чинья — будет, как прежде, значима в доме Тайау.

Это утро показалось прохладным — против обычного. Айтли проснулся очень рано, когда небо едва начинало светлеть, и лежал, глядя в потолок. Когда стало совсем светло, понял, что уже не уснет, и потянулся за одеждой. Услышал голоса.

— Если вы не устережете и его, — говорили снаружи, у изгороди, — То я даже не берусь сказать, что с вами будет.

— Но, али… — прозвучало громко, и перешло в невнятные оправдания. Айтли напрасно напрягал слух.

— Мне плевать, откуда она сбежала. Хоть из самой Бездны. Стерегите мальчишку!

Айтли вскочил и высунулся в окно, рискуя застрять, успел увидеть мелькнувшую на дорожке высокую плотную фигуру. Кажется, видел этого человека раньше…

Отступил назад. Сел. Вновь поднялся, шагнул к окну, кликнул стражников.

— Чего тебе? — прозвучало довольно злобно.

— Что с моей сестрой?

— Заткнись и сиди тихо. Из-за вас… — дальнейшего он не понял наполовину, южные ругательства были, пожалуй, богаче северных. Высказав все, что было на сердце, стражник вернулся к себе.

Айтли сел на пол, бездумно царапая ножку кровати. Этле. Что-то случилось? Всегда были одним целым… Радость, что сестра сумела сбежать, сменялась ужасом — одна, как она доберется до поселений? И… как ее встретят дома? Хмурое худое лицо Белой Цапли предстало перед глазами. И Лачи, ровный тягучий голос… А ведь Этле могут вернуть. Или ей вечно прятаться? На севере — невозможно.

Она мчалась по лесу испуганной ланкой, росчерком светлым, капелькой, что срывается с неба, когда ворон ночи гонится за ней, разинув клюв. Лоскутья страха оставались висеть на ветвях — ее страха, того, что испытывала и того, что она создала для людей — для погони.

Об одном позабыла — не только люди были ее врагами.

Погоня, горячие тени — опоздали, не вовремя спохватились: она выиграла у них целые сутки. Но те, что шли по ее следу, знали, как искать одинокую светлую капельку, и если сбивались с верной тропы, не сбивался один — летящий между стволами, сквозь сплетения веток черный тяжелый зверь.

Сильное тело не хотело сдаваться усталости; хотя грис могли бежать быстрее его, не умели лавировать в зарослях, мгновенно меняя направление.

— Она уже в Уми, наверное, — выдохнул один их охотников, когда остановились для короткого отдыха.

— Нет. Прямые дороги для девчонки закрыты, обходных северянка не знает. Чинья сказала ей только самое общее — сама вряд ли покидала Асталу.

Прерывистое дыхание, и юноша поднимается с земли, на которой мигом раньше стоял черный массивный зверь. Не хочет оставаться на месте, хоть и вымотался изрядно.

— Погоди, — Къятта прикрывает глаза, кладет руку ему на плечо. Остальные тоже устали… но уж лучше свалиться потом, чем проклинать себя за глупость и лень. Остальные ждут, что он скажет — отдыхать или снова нестись, будто одержимые нихалли.

— Вперед.

У поворота к небольшому озеру сжалился-таки над спутниками, разрешил разбить лагерь. Судя по едва уловимому следу в воздухе и редким отпечаткам копыт грис, Этле не смогла вовремя миновать озеро и теперь вынуждена будет его обходить. А дороги тут нет — одно название, старая звериная тропа.

— Я разведаю, чтобы не потерять след, — вызвался младший брат. В глазах — ярость напополам с азартом.

— Иди, зверушка, — Къятта не сумел сдержать вздоха. Сейчас его точно не остановишь… он скорее утопится в озере, чем останется сидеть, сложа руки.

— Я тоже! — вскочил самый молодой из охотников. Къятта кивнул — идите оба…

Юноша-синта ловко проскальзывал среди лиан и лап колючего кустарника, гордый выносливостью своей — впереди был только черный энихи, которого тоже гнала вперед сила юности. На сей раз они двигались быстро, однако не столь стремительно, как раньше — и, увлекшись погоней, заходили все дальше, позабыв, что намеревались только разведать путь.

Энихи-оборотень миновал брошенную Этле завесу — он просто не понял, что это такое, она ставилась не на зверя, а на охотника. Но юноша-синта в летел в детище северянки-уканэ с разбегу.

Ужас упал на него клейким пологом, сетью гигантского паука — юноша вскрикнул, рванулся назад, снова жалобно закричал, запутавшись в невидимой сети — и, углядев в зарослях перед собой сверкнувшие алым глаза, исхитрился порвать паутину. Перекатился по земле вбок, слыша дыхание огромного зверя, со всей силы швырнул два дротика в мохнатое тело чудовища.

Полный боли вопль был последним, что он услышал — умирающий зверь успел-таки прыгнуть.

Девушка поцеловала голубя перед тем, как разжать руки. Письмо — клочок тонкой кожи — надежно привязано к лапке. Жаль, только два голубя у нее, два остались у брата.

Голубь описал полукруг над головой девушки и легко устремился на север.

102
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело